Новый альбом «Ленинграда»
Как и было обещано, Сергей Шнуров действительно выпустил новый альбом группировки «Ленинград». Как и было обещано, по жанру это такая шнуровская эстрада — и поют тут, соответственно, в основном женским голосом.
Юлия Коган, она же Юля Ноги, в альбоме «Хна» играет роль примерно шнуровской примадонны
«Мне хочется сейчас делать что-то в духе пугачевского «Арлекино». В конце концов, раз говорят, что у нас в стране застой, так, значит, и музыка должна быть соответствующая», — заявил недавно Сергей Шнуров в интервью «Афише». И не обманул. После сетевой деятельности, которую развел «Ленинград» в последние полгода, впору было ожидать худшего — и «Хна» действительно в значительной степени являет собой YouTube-рок и мем-эстраду, но и про Пугачеву правда: в конце концов, чем бы стал «Арлекино», появись он сейчас, как не мемом.
«Хна» скроена из двух типов сочинений. Первый — сольные шнуровские отповеди всему и всем, наглядный самоотвод героя, пох...истовы твисты, по заботливому определению самого автора (который, к счастью, избавил альбом от сетевых памфлетов на коллег по цеху). Второй — главный и лучший — триумфальное шествие вокалистки Юли Коган, которая и есть своего рода шнуровская Пугачева, даром что манерой больше напоминает Машу Распутину (есть и великий момент, где два типа пересекаются: «Нет и еще раз нет», рефреном которому служит заветное слово из трех букв, обрамленное заливистым женским «ай-нэ-нэ»). «Ленинград» с Юлей во главе — это бессмысленная и беспощадная русская эстрада, в которой все тайное становится явным; гарцующие гимны плотским утехам, адресатом лирической героини в коих становится не герой, а непосредственно его половой член. Тут и звук такой — писклявые клавиши, квакающие гитары, трубы и саксофоны из оркестровой ямы, и на первом плане — глубокая глотка, разинутая во всю ширь. За тем, как Шнуров пытался вернуться в строй, было следить иногда смешно, иногда неприятно, иногда неинтересно, но по «Хне» видно, что в итоге ему удалось найти ход, неопровержимый при любых внешних обстоятельствах. А именно — показать сиськи.
Открещиваясь от любых идей, посылая авторитетов, воспевая твердокаменные вечные ценности (водка, деньги, большой и толстый х... и далее по списку), Шнуров тем не менее вольно или невольно всегда умел нацелиться эпохе прямо в темечко — или, если угодно, ударить ее по яйцам; был то «Хлеб» с его как-бы-гражданским психобилли или, допустим, «Аврора» с ее предкризисным корпоративным гопаком. «Хна» во всей своей табуированной стати в каком-то смысле тоже приговор: ну да, что-то в духе «Арлекино», только вместо композитора Димитрова — хрипатый косматый пох...ист, а вместо Пугачевой — длинноногая рыжая стерва, которая под синтезатор-расческу вопит слово «за...бал». А что, скажете, не похоже на правду?