Radiohead, Hot Chip, Metronomy, «ДахаБраха» и другие лучшие концерты фестивалей

Hot Chip на фестивале Lowlands

Юрий Сапрыкин

шеф-редактор объединенной компании «Афиша–Рамблер»

Нет ничего более безвкусного, чем применять к музыке гастрономические метафоры, но все же: делать далеко идущие выводы из концертов на летних европейских фестивалях так же опасно, как везти с собой в Россию вина и сыры, от которых с ума можно было сойти в каком-нибудь приморском кафе в той же Европе — скорее всего, в отрыве от того состояния, настроения, температуры, влажности и настроения окружающих все это окажется не так захватывающе вкусно. Вполне возможно, что этот конкретный концерт Hot Chip до такой степени перепахал меня не потому, что Hot Chip в принципе дают гениальные концерты (почему-то не припоминаю всеобщих восторгов после их выступления в Питере пару лет назад), а потому, что это был первый вечер фестиваля, и температура еще не успела разогнаться до плюс 35, как в следующие дни, и публика еще держалась на ногах и находилась, так сказать, в приподнятом предвкушении, а мне к тому же удалось пробраться к самой сцене, а еще предыдущие три часа я провел в пресс-зоне, проматывая ленту твиттера, где мои френды на разные голоса передавали по частям текст приговора Pussy Riot — и после этого, конечно, хотелось помыться, напиться, выматериться, уколоться и забыться: в этом-то состоянии я и попал под первые аккорды песни «Boy From School».

Hot Chip — коллектив довольно противоречивый: они, с одной стороны, находятся на переднем крае условной моды, с другой — могли бы возглавить список самых ужасно выглядящих групп; их вроде бы все любят — но трудно представить себе их фанатов; они как бы про танцы, но при этом про одиночество. Вот и здесь, вот и сейчас: перед сценой скачет тыщ семь человек — а группа как будто стесняется самой себя, прячется за синтезатор, чуть-чуть не попадает в такт, и за Алексиса Тейлора немного даже страшно — вытянет ли верхнюю ноту. Не поймите неправильно — они играют слаженно и мощно, меняются инструментами и вообще всячески лихачат, а на старых хитах вроде «Over and Over» вообще рвут зал на части, но при этом почему-то кажется, что сами стесняются своей лихости: оттого и нелепые медвежьи танцы, и бессвязное бурчание при попытках пообщаться с залом, и сессионный басист, одетый под Стаса Михайлова (бороденка, белый пиджак, расстегнутая до пуза рубаха). И в результате получается ужасно трогательный, слишком человеческий концерт — но с музыкой, которая качает, как хорошо натянутый батут; и всем ужасно весело — но Тейлор одним дрожащим тембром своего голоса сообщает, что особых поводов веселиться нету, но есть покой и воля, и ты грызешь себя за то, что у одних в эти минуты Хамовнический суд, а у других, значит, дискотека — на что Hot Chip отвечают открытым текстом: «Church is not for praying, it's for celebrating light that shines through the pain».

И ей-богу, вторая часть этой фразы — лучшее описание того, чем на самом деле занимается эта удивительная группа.

Antony and the Johnsons на фестивале Meltdown

Борис Барабанов

музыкальный обозреватель газеты «Коммерсант»

Сильное впечатление произвел Meltdown Энтони Хегарти. Я не был на этом фестивале с 2005 года и теперь сильно жалею. Сама концепция звезды-куратора — очень мощная, жаль, в принципе невозможная в России, где стопроцентного кредита доверия, который можно было бы монетизировать, нет ни у кого из музыкантов и вообще деятелей искусства. Правда, у Энтони тоже далеко не на всем были аншлаги. Например, грандиозное и дико остроумное шоу группы Matmos посетили всего человек 200. Суперсолдаут был только на камбэк-концертах Лиз Фрейзер (экс-Cocteau Twins). А я полностью растворился в музыке Antony and the Johnsons и танце буто на вечере, посвященном японскому танцору Кадзуо Оно. Antony and the Johnsons играли за полупрозрачным экраном, на который транслировались кадры представлений Кадзуо Оно. Как и любая экзотика, буто тиражируется в тысячах поддельных копий. Энтони нашел персонажа, через которого можно достоверно объяснить не только саму эту традицию, но и более широкие вещи. Старость и смерть. Соотношение в человеке мужского и женского. Место для искусства (перформанс на свиноферме в каком-то смысле не слабее перформанса на солее). Мы оказались на этом шоу вместе с Марком Коллином из Nouvelle Vague и по итогу сошлись на том, что Энтони идеально совместил танец и музыку. А еще в очереди за гостевыми билетами я столкнулся с Мариной Абрамович. Как же можно быть такой сексапильной в таком возрасте и с таким носом?

