Кендрик Ламар, Снуп Догг, Эминем, Гуф, Лил Уэйн и другие

Снуп Догг на треке Доктора Дре «Nuthin’ But a ‘G’ Thang» (1992)

Первый сингл с дебютного сольного альбома Доктора Дре «The Chronic» — абсолютная классика западного побережья и жанра G-Funk, прародитель множества великих гостевых куплетов; эскиз, по которому рэперы до сих пор планируют свои камео. Начинающий на тот момент долговязый, поразительно похожий на добермана Снуп Догг шатающейся походкой вступает на плавающий, спроектированный Доктором Дре бит и мгновенно становится суперзвездой. Никто не читает так, как он: вальяжно, предельно расслабленно, но чеканя при этом каждое слово, манерно, но не комично — и убедительно, весело, но достаточно при этом агрессивно. Сам Снуп Догг сравнивает свою читку ни много ни мало с популярной в Калифорнии листовой капустой («Getting funky on the mic like a old batch of collard greens»), однако, если и проводить параллели с растительной жизнью, то куплеты Снуп Догга в «Nuthin’ But a ‘G’ Thang» больше всего напоминают об украшающем обложку сингла листке «хроника» — липком, медленно тлеющем и дурманящем, с резким запахом.

A.Z. на треке Нэса «Life’s a Bitch» (1994)

Значительная часть величия opus magnum рэпера Нэса «Illmatic» — одной из самых влиятельных записей в истории жанра (и поп-музыки в целом) — состоит в ее кротости и содержательности: уложенные меньше чем в сорок минут десять треков вобрали в себя все самое главное, что обывателю следует знать про хип-хоп Восточного побережья. Ни одного проходного бита, ни одной строчки мимо и всего один гостевой куплет за всю пластинку. У двадцатилетнего рэпера A.Z., как читал Эминем, имелся «всего один выстрел», и он не промахнулся: в шестнадцати строчках на «Life’s a Bitch» ему удалось поставить перед слушателем вопросы о соотношении материального и духовного, поговорить о скоротечности жизни и неотвратимости смерти и донести все это с интонациями понявшего жизнь черного тинейджера-проповедника, которому веришь на раз и к которому хочется немедленно прислушаться и начать кивать в такт. Куплет A.Z. — это квинтэссенция уличной мудрости, золотой стандарт, тот самый «голос улиц», о котором так много говорят. Обрамляющее композицию исполненное отцом Нэса Олу Дару соло на трубе — звуковое выражение куплетов Нэса и A.Z.; так звучит Нью-Йорк.

Ол Дети Бастард на треке Мэрайи Кэри «Fantasy (Bad Boy Remix)» (1994)

Шокирующий и поначалу кажущийся бесперспективным дуэт — один из самых верных маркетинговых ходов, известных индустрии звукозаписи. Мотавший срок, опасный, кривляющийся бруклинский псих и стремительно возносящаяся (не в последнюю очередь за счет ловко спланированной личной жизни) поп-принцесса в одной ванильной композиции — такое сочетание заставило бы поморщить лоб и современного слушателя; в 1994 году же это было совсем из ряда вон. По слухам, на участии самого бешеного участника Wu-Tang Clan Ол Дети Бастарда в официальном ремиксе на свой хит «Fantasy» настояла сама Мэрайя Кэри — и, как выяснилось, не прогадала. Каким-то образом невероятно органично вписавшийся в слащавый поп рэпер в своей неподражаемой сипящей распевочной манере несет поверх вокализов Кэри веселую околесицу про то, что они с Мэрайей партнеры на всю жизнь, призывает прекрасную половину человечества трясти задницами, а парней не стесняться. Это вечеринка, и Ол Дети Бастард на ней главный МС. Единожды услышав версию с Ол Дети, к оригиналу возвращаться уже нельзя.

