Премьера песни с нового альбома Леонида Федорова и Владимира Волкова

«Альбомчик такой получился... Питерский», — сообщает Леонид Федоров перед тем, как нажать на кнопку «Play». Далее следуют контрабасовые скрипы, поступательные минималистические пианиссимо, распевная гитарная акустика, ломающаяся и спотыкающаяся в самых неожиданных местах, звуки кофемолки и игры израильских граждан в пляжный теннис, приспособленные под перкуссию, ну и так далее. В общем, ничего такого, чего бы не имело смысл ждать от очередной пластинки, которая подписана двумя искомыми именами; собственно, и со структурной точки зрения «Если его нет» похож на предыдущие записи Федорова–Волкова: две-три прицельных песни на все случаи жизни плюс персональные путешествия на край ночи, высокие болезни и прочие метафизические карбованцы. Похож-то похож, вот только тем же почерком здесь, кажется, написана совсем другая повесть.

Премьера: Леонид Федоров, Владимир Волков — «Домой»

На «Если его нет» у Федорова с Волковым непривычно много соавторов. Открывающая альбом лазурно-меланхолическая вещь «Домой» изначально вообще была написана для последнего альбома «Аукцыона»; три парадоксально-депрессивных текста принадлежат автору «Бин Ладена» Артуру Молеву; венчают диск две песни на стихи обэриута Вагинова — плюс клавишные перебежки, окружающие горестную сентенцию вепской фольклорной бабушки «Нет никого»; плюс титульный номер, нарезанный из грандиозного спокен-ворда скульптора Василия Аземши о том, как они вместе с Алексеем Хвостенко, угорев по фенамину, оказались на баптистской проповеди; плюс, наконец, новая версия хрестоматийной «Конь унес любимого» (кажется, первый полноценный ремейк в творчестве ЛФ). При этом, однако, альбом вовсе не производит впечатление типа «набрал хороших на один компакт» (каковое, увы, оставалось от предыдущей записи дуэта Wolfgang), это очень цельное сочинение — только если прежде Федоров зачастую искал музыку в чужих текстах, то здесь, кажется, музыка ведет за собой тексты; выражаясь чуть более смело, «Если его нет» очень похож на концептуальный альбом. «Все в экономке, в нищете, с чесоткой на худых руках», «ночь блестит, трамваям объявляет стоп», «город, где солнце мертвое как лед блестит» — понятно ведь, о чем все это, и понятно, в каком направлении едет поезд, колеса которого задают ритм центральной вещи альбома. Федоров и Волков здесь вгрызаются в петербургский текст — причем, разумеется, смотрят на него поверх русского рока с его апологиями коммунальных флэтов сразу во времена того же Вагинова и Андрея Белого. Кинематографические навыки, приобретенные музыкантами за последние годы, несомненно, сказываются — под иные здешние звуки легко представляешь себе арки, переходящие в дворы-колодцы; классические федоровские «у-у-у», на фоне которых разворачивается поэтическая драматургия, врезаются куда-то под ребра, как апрельский ветер с Невы. Важнее, однако, не изобразительная составляющая, но бытийная. «Если его нет» — это, во-первых, альбом про отсутствие: отсутствие себя в родном городе; отсутствие пророка в своем отечестве (перепетая без Хвостенко «Конь унес любимого», кажется, тем и важна, что БЕЗ Хвостенко; и кони тут тоже, похоже, скорее бронзовые); отсутствие места для человека в городе, выстроенном для государства. А во-вторых — про извечную петербургскую двойственность: монументальная столица, выстроенная на болотах; имперская классицистическая роскошь, скрывающая за фасадами обшарпанный провинциальный быт; отсюда, видно, и условность заголовка, и постоянно присутствующее напряжение между легкой игрой ума и тяжелой поступью судьбы. В сущности, по «Если его нет», старинное пророчество царицы Евдокии уже сбылось — Петербург и есть пустота, наполненная осколками культурного мифа. Другой вопрос, что эта пустота порождает музыку. Ну или, пользуясь давним спонтанным каламбуром Леонида Федорова, музыка порождает пустоту.

Альбом «Если его нет» выходит на лейбле Ulitka в начале апреля. Концертные презентации диска состоятся 4 апреля в петербургском клубе А2 и 6 апреля в московском ЦДХ