Citizens! о правилах музицирования, Алексе Капраносе и о том, каким должен быть поп
На Ahmad Tea Music Festival в Москву приезжают Citizens! — одна из самых любопытных, ловких и изящных британских групп, появившихся за последние годы. «Афиша» поговорила с их вокалистом Томом Берком.
Фотография: citizenscitizens.com
Хоть Citizens! и всячески подчеркивают свои отличия от других лондонских групп, фотографируются они ровно так же, как все остальные. Собеседник «Афиши» вокалист Том Берк — второй слева
— Я слышал, что вы собрали группу после того, как поссорились на вечеринке. Расскажите.
— Ровно так и было. Мы в общем были знакомы друг с другом — мы из одного района Лондона, кто-то с кем-то уже играл в других группах и так далее. И вот однажды встретились на пьянке у кого-то дома — и сцепились по поводу того, что же нам дальше поставить: Канье Уэста или Suicide. Помню, кто-то сказал: что? Suicide? Ты не можешь ставить Suicide на вечеринке, это же не поп-музыка! Ну и дальше начался пьяный интеллектуальный спор о том, что вообще такое поп-музыка: то ли это звук, то ли это скорее идеология, подход к делу. Попутно мы выяснили, что нам всем не слишком нравятся нынешние лондонские группы, что нам чего-то не хватает. Следующий шаг уже был совершенно естественным: ты считаешь, что поп — это классно; тебе не нравится окружающая музыка; что ж, собери группу, которая сделает все как надо! Вот мы и собрали — поп-группу, для которой «поп» означает не то, что за нас кто-то пишет песни, а скорее некий дух, идею.
— Так что это за дух? Как бы вы описали свои устремления?
— Знаете, я очень люблю документальный фильм про The Flaming Lips, который называется «Fearless Freaks». И мне кажется, что у него ужасно точный заголовок — во всяком случае, это очень хорошее определение для всех моих любимых поп-звезд: Дэвида Боуи, Роберта Смита, Фрэнка Блэка, самого Уэйна Койна и так далее. Меня всегда интересовали люди, которые, с одной стороны, умели жить своей жизнью и быть собой, а с другой — создавать что-то осмысленное и одновременно зрелищное, популярное. Мы пытаемся делать то же самое. Что нас точно не интересует — так это все эти группы, которые замыкаются в себе, смотрят себе под ноги и пытаются быть модными, не глядя никуда, кроме зеркала.
— Ну а есть какие-то еще группы на этом свете, которые соответствуют вашему пониманию поп-музыки?
— Да, конечно. Да ему и Рианна с Леди Гагой вполне соответствуют, они замечательные, я считаю. А если говорить о группах — многие из них возникли одновременно с нами: видимо, эта усталость от тогдашней культурной ситуации в воздухе витала. Kindness, Django Django, Alt-J в каком-то смысле, Theme Park — все это наши люди. Кстати, я бы вообще сказал, что на ваш вопрос отвечает лайн-ап фестиваля, на котором мы играем в Москве. Потому что Hot Chip туда же, конечно, хоть они и подольше на виду. Я слышал байку, что они написали «Ready for the Floor» для Кайли Миноуг и стали играть ее сами, только когда она отказалась. Даже если это и неправда — это очень красивая и показательная неправда.
Кроме группы Citizens! на свете существует еще группа Citizens (а то и не одна), но перепутать их все-таки сложно
— А правда это, что вы, когда альбом записывали, себе определили набор каких-то правил и следовали им? Что это за история?
— Чистая правда. Это все Алекс Капранос (лидер Franz Ferdinand. — Прим. ред.) придумал, который нам спродюсировал альбом. Он вообще наш страшно дисциплинировал; выступал скорее не как продюсер, а как некий ментор, что ли, — во всяком случае, у меня часто было ощущение, что я студент на занятии в арт-колледже. Он научил нас ставить вопросы самим себе, научил обосновывать собственные решения и понимать, что нам зачем нужно. И он среди прочего сказал, что если мы придумаем себе правила, музыке это только пойдет на пользу. Это как настольная игра: у тебя есть цель — и у тебя есть правила, по которым ты к ней движешься. Мы согласились — и написали их маркером на стене студии.
— И что же это были за правила?
— Первое было обусловлено тем, что мы в тот момент страшно устали от бесконечных ревайвл-групп. Музыканты просто говорили себе: а мы будем как Pixies, а мы будем, как Depeche Mode в
— Ого. А конкретные примеры можете привести?
— Да, конечно. Вот, скажем, «True Romance». Припев звучал как то, что вы иногда можете услышать у Канье Уэста, — а бит там изначально был хип-хоповый. И мы поняли: это против правил, так нельзя. Поэтому мы записали барабаны довольно просторно, как они могли бы у Дэвида Боуи звучать, а гитары сделали максимально эпическими — как у My Bloody Valentine, условно говоря. Ну или вот почему-то мне вспомнилась история с песней, которая на альбом не вошла: там был такой ритм, как у старой эстрадной музыки с граммофонных пластинок — тум-тум, ту-дум-тум, — и мы его совместили с размазанными гитарами в духе
«True Romance», главный хит группы, на который снято аж два клипа
— Впечатляет. Однако же вы недоговорили про правила.