Нэс на треке Рейквона (при участии Гостфейс Киллы) «Verbal Intercourse» (1995)

В ранние годы участники Wu-Tang Clan относились к своему собственному творчеству достаточно ревниво: на куплеты в треки призывались исключительно участники клана, людям извне дорога на пластинки с логотипом коллектива была закрыта. На первом сольнике Рейквона «Only Built for Cuban Linx» исключение было сделано только для Нэса, выпустившего годом ранее великий «Illmatic» и ставшего первым в истории «внешним» коллаборатором с «Ву-Тангом». В «Verbal Intercourse» Нэс предстает свыкшимся со своей непростой судьбой наркоторговцем, сдающим оружие в рамках организованной в середине 1990-х полицией Нью-Йорка программы по обмену огнестрела на наличные и мучимого совестью из-за того, что он вынужден сотрудничать с системой, которая посадила в тюрьму его сына. В качестве противопоставления этой самой системе он упоминает, что при помощи прячущих марихуану в своих половых органах девушек и жен заключенных ему удалось наладить поставки наркотиков в расположенную на острове Рикерс тюрьму, и это одна из самых точных и блестящих рифм в истории хип-хопа: «Rooster heads profile on a bus to Rikers Isle / Holding weed inside they pussy with they minds on the pretty things in life». В шестнадцать строчек Нэсу удалось уместить целую историю жизни — верный показатель, по которому в музыке вычисляются действительно выдающиеся рассказчики.

Ноториус на треке Джей-Зи «Brooklyn’s Finest» (1996)

Собственно, в названии композиции сказано все: два великих рэпера, один уже состоявшийся и почивающий на лаврах, другой пока совсем неизвестный и выпускающий свой дебютный альбом, но уже готовящийся стать лучшим из живущих. В «Brooklyn’s Finest» Джей и Бигги спина к спине, обмениваясь четверостишиями по 6–8 строк, зачищают местность от врагов, причем Ноториус, будучи более опытным, расправляется с ними особенно кровожадно. В своем первом же куплете он грозится изрешетить противнику лицо через подушку, прострелить его дочери икры, чтобы она не смогла двигаться, и рассыпать на месте преступления кокаин для того, чтобы запутать следствие («Fuck fist fights and lame scuffles / Pillowcase to your face make the shell muffle / Shoot your daughter in the calf muscle… Sprinkle coke on the floor, make it drug-related»). В общественном сознании полнота, как правило, ассоциируется с добротой, однако это явно не случай Ноториуса: это был действительно очень страшный и безжалостный человек, который явно знал, о чем читал; недаром Бигги Смоллс до сих пор является героем американских детских страшилок.

Эминем на треке Джей-Зи «Renegade» (2001)

Тот случай, когда непонятно, кто еще у кого гостит: спродюсированная самим Эминемом «Renegade» предназначалась для его дуэта с детройтским рэпером Royce da 5’9’, однако была перекуплена уже успевшим сколотить состояние Джеем-Зи. Бруклинский рэпер дает отпор критикам, обвиняющим его в том, что в своей погоне за долларом он позабыл о корнях, и делает это добротно и убедительно. И все бы ничего, если бы по окончании композиции слушатель мог вспомнить что-то кроме двух невероятных куплетов, которые выдает тут поверх своего собственного бита Маршал Мэтерс. Эминем устраивает файер-шоу: называет себя Элвисом для нового поколения, показывает средний палец христианам, пытающимся оградить молодежь от его пагубного влияния, упрекает общество в лицемерии относительно наркотиков («But I'm debated, disputed, hated and viewed in America / As a motherfuckin' drug addict, like you didn't experiment»), доносит все это своим абсолютно неимитируемым флоу, которое больше всего похоже на оглушительное забивание свай в землю; ничего подобного в рэпе никогда не было и нет. На рубеже веков не было более важной, искренней и опасной рок-звезды, чем Эминем, — не в последнюю очередь благодаря таким выходам, как «Renegade».