Radiohead на Optimus Alive

Иван Сорокин

автор «Афиши»

Как и большинство моих друзей, подсевших на музыку во второй половине девяностых, я шел на свой первый концерт Radiohead с чувством, близким к религиозному трепету. Впрочем, ждать первой встречи с оксфордской группой пришлось очень долго, так что трепет сопровождался непременной боязнью разочарования — в своих чувствах и в том, что Йорк, Гринвуды, О’Брайен и Селуэй уже не выкладываются на выступлениях полностью. Это ощущение усугубилось после канадской трагедии c обрушившейся сценой. Хедлайнерский сет на хорошем фестивале в окрестностях Лиссабона был третьим концертом после возобновления тура — и все сомнения тут же растворились в солоноватом воздухе: пятерка немолодых англичан остается одной из лучших групп мира и не теряет способности вводить несколько десятков тысяч людей в физически ощутимый транс. Как и их предшественники на посту главных прог-артистов мира, Pink Floyd, оксфордширцы неотразимы в своем умении прогибать мейнстримовый континуум под себя: «15 Step», «Climbing up the Walls», «There There» и «Separator» звучали совершенно как песни с одного альбома и были подчинены той парадигме мутного вибрирующего бита, которая сейчас смущает куда меньше, чем год назад. Хотите вы этого или нет, но среди важнейших исполнителей дабстепа в 2012 году есть как минимум одна рок-группа. А другой и быть не могло.

«ДахаБраха» на Menuo Juodaragis

Денис Бояринов

музыкальный редактор Colta.ru

В августе мне повезло выбраться на хельсинкский Flow Festival, где блистали Файст и Бьорк, и на один из первых европейских ночных балов Леди Гаги и ее монстров. Это все было любопытно и местами очень здорово, но куда более сильные впечатления у меня остались после в общем-то рядового выступления украинского этноквартета «ДахаБраха» на скромном нью-эйдж-фестивале Mėnuo Juodaragis в литовском городе Зарасай. Я видел «ДахуБраху» прежде в разных шоу-состояниях — главными героями в постановке «Короля Лира», сделанной режиссером театра «Дах» Владиславом Троицким, и дважды в эффектной мультимедийной мистерии «Сны заброшенных дорог», но никогда прежде — без театрального гарнира. Оказывается, воздвигаемые вокруг них декорации и световые спецэффекты только затмевают истинный размер их музыки. В Зарасае квартет использовал из техники всего-то четыре микрофона, но они могли бы обойтись и без них — и без того у публики, мокнувшей под противным дождем, от славянских распевов «ДахиБрахи» и языческого боя их барабанов ходили бы по спине мурашки. Размером с гусиное яйцо. Ну… у меня, во всяком случае, ходили.

Джонатан Ричман на Way Out West

Григорий Пророков

редактор музыкальной рубрики на afisha.ru

Если честно, мощное впечатление этим летом на одном только Way Out West на меня произвело концертов шесть как минимум, и выбрать один было очень сложно — я даже выписал их на бумажку и долго размышлял. Но в итоге сильнее всего отпечатался концерт, каких в Москве бывает меньше всего (по-моему, я у нас был на двух таких): камерное выступление человека с акустической гитарой, Джонатана Ричмана. Его у нас мало кто знает: это такой нью-йоркский музыкант, который сначала придумал арт-панк вместе с группой The Modern Lovers, а потом стал в одиночку писать песни под гитару. Удивительно искренние, немного нелепые, но гениальные песни. Чтобы примерно понять, что это за песни, достаточно посмотреть вот это видео, где он играет самую известную свою песню, «I Was Dancing in the Lesbian Bar», на шоу Конана О’Брайана. На Way Out West условия были против Ричмана: он играл в час дня, первым в последний день фестиваля (когда все уже подустали), да и вообще кто пойдет на низенького человека с гитарой и тихим барабанщиком? При этом на концерте было не меньше людей, чем на Odd Future тем же вечером. Ричман явно обрадовался (или он вообще всем концертам радуется — второе даже вероятнее), и все выступление светился, плясал и сыграл на пятнадцать минут больше дозволенного. В общем, это был час человеческой доброты: камерный и волшебный концерт, несмотря на количество людей и открытую сцену; Ричман болтал без умолку — и рассказы между песнями были так же важны, как сами песни. Ну и песни, конечно; судя по YouTube, зрители были так зачарованы, что камеру догадался включить только один — и то на самой последней песне. Но и по ней все понятно: посмотрите, на что способен низенький смешной человек с гитарой и тихим барабанщиком.