— Да. Было еще одно очень важное. Нас совершенно тошнило от того, насколько одинаково стала звучать поп-музыка. Бывает, даже песня хорошая — а все равно ощущение, что в ней главное не артист, а звукорежиссер: та же палитра частот, так же все вылизано, отполировано, чтобы звучать на радио. Поэтому мы решили: никаких поправок по темпу, никакого автотюна, все записывается живьем и так потом и существует. На пластинке нашей вы слышите, как группа Citizens! играет свои песни. Не больше, но и не меньше. К сожалению, в наши дни это редкость. Надо сказать, что в процессе записи к нам регулярно приходили что-то вынюхивать парни с мейджор-лейблов, и каждый из них говорил: вы сошли с ума, так давно никто не делает. А мы и рады были. Главное — что в итоге песни звучат не как заводские болванки, а как музыка, которую записывали реальные люди.
— А между лоу-фаем и поп-музыкой нет для вас противоречия? Могут ли быть по-настоящему популярными так сделанные песни?
— Интересный вопрос. (Пауза.) Вообще — да. Абсолютно. Я считаю, что могут. Просто это не за ночь происходит, нужно время. Наши песни уже потихоньку распространяются по миру. Мы играем в Южной Америке, в Азии, и там и там люди подпевают «True Romance». Мы играли в Сингапуре на заброшенном вокзале в 50 градусов жары. Мы играли в Берлине на фестивале, где группы стояли на крыше здания, а публика — внизу. Сейчас я в Детройте, тут 9 утра, у меня сорван голос — а скоро мы играем в России, черт возьми! Все идет своим чередом. А потом мы запишем следующий альбом, и все у нас получится… А может, и нет. Ну и ладно. В конце концов, мы никогда не ставили себе такой цели — резко стать суперзвездами. Не то чтобы мы голодны до славы. Я даже побаиваюсь людей такого рода, потому что это порождает определенный цинизм, ты начинаешь идти на компромиссы. Нет-нет, мы не из таких. Поп — это изящное, интенсивное искусство, именно в этом смысле он нас интересует.
— Интересно, что вы так упираете на слово «поп», притом что состав-то у вас абсолютно как у рок-группы.
— А мы ничего не имеем против рока! Мы так упираем на «поп», потому что не любим вот этот хипстерский подход, когда чем неизвестнее, тем лучше. Мы против вкусового элитизма. Музыка должна быть праздником. Удовольствием. Развлечением. И это не значит, что она должна быть глупой. Именно это мы и хотим показать.
Citizens! так любят поп-музыку, что живьем среди прочего играют кавера на Everything But the Girl
— А как вы вообще Алекса Капраноса встретили? Насколько я помню, не то что он часто пластинки продюсирует.
— Нам просто повезло. Когда мы собрали Citizens!, у нас уже был опыт игры в других группах, поэтому я сразу понял, что играть концерты в завалящих клубах по понедельникам и ждать, что туда придет какой-нибудь воротила и предложит тебе контракт, смысла нет. Поэтому мы сделали несколько демо, я записал три десятка дисков и отдал друзьям. Довольно быстро начали приходить какие-то отклики, пошли звонки и письма от лейблов. В частности, один мой приятель сказал: знаешь, мой друг Алекс тоже играет в группе, ему страшно понравилось, он не прочь с вами встретиться. И мы пересеклись с ним в пабе — не по-деловому, а просто выпить и поболтать. Мы что-то у него спрашивали, что-то рассказывали. У нас тогда как раз был довольно сложный период, потому что мы вели разговоры с лейблами и почти всякий раз нам говорили: все классно, сейчас дадим вам продюсера, и будет еще лучше. А потом приходил продюсер и заявлял: молодые люди, если вы хотите быть звездами, я вас научу; вам надо избавиться от того-то, добавить то-то, слушайте меня и все будет хорошо. И вообще — давайте сделаем так, чтоб альбом звучал, как у The Killers. Но мы не хотели делать альбом, как у The Killers! Вот я все это Алексу рассказывал, размахивая руками, — и он посмотрел на нас, отхлебнул и сказал: «Слушайте, так может, я вас спродюсирую?» Ну и это было предложение, от которого не отказываются.
— Притом что вы Franz Ferdinand в своих главных кумирах почему-то не назвали.
— Нет-нет, они нам дороги, конечно. Я в некотором смысле рос на их песнях — ну то есть когда я учился в школе, их все время ставили на вечеринках. И это тоже как раз пример музыки, которая сделана с умом, небанально, но под которую при этом отлично могут танцевать толпы людей.
— Вы много говорите о традициях хорошей поп-музыки. Мне кажется, одна из этих традиций, в Англии во всяком случае, — петь еще и социальных каких-то вещах. У вас этого совсем нет.
— Я бы скорее сказал, что у нас есть традиция говорить о каких-то повседневных проблемах иносказательно, тонко. Нет, понятно, что есть Моррисси, который впрямую пишет то, что думает. Но нам кажется, что куда более эффективно как-то пускать наши взгляды подтекстом, чем кричать о них с трибуны.
«(I’m In Love with Your) Girlfriend», еще одна хорошая песня Citizens!, к тому же хорошо отвечающая на вопрос, что группа делает на лейбле Kitsune
— Слушайте, а зачем вам восклицательный знак в названии понадобился?
— Да просто потому что мы хотели, чтобы люди нас услышали. Группа называется Citizens! с восклицательным знаком, альбом — «Вот и мы». По всему видно, что мы очень нетерпеливые ребята. Все, что мы хотели этим сказать — послушайте уже нашу музыку, вашу мать!
Citizens! выступят в Москве в следующую субботу, 1 июня, на Ahmad Tea Music Festival в саду «Эрмитаж». Также в программе — Alt-J и Hot Chip (последние сыграют еще и в Петербурге — 2 июня в клубе «А2»)