Андре 3000 на треке UGK «International Player’s Anthem (I Choose You)» (2007)

Техасский дуэт UGK сделал себе имя на предельно откровенных повествованиях из жизни гангстеров, наркоторговцев и сутенеров; вышедшая в 1996 году классическая пластинка коллектива «Ridin’ Dirty» задала в свое время новые стандарты дозволенного на записи — грязней на тот момент не читал никто. Однако в новом тысячелетии самой успешной композицией дуэта стало трогательное и чувственное посвящение рэперов любимым женщинам; букет белых роз и коробка перевязанных ленточкой шоколадных конфет, упакованные в хип-хоп-композицию. По-настоящему блистает в «International Player’s Anthem» Андре 3000 из другого южного дуэта OutKast: под торжественный семпл мастера саундтреков к блэксплотейшенам Вилли Хатча Андре принимает самое важное решение в своей жизни — жениться на «той единственной» и рассылает всем своим подружкам сообщение о том, что отныне он занят и отменяет все свидания. «Мне жаль вас расстраивать, но все, чего я хочу, — это видеть ее улыбающейся», — читает Андре («And hate to see y’all frown, but I’d rather see her smilin’»). Рэпер говорит о том, что вокруг него скапливается влага (намекая на слезы и, видимо, что-то еще своих бывших), но островом он себя не чувствует — скорее полуостровом, примыкающим к любви всей своей жизни («Wetness all around me, true, but I’m no island / Peninsula maybe»). Куплет Андре 3000 сделал «International Player’s Anthem» рэп-эквивалентом многоэтажного белоснежного свадебного торта, обязательной и неминуемой частью практически любой американской свадьбы.

Лил Уэйн на треке Дрейка «Ransom» (2008)

Пожалуй, не было во второй половине нулевых более влиятельного рэпера, чем Лил Уэйн, — его артистизм, воспитанная американским телевидением эрудиция, абстрактные, неожиданные панчлайны, помноженные на кодеин и марихуану дадаистические практики, поразительная гибкая читка и немыслимая работоспособность основательно подкорректировали стандарты современного рэпа. В период с 2005 по 2008 год Уэйн выдал такое количество мощных микстейпов и гостевых куплетов, что разгребать начитанное рэпером можно до сих пор. На трек своего канадского протеже Дрейка Уэйн приземлился на абсолютном пике своих творческих возможностей — в этот же год он выпустил свой главный альбом «Tha Carter III», которого в первую же неделю продал миллион с лишним копий, и окончательно укрепился в статусе лучшего рэпера из живых (да, опять, но не удивляйтесь — они часто меняются). «Ransom» — очередное упражнение в остроумии, стихотворный памятник самому себе и, пожалуй, наиболее яркий и образцовый выход Уэйна на чужой записи в тот удачный год. В одном головокружительном куплете зарифмованы: подводка для глаз, кожное средство «Лубидерм», красные шарфы в сочетании с красными худи, известная в хип-хоп кругах модель Каррин Стеффанс, штрафные броски, группа ZZ Top и еще десятки поп-культурных маячков, которых хватит на несколько дней непрерывного изучения «Википедии». Самый лучший момент: Уэйн заявляет о том, что его труд оплачивается по количеству использованных в куплете знаков, и умудряется втиснуть в свой рэп весь английский алфавит от A до Z. По окончании «Ransom» хочется немедленно принять душ.

Рик Росс на треке Канье Уэста «Devil in a New Dress» (2010)

