Энди Стотт об успехе, мраке, «мерседесах» и Манчестере

— Простите, что я опоздал. В базе контактов скайпа слишком много Энди Стоттов из Манчестера — пришлось уточнять у вашего менеджера.

— Правда? В жизни не встречал ни одного другого Энди Стотта, тем более в Манчестере. Я вот зато уже вас нашел и думал даже сам набрать — в конце концов, это интервью нужнее мне, чем вам.

— Почему это?

— Ну, я после выхода «Luxury Problems» очень много интервью дал — и во всех сказал примерно одно и то же, да еще и черт знает как. Я же почти не разговаривал с журналистами до этого года и пока не очень понимаю, как это делать. Так что ваш звонок для меня — своеобразная тренировка.

— Как вы, кстати, вообще себя чувствуете в связи с такой восторженной реакцией на «Luxury Problems»? Понятно, что про вас и раньше хорошо писали, но на этот раз какая-то прямо овация случилась.

— Меня это просто поражает. Мне постоянно скидывают на почту рецензии из каких-то известных газет, журналов — и все пишут, что я чуть ли не альбом года записал. Когда я начинал делать музыку, я о таком вообще не мечтал. В мое время такие серьезные издания писали только о поп-музыке. Но я-то ладно. Кто по-настоящему потрясен, так это Алисон, моя бывшая учительница музыки, которая на альбоме поет. Я же до начала работы над пластинкой не видел ее лет пятнадцать, она совершенно не имела представления о том, чем я занимаюсь, — и поэтому, конечно, вообще не ожидала, что «Luxury Problems» вообще кто-то слушать будет.

— Ого, а сколько же ей лет тогда? Голос звучит очень молодо.

— Ох, не ставьте меня в неловкое положение! Ну ладно, скажем так, ей где-то около пятидесяти. Но, когда она поет, о возрасте действительно не догадаешься. Мне как раз нужен был мощный, молодой и по всем правилам поставленный женский голос, а она давний друг нашей семьи — поэтому вопроса, к кому обращаться, у меня не возникло. Кстати, недавно с Алисон случился курьез. Она же преподает оперный вокал маленьким девочкам — и тут пару недель назад на нее вышел какой-то человек, который услышал «Luxury Problems» и теперь уговаривает ее за любые деньги взять в ученицы свою дочку. Когда я это услышал, то конкретно ох…ел, — это выбило меня из колеи покруче любой рецензии. И дело даже не в том, что этот парень вдохновился моей музыкой, а в том, что он хочет, чтобы его дочка пела, как пятидесятилетняя дама! (Смеется.)

— А почему вам вообще понадобился голос?

— Это был осознанный эксперимент. Хотелось попробовать что-то новое, как-то по-крупному рискнуть — ну и вот я подумал записать пластинку с голосом. Вообще-то, я изначально планировал, что пения на альбоме будет гораздо больше, но, пока работал, понял, что главное — выдержать баланс голоса и музыки, чтобы одно не перевешивало другое. Я, собственно, даже обложку подобрал с намеком на это. Если вы посмотрите внимательно на эту женщину, которая прыгает в воду, то поймете, что весь смысл — в балансе. Любое лишнее движение — и все, прыжок заканчивается.

— Вообще, я послушал всю вашу дискографию — и меня немного поразило то, что вы никогда не пытались как-то планомерно развиваться. Ваши записи очень отличаются друг от друга — и ни одна из них логичным образом не следует из другой. Вы всегда, получается, подходите к работе над отдельной пластинкой как к эксперименту?

— Можно сказать и так, да. Мне очень сложно воспринимать себя как музыканта, поэтому над каким-то внутренним развитием в этом отношении я не задумывался. Есть, правда, один момент — мне очень нравится копаться в оборудовании и программном обеспечении; я почти на каждой новой пластинке использую совершенно новые инструменты и программы. Грубо говоря, я стараюсь купить новую версию какой-то своей любимой программы сразу после ее выхода — а потом уже копаюсь, понимаю, что она устроена непривычно, но пытаюсь приспособиться.

— А почему вам сложно воспринимать себя как музыканта?

— Ну как, я же занимался тем, что наносил краску на поломанные или поцарапанные «мерседесы» двенадцать лет подряд, только недавно бросил это дело. Возможно, эта профессия звучит нелепо, но дело, на самом деле, серьезное — и я всегда гордился тем, как делал свою работу. Не знаю, как у вас в России, но в Англии «мерседес» — это очень престижная машина, в ее ремонте нужны адекватная стоимости автомобиля осторожность, внимательность и качество. Мне ужасно льстило, что во всем Манчестере только я и мои коллеги могли их предоставить. Другое дело, что в какой-то момент стало ясно, что нужно с этой работы уходить, — слишком много стало предложений где-нибудь сыграть, слишком много стали заказывать ремиксов, ну и так далее.