Chromatics на Flow

Кирилл Сорокин

программный директор кинофестиваля Beat

Одно из главных концертных впечатлений лета — выступление Chromatics на Flow, которое все мои друзья в один голос обругали, вдобавок обозвав вокалистку выдрой. Выглядело все это и правда не слишком увлекательно, особенно учитывая, что происходил концерт в шатре, где накануне Four Tet и Caribou устроили рейв в четыре руки: три замершие тени на сцене (барабанщик, по-моему, и тени-то не отбрасывал), минимум движений и песни длиною почти что в десять минут. Их, правда, было всего штук семь, но мне хватило — играли они так, что добавки не попросишь. За час с небольшим Джонни Джуэл, по-моему, чуть не спалил все свои синтезаторы, а та самая вокалистка вынула всю душу своим отрешенным ледяным голосом, наглядно показав, почему Chromatics сейчас выступают на разогреве у Hot Chip и являются вполне себе хедлайнерами. Поэтому то, что они играли в этот день в полночь, то есть последними, казалось вполне закономерным — добавить к этому было по-хорошему нечего. Вообще, самая поразительное в нынешних Chromatics — это трансформация обаятельной, но довольно-таки сезонной портлендской группы, которая никак не могла поделить участников с группой-сателлитом Glass Candy и несколько лет назад валяла дурака на Пикнике «Афиши», в по-настоящему больших артистов, которые не помещаются в клубы и которым уже необязательно играть «Running up that Hill». Потому что почти любая песня с «Kill for Love» как минимум не хуже.

Miike Snow на Lowlands

Илья Бортнюк

промоутер, глава компании «Светлая музыка»

Я был на фестивале Lowlands в Голландии. Больше всего мне понравились Miike Snow — неожиданно очень мощное выступление, очень здорово сделанное, все круто и с точки зрения постановки, и с точки зрения света, и по сценическому расположению. Для меня это было открытие. Ну то есть я их очень давно знаю и люблю, но на концерте был впервые. В Скандинавии эта группа, наверное, как у нас «Мумий Тролль», но и в Голландии, могу сказать, многие голландцы, которые были на концерте, воспринимали все песни прямо как родные — знали слова и так далее. Мне еще очень понравилось, что у Miike Snow есть сугубо красивые, медленные песни, почти построк, а есть какие-то танцевальные, когда все начинают прыгать, — то есть крайне разнообразная программа. И очень правильно построенная: я практически весь концерт выстоял. В Россию их имело бы смысл привезти только в рамках какого-то фестиваля, просто сольный концерт — нет, никто не придет, наверное.

Purity Ring на Primavera Sound

Татьяна Андрианова

главный редактор радио FollowMe

Неожиданно одним из главных музыкальных впечатлений лета стало выступление канадского дуэта Purity Ring на Primavera Sound в Барселоне. Они новички, а на новичков смотреть всегда интереснее, особенно когда дебютный альбом у группы выходит спустя несколько месяцев после лайва на фестивале. Молодые музыканты зачастую более искренние и живые, чем ставшие популярными несколько лет назад команды, которые порой кажутся уставшими от сотен одинаково сыгранных ими концертов. Бытует мнение, что у молодых групп обычно слабое шоу, но, как показал этот фестивальный сезон, с такой проблемой сталкиваются абсолютно все — и чтобы не уснуть во время скучнейшего концерта с исполнением всех песен точь-в-точь как на альбоме, нужно просто до безумия любить исполнителя. У Purity Ring шоу было абсолютным DIY: костюмы, сшитые вокалисткой Меган, дерево с фонариками из падов, на которых Корин играл все мелодические партии, задник из трех лоскутов цветной ткани и огромная барабанная бочка — такие, казалось бы, простые вещи вкупе с невероятной техникой Корин игры на семплере и пронзительным вокалом Меган надолго остались в памяти. Ну и, конечно, это был не единственный хороший концерт в этом сезоне — те же Kindness, Grimes и Chairlift достойны не меньшей похвалы.