Всего пару лет назад бородатому толстяку Рику Россу грозила судьба главного посмешища в хип-хопе: и без того сомнительная репутация рэпера была практически уничтожена скандалами, связанными с ношением поддельных аксессуаров, а также внезапно всплывшим прошлым Росса, в котором ему довелось поработать смотрителем тюрьмы. Ход истории преломился на гостевом куплете в композиции Канье Уэста «Devil in a New Dress», в которой Росс, сполна проявив свой поэтический дар, умудрился затмить и гениальный, спродюсированный битмейкером Bink! минус, и самого Уэста. Избыточный оркестрованный барокко-хип-хоп альбома «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» Росс понял, кажется, лучше самого автора пластинки и расписал свою партию с изяществом фресок Перуджино. Расшифровка двух десятков строчек Росса в «Devil in a New Dress» достойна отдельной статьи, но стоит привести хотя бы одно предложение в качестве примера высоты полета мысли рэпера: «I’m making love to the angel of death / Catching feelings never stumble, retracing my steps». В лихо завернутой строчке Росс сообщает, что занимается любовью с ангелом смерти, затем говорит, что пытается не влюбиться, для чего старается не споткнуться (catching feelings — синонимичный фразеологизм выражения fall in love — «влюбиться»; тут игра слов: fall и stumble — «падать» и «спотыкаться»), для чего постоянно перекладывает маршрут («retracing my steps»). В учебниках по хип-хопу на странице, посвященной куплетам, навсегда поворачивающим карьеру, должен быть размещен крупный фотопортрет Рика Росса.

Никки Минаж на треке Канье Уэста (при участии Джей-Зи, Рика Росса и Бон Ивера) «Monster» (2010)

Альбом «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» отличился множеством запоминающихся выходов: наряду с куплетом Рика Росса в «Devil in a New Dress» общественностью широко обсуждалось камео делавшей первые на тот момент шаги в мейнстриме рэперши Никки Минаж в композиции «Monster». Собственно, из пяти человек, принимающих участие в треке, настоящий монстр один — и это Никки, которая читает про то, как употребляет в пищу мозги своих врагов, рифмует в одной строчке компанию по производству игрушек Tonka и персонажа сказки про «Чарли и шоколадную фабрику» Вилли Вонку, упоминает туфли дизайнера Джузеппе Занотти и кинофильм «Невеста Чакки» и за одно четверостишие меняет несколько голосов и акцентов. Ключевая строчка — та, в которой Минаж заявляет, что один ее куплет обойдется менеджерам в 50 тысяч долларов, и это притом, что у нее еще даже нет альбома («50K for a verse, no album out»). Выступление в «Monster» наглядно демонстрирует, как так получается.

Ноггано на треке «Триагрутрики» (при участии Купе) «Слепой кот» (2011)

Лишь по какому-то досадному недоразумению композиция «Слепой кот», осев на форумах и плейлистах в «ВКонтакте», не превратилась в грандиозный общенациональный хит, которому подпевают миллионы. Фантастический бит, как всегда, мощные и запоминающиеся выходы всех участников челябинского объединения «Триагрутрика» и напичканный панчлайнами куплет самого трудолюбивого музыканта страны Василия Вакуленко в образе беспринципного хулигана Ноггано. «Как бумеранг в полете,/Ссыкуны, прячьте головы,/Как очередь из пулемета,/Туши делит поровну» — на камео Ноггано преломляется бит, и трек берет новую высоту. Предельно абстрактный, уморительный, попросту неадекватный куплет Вакуленко — заход на территорию южного рэпа, в котором смыслы — ничто, а подача все, и рэпер подает с разбегу («Я как повар в детском лагере,/Что наварю, то, детишки, и хавайте»). Вакуленко оставляет дезориентированного слушателя с улыбкой на лице и в недоумении, и, кажется, сам еще не до конца понимает, что со всем этим делать. «Поэт в хулигане или хулиган в поэте?» — задается вопросом Ноггано. Поди разбери.

Гуф на треке АК-47 (при участии Ноггано) «Тем, кто с нами» (2011)