— На «Luxury Problems» есть трек, посвященный вашему уходу с работы, — «Leaving». Еще я знаю, что трек «Expecting» — про последние месяцы беременности вашей девушки, а «Sleepless» — про то, что после рождения ребенка вы не могли спать. Насколько вообще эта пластинка автобиографична?

— Ровно настолько же, насколько и предыдущие мои работы. Я всегда старался делать музыку, рассказывающую не о чем-то абстрактном, а конкретно о моей жизни, — другое дело, что она рассказывает о ней как бы тайно. «Luxury Problems» — это мой дневник за прошедший год, альбом про то, как я дорабатывал последние месяцы, приходил домой вечером и без сил садился делать музыку, буквально заставлял себя ее сочинять. Потом ложился часа в четыре ночи, а утром вставал с ужасным настроением — и все по новой.

— Насколько этот недостаток сна вообще повлиял на альбом?

— Ох, хороший вопрос. То есть я об этом не думал, но в этом что-то есть. Когда мне уже нужно было сдавать конечный вариант альбома, я очень злился, что меня торопят, — местами «Luxury Problems» звучал для меня, да и сейчас звучит слишком медленно, отстраненно, именно так, как реагирует на вещи человек, который давно не спал. Но, с другой стороны, я и так делаю медленную и мрачную музыку. (Cмеется.)

— Ну не скажите. Есть у вас и треки, которые мрачными не назовешь, — вроде «Hatch the Plan». Это вообще такая грандиозная, вывернутая наизнанку поп-песня.

— Да, я понимаю вас. Но тот же «Hatch the Plan» построен на звуках, которые издавала вусмерть поломанная машина, поэтому мрак в нем тоже есть.

— Поломанная машина?

— Да, на работу привезли «мерседес», который, если его попробовать завести, издавал совсем апокалиптические звуки. Когда я это услышал, чуть в штаны не наложил, простите. Потом их записал, порезал, обработал — и так получилась часть «Hatch the Plan». Вообще, я редко использую какие-то подобные звуки в музыке, но на моих прошлых пластинках были вещи, построенные на шуме каких-нибудь заводов, который я записывал.

— Это Манчестер на вас так влияет?

— Возможно. Сейчас здесь не так много заводов, как было в 1980-е, когда я был ребенком, — но, безусловно, то, что я вырос в Манчестере и видел, как вся эта буйная промышленность сворачивается, как-то на мне сказалось. Меня действительно в какой-то степени привлекают заводы — в них все-таки есть чисто урбанистическая красота. Красота, происходящая из ужаса, потому что сами по себе все эти устаревшие заводы, загрязняющие все подряд, ужасны.

— А вы, когда росли, интересовались манчестерской музыкой?

— Что-то я, конечно, слушал. The Smiths, Joy Division, The Fall — всех их я знаю, но не могу сказать, что люблю. Я вообще музыки мало слушаю. Даже с Майлсом из Demdike Stare, одним из моих лучших друзей и, по-моему, прекрасным музыкантом, я о музыке очень редко говорю. Единственное, что для меня важно и во всех этих группах, и даже, например, в Oasis, — это то, что они все в той или иной степени озвучивали Манчестер. В их музыке, нравится она или нет, есть присущая городу и его жителям бескомпромиссность, желание показать себя от начала до конца ровно такими, как есть, без прикрас. И еще в ней есть ощущение на совесть выполненной работы, тяжелого труда. Вот эту традицию я по мере сил и пытаюсь продолжить.

— Не могу вас не спросить — «Юнайтед» или «Сити»?

— «Олдем». «Олдем Атлетик». Я вырос в Олдеме, и это моя команда. Я не из тех, кто забывает о корнях. Очень хорошо помню матчи с «Юнайтед» в полуфиналах Кубка Англии — лет двадцать, что ли, назад. А с дерби так: если я его смотрю с фанатами «Юнайтед», то болею за «Сити», — и наоборот. Мне плевать, кто из них выиграет, но мне нравится быть антагонистом. Но на стадион на матч этих двух клубов вы меня не затащите, даже заплатив.

Энди Стотт выступит в петербургском Центре современного искусства им. Сергея Курехина завтра, в субботу, 24 ноября, в рамках фестиваля «Электро-Механика-2012». Также в программе — Ян Елинек, Pantha Du Prince, Jacaszek, Kuedo и другие замечательные музыканты. Гид «Афиши» по фестивалю можно обнаружить здесь