«ДахаБраха» и Киммо Похйонен на WOMAD

Александр Чепарухин

промоутер

Безусловно, главное впечатление лета — это совместный концерт «ДахиБрахи» и Киммо Похйонена. Надо сказать, что я фанат и друг обеих этих формаций, бесчисленное количество раз показывал их на разных своих фестивалях, и сам свел «ДахуБраху» с Похйоненом несколько лет назад на фестивале «Сотворение мира» в Казани, не имея в виду, что они будут делать что-то совместно. И первый их совместный опыт мне показался не очень удачным — было ощущение, что они как-то мешают друг другу и сами по себе гораздо лучше и самодостаточней. Очень приятно, что я ошибся, потому что в Чарлтон-парке в Уилтшире был просто триумф. Это был лучший концерт фестиваля, по сравнению с ними Роберт Плант, возобновивший свою роковую группу, казался скучным и даже убогим (это меня расстроило, потому что я от Планта ожидал чего-то более интересного). Причем и у Киммо, и у «ДахиБрахи» очень самодостаточная, магическая, хрупкая музыка, и кажется, что вторжение чего-то инородного все сломает. А тут получилось наоборот: они усилили тайну, сделали еще более драматичной музыку друг друга. По воздействию на аудиторию это было сродни лучшей работе «ДахиБрахи», а именно работе в большом театральном шоу «Сны заброшенных дорог». На самом деле и «ДахаБраха», и Кимьо Похьонен давно уже вышли за рамки не только этники и world music — и те, и другие стали такими в хорошем смысле постмодернистскими составами, у которых есть место и иронии, но есть место и слезам, и мощным чувствам. Смешивается все: построк, психоделика, этника, электроника, какой-то композиторский минимализм, все что угодно. И самое главное, невероятный диапазон — от ернических, ироничных фрагментов до совершенно драматичных. Немудрено, что после концерта многие девушки среди публики стояли просто ошеломленные со слезами на глазах. Сам Питер Гэбриел тоже стал их фанатом в итоге, и масса журналистов, которым я никак не мог доказать, что «ДахаБраха» — это великая группа, — тоже. Это самая настоящая музыка, которая есть чистая магия.

Джефф Мэнгам на Primavera Sound

Никита Величко

автор «Афиши», редактор журнала «Афиша–Мир»

«Попробуйте спеть вместе со мной», — предлагает Джефф Мэнгам трехтысячному Auditori. День первый, на сцене только лидер великой распавшейся инди-группы Neutral Milk Hotel (вылитый брат Эллиотта Смита) и его гитара. «Садитесь рядом со мной» — день второй, к Мэнгаму присоединяются несколько десятков людей, не вполне, кажется, осознающих, что с ними происходит. Хор, однако, чаще безмолвствует, за исключением моментов вроде второй части «The King of Carrot Flowers» — но не потому, что все забыли обращения к Анне Франк, утешения двухголового мальчика, мечтания об аэроплане над морем etc. Многие здесь знают все песни наизусть, но немногие понимают их природу или хотя бы причину, по которой ради них можно поехать куда угодно. Одновременное ощущение безвыходности и беззаботности? Лоу-фай и удивительная духовая секция альбома «In the Aeroplane Over the Sea»? Но вот же Мэнгам — только голос, только гитара, только те же песни, от которых пресловутые мурашки по коже; и сам бывший отшельник сидит тут и говорит: «Вы все — мои друзья». Мэнгам хочет, чтобы его концерты были похожи на квартирники, но в таком случае это квартирники соборного масштаба — и по количеству зрителей, и, что куда важнее, по воздействию. Отсюда и благоговение, отсюда и невозможность спеть с ним вместе, отсюда и величественнее всего прозвучавшее «I love you, Jesus Christ».

Metronomy на Optimus Alive

Александр Горбачев

шеф-редактор журнала «Афиша»

Было пол-четвертого ночи, шел третий и последний день фестиваля, сутки назад отшумел привычно монструозный сет The Cure, три часа назад — традиционно гениальный концерт Radiohead (см. выше), только-только сцену покинули The Kills, которые пришли с черными гитарами и четырьмя барабанщиками модельной внешности и, нажав ногами своими на мощный фузз, прокачали зал мрачной и мощной постблюзовой энергией. В общем, впечатлений хватало с лихвой, и я был уверен, что Metronomy, эти милые во всех отношениях англичане с их песенками про прогулки по набережной и недолгие размолвки, просто скрасят ожидание следующей электрички в Лиссабон. Не тут-то было. Как только кудрявый увалень Джозеф Маунт в первый раз нажал на кнопку синтезатора, оказалось, что у сцены собралось больше людей, чем на The Kills, — и все они знают слова всех песен. Что у Metronomy идеальный концертный состав — который, как известно, подразумевает наличие негра и девушки, причем последняя была за барабанами и первым делом, не отрываясь от установки, блистательно пропела «Everything Goes My Way». Что состав этот играет одновременно лаконично и хлестко и совершенно играючи справляется с аудиторией стадионного масштаба. Да и вообще что это по-настоящему большая группа — которая тем и ценна и значима, что умеет подать все эти свои прибаутки, насвистывания и шуточки максимально грандиозным образом; легко и непринужденно превращает частные безделки в общее дело. Если совсем вкратце, то концерт Metronomy — это крайне убедительное доказательство нескольких важных жизненных максим. Не надо ругаться. Не надо напрягаться. Ну и главное — не надо стесняться.