Один из своих лучших куплетов рэпер Гуф выдал примерно в то же время, когда силами отсиживающихся в «ВКонтакте» вместо уроков школьников стал совершенно несправедливо обзаводиться чертами интернет-мема. На «Тем, кто с нами» самый популярный исполнитель отечественного хип-хопа выходит первым и немедленно крадет все шоу. Под слоями обрывочных междометий, с которыми Алексей Долматов управляется, пожалуй, лучше всех на свете, на поверхность периодически выныривают жизненное кредо Гуфа («Это Гуфака, меньше вальса, больше гопака»), быт рэпера («Я все реже по музеям и все чаще по кабакам»), его турне («Жди в своем городе где-то после четверга./Там, куда не летят самолеты, точно идут поезда»), благодарности и респекты коллегам, а также поклонникам, снабжающим его плодами «специальных растений» в процессе продолжительных путешествий по отечеству. Исполняет все это Долматов в фирменной заторможенной, текучей манере; Гуф даже не столько читает рэп, сколько разговаривает рифмами, делает это невероятно обаятельно и харизматично и, выступая заклинателем змей, обращает слушателя на свою сторону. «Тем, кто с нами» — центральная вещь современного отечественного хип-хопа, в настоящий момент практически ни в чем не уступающего англоязычному: остроумные, напичканные готовыми разойтись на цитаты панчлайны, подпитанные дымом тексты, хитрый семплирующий звук вибрирующего мобильника бит. А Гуф на первом плане отрабатывает за четверых.

Баста Раймс на треке Криса Брауна (при участии Лил Уэйна) «Look at Me Now» (2011)

Великий рэпер без великого альбома Баста Раймс делает хип-хоп так давно, что, кажется, будто он был всегда. Раз в несколько лет Раймс напоминает миру о своем существовании, и последний был настолько громким, что казалось, будто мир пошатнулся. В «Look at Me Now» поп-певец, танцор и неудачливый бывший молодой человек Рианны Крис Браун (или уже не бывший, кто их поймет) предпринимает попытку прочитать рэп, однако хватает его на восемь строчек, четыре из которых рифмуются одним и тем же словом dick. Под жидкие аплодисменты Браун уступает дело мастеру: Баста Раймс заходит в спродюсированный Дипло и Афроджеком бит с разгона и невозмутимо производит один из самых быстрых и техничных куплетов в истории. На сверхзвуковых скоростях Раймс формулирует свои основные принципы работы, заявляет, что никогда не уйдет из рэпа, даже несмотря на то что уже много лет не производил хитов, и советует скептикам позвать рефери, потому как «сейчас будет фол». Баста Раймс — это Джо Сатриани рэпа, невероятно техничный мастер, работающий на грани человеческого восприятия, читающий рэп со скоростью болида «Формулы-1».

Дрейк на треке Рика Росса (при участии Френч Монтаны) «Stay Schemin’» (2012)

С самого своего появления в мейнстримовом хип-хопе в 2008 году канадский рэпер Дрейк вынужден доказывать свою легитимность и убеждать критиков в том, что он умеет складывать слова и писать тексты. Достойных выходов за карьеру у него при этом накопилось внушительная масса, взять хотя бы куплет в сингле Рианны «What’s My Name», где каждая из шестнадцати прочитанных им строчек начинена двойным, а то и тройным смыслом, а в одной ему вообще умудряется каким-то непостижимым образом намекнуть на секс при помощи арифметического примера и запрятанной в нем непереводимой игры слов. Окончательно сомнения относительно способностей Дрейка развеялись в финальном треке прошлогоднего микстейпа Рика Росса «Rich Forever». Куплетом «Stay Schemin’» Дрейк отвечает на обвинения рэпера Коммона в слащавости, причем проходится по оппоненту максимально безжалостно: обвиняет в меркантильности (дисс на Дрейка появился за полтора месяца до выхода очередного номерного альбома Коммона), в трусости и даже упоминает их общую пассию, теннисистку Серену Уилльямс. Впрочем, лучшим моментом «Stay Schemin’» стоит признать строчки, где Дрейк выруливает на несостоявшийся развод баскетболиста Коби Брайанта, в ходе которого спортсмен мог лишиться 150 млн долларов. Дрейк ставит жену Брайанта Ванессу перед фактом: «Ты не потела там, в спортзале, со мной!» — фраза в мгновение ока стала интернет-мемом и классикой («Bitch you wasn’t with me shooting in the gym!»). В финале Дрейк набирает скорость, возвращается к Коммону и сравнивает его с финишной линией, которую ему не терпится порвать («You like the fucking finish line, we can’t wait to run into you»). Дело закрыто, уноси готовенького.

