Александр Толмацкий: «Человек должен включать и залипать»

— Я в последние пару недель регулярно наблюдаю в своем фейсбуке некрологи A-One. Дескать, последний музыкальный канал, где был весь спектр от хеви-метала до того же хип-хопа, а теперь...

— Ну, хип-хопа там было совсем чуть-чуть. Четыре артиста — это не спектр, согласитесь. Вообще, что такое альтернатива? Довольно абстрактный ведь термин. В течение всего времени, пока существовала современная музыка, альтернатива менялась. В свое время джаз был альтернативой, потом рок, потом одна часть рока стала альтернативой другому. Потом хип-хоп стал альтернативой. Что есть сегодня альтернатива — вообще сложный вопрос. Скорее всего, если бы все в порядке было с экономикой и аудиторией, никто бы не стал продавать канал и менять формат, правда? Мы абсолютно уважаем то, что было сделано до нас, но во всем должен быть бизнес.

— То есть дело исключительно в рентабельности? A-One в предыдущей инкарнации был убыточным?

— Я убыточность не могу комментировать — про это надо спрашивать нашего сегодняшнего акционера и инициатора всех трансформаций Игоря Мишина. Но, наверное, если что-то происходит, то происходит не просто так. Ну и вообще — да, мы меняем вектор в сторону хип-хопа, но ведь хип-хоп сегодня и является реальной альтернативой той попсе, которой захламлена эстрада. Мы и слоган оставили: хип-хоп здесь, альтернатива есть. Другой вопрос, что это другая альтернатива. Но A-One и до этого много менялся. Без сомнения, существует агрессивная часть аудитории, которая воспринимает перемены, как нож в сердце, люди, которые устраивают какие-то хулиганские выходки в интернете. Но их количество ограничено. Отток такой аудитории от канала будет — но потом будет приток. Мы провели исследование, и оно показало, что большая часть сегодняшних зрителей канала лояльна к хип-хоп-артистам. Вы посмотрите на современные чарты. Десять лет назад ты приходил на любую радиостанцию, на любой канал, и тебе говорили — у нас хип-хопа не будет никогда. Сегодня все так или иначе заигрывают с этой культурой. Послушайте саундтреки к рекламным кампаниям — чаще всего там будут тексты и бит, близкие к хип-хопу. Уж точно не альтернативная музыка. Хип-хоп сейчас — очень массовая история.

— Подождите, я запутался. Если хип-хоп такой массовый и популярный, чему же он тогда альтернатива?

— Ну рок-то тоже массовый был. Да и сейчас есть в определенной степени. Но рок — более старая культура, консервативная. А хип-хоп — более молодая, интернациональная, позитивная. Хип-хоп — это реально разнообразная культура: начиная с рагги, регги и R'n'B и заканчивая рэпом и хардкором с хип-хоповыми элементами. Основная масса рокеров сейчас делают фьючеринги с рэперами — так что если раньше рок и хип-хоп позиционировались как вещи противостоящие, сейчас они дружат. Мы общаемся с организаторами рок-фестивалей в разных городах, и все они стремятся организовать еще и хип-хоп-площадки. Это вам не кажется странным? Не было до сих пор канала, где можно увидеть тех артистов, которых мы показываем. С роком много было попыток. Наверное, люди, которые эти попытки совершали, как-то наигрались. У каждой культуры существует пик успеха. У рока он уже прошел. У хип-хопа он наступает сейчас. Конечно, всегда есть маргинальные представители того или иного жанра, которые не приемлют ничего другого, тем более нового. Это нормально.

— Я на самом деле даже согласен, что появление хип-хоп-канала — это логично. Но мне представляется, что основная аудитория хип-хопа в России сейчас сидит в сети «Вконтакте». Как вы собираетесь ее оттуда вытаскивать?

— Послушайте, сегодня вся музыка может продвигать себя в социальных сетях, на YouTube. Но это только стартовая история. Так исполнителей замечают — а после этого они попадают на телевидение. И роль телевидения в ближайшие годы не изменится.

— То есть вы считаете, что все разговоры о смерти традиционного телевидения — это ерунда?

— Ну покажите мне человека, который только сидит во «вКонтакте» и не смотрит телевизор.

— Я не смотрю. Знаю многих людей, которые не смотрят.

— Значит, для вас нет хорошего, нужного вам канала. Человек приходит домой и садится за компьютер — да. Но, простите, он же не всегда может им воспользоваться. И потом, социологи фиксируют такой тренд, что у многих молодых одновременно работает дома два экрана — компьютерный и телевизионный как фон. А именно фоновое смотрение является главным в случае музыкальных каналов. Да и вообще — мы настолько сжились с телевизионным экраном, что отказаться от него уже невозможно. Мы-то говорим о масштабе страны. О преобладающей статистике. Время просмотра телевизора в стране, да и в мире, не падает — а время присутствия в интернете растет. К тому же спутниковые и кабельные каналы много где есть, а интернета быстрого и устойчивого — нет.

— Ну не знаю. В том же «Вконтакте» 136 миллионов пользователей.

— Да, но сколько человек из этих миллионов могут быстро посмотреть видео в хорошем качестве? Немного, мне кажется. И потом, музыкальные каналы — это же не телеканалы в привычном понимании. Они несколько другие сигналы подают. Вы просыпаетесь утром, включаете телевизор, оттуда что-то играет. Услышали хорошую музыку — подошли, посмотрели. Музыкальный телеканал — это ретранслятор видеоклипов в первую очередь, причем покрывающий большую аудиторию.  A-One ему предлагает человеку что-то, что он может посмотреть и послушать. Интернет ничего не предлагает — это энциклопедия плюс система поиска. Телевидение уже произвело этот поиск и показало лучшее, что можно было найти.

— Просто ведь вот эта концепция ретрансляции клипов сейчас многими под сомнение ставится. Тот же MTV вообще убирает слово «музыкальный» из названия.

— Нельзя брать за основу российский MTV. Эфирные каналы в последнее время наступают на чужую поляну, борятся за новую аудиторию. Они поменяли идеологию, рассказывают о жизни тех людей, которые являются потребителями их канала. Это их право, в этом есть некая экономическая состааляющая, которая заставляет их это делать. Но у MTV есть множество спутниковых каналов вокруг него, разбитых по востребованным жанрам. Ну и вообще — посмотрите, сколько в спутниковом телевидении музыкальных каналов. Другой вопрос, насколько они успешны. Но тут надо сказать, что в моем понимании канал не может существовать в одиночестве, если он не окружен радиостанциями, какими-то сопутствующими ивентами, фестивалями, активным присутствием в том же интернете. И наш A-One какими-то дополнительными историями будет, конечно, окружен. Например, канал выступил инициатором празднования Всероссийского дня хип-хопа в третью субботу июня. В этот же день пройдет церемония вручения премии A-One Hip-Hop Awards.

— Кто определяет лицо канала сейчас? Кто те артисты, с которыми новый A-One должен ассоциироваться?

— Новый A-One должен ассоциироваться с качественным рэпом, качественным R'n'B, качественным регги