Эрл Свитшот на треке Фрэнка Оушена «Super Rich Kids» (2012)

Антидепрессанты «Занакс», битые «кадиллаки», отцовский «ягуар» для того, чтобы покататься по пригороду и посбивать бейсбольной битой почтовые ящики, марихуана по двойной цене и привитое родителями, пичкающими детей лекарствами, дурное поведение. На «Super Rich Kids» — теплой, солнечной и бесконечно при этом меланхоличной композиции с прошлогоднего альбома Фрэнка Оушена «Channel Orange» — участник объединения Odd Future Эрл Свитшот крайне достоверно примеряет на себя образ испорченного ребенка. Эрл читает так, будто находится под кайфом прямо в данную минуту (собственно, как следует из его твиттера, во время записи он под ним и находился): его ассонансная читка монотонна и как будто бы состоит из одних только гласных, он лениво перекатывает слова на языке, в голосе полное безразличие. В тринадцати строчках «Super Rich Kids» юный рэпер ни разу не перегибает палку, не дает и намека на игру, все, о чем читает Эрл, — естественно и по-настоящему. Во вдохновленный композицией Элтона Джона «Bennie and the Jets» трек он влетает так, будто он был там всегда, а в окружении напивающихся коллекционным вином детей прожил все свои восемнадцать лет. Лучшая актерская игра — та, которую не замечаешь.

Кендрик Ламар на треке Биг Шона «Control» (2013)

И еще раз про главное событие в хип-хопе последних дней. На треке Биг Шона, не вошедшем в его выходящий в скором времени альбом «Hall of Fame», все еще начинающий, но уже нехило раскрутившийся Кендрик Ламар уничтожил всех. Под шумный, крикливый, начиненный органом и госпел-гармониями бит он максимально зло вывалил на слушателя путаные и меткие рифмы и за пару минут выложил убийственные панчлайны в такой концентрации, что хватило бы на целый альбом. В ход идут употребляющие MDMA рэперы, которые «как Линдсей Лохан» — то есть испорченные богатые белые девки в поисках вечеринок; Фил Джексон, который не смог бы тренировать Кендрика потому, что Кендрик не тренируется и вообще асоциален; американские барбершопы, в которых Ламара обсуждают в одном ряду с Нэсом, Андре 3000, Джей-Зи и Эминемом; все главные рэперы настоящего момента поименно от Дрейка и Джей Коула до Мака Миллера и читающих с ним в этом же самом треке Биг Шона с Джей Электроникой, которых Ламар клянется уничтожить и у которых обещает отобрать всех поклонников. Ламар рвет и мечет, виртуозно играет словами и понятиями, упоминает браслеты «Картье», Пола Маккартни, «Трансформеров», Шона Коннери (вставляет блестящую и совершенно непереводимую шутку «James Bonding with none of you niggas»), называет себя отпрыском Тупака и новым королем Нью-Йорка, едва не провоцируя тем самым новую войну побережий, имевшую место в девяностые. Это действительно самый агрессивный, техничный и яркий куплет за все последние двенадцать месяцев. За один день о выходе Ламара в «Control» написали абсолютно все ресурсы, посвященные хип-хопу, обсуждения растянулись на тысячи комментариев и постов на форумах, разобранный текст мгновенно стал самым читаемым на популярном ресурсе Rap Genius, рэперы бросились реагировать на композицию в твиттере, писать «обратки», дошло даже до того, что комментарий по поводу композиции дал сам обладатель тринадцати чемпионских перстней NBA Фил Джексон. В результате «Control» задал новую планку для всех современных рэперов (весь оставшийся год этот куплет будут стараться перечитать все, кто достаточно для этого отчаян) и окончательно передал и без того идущего с отрывом Кендрику Ламару статус лучшего из ныне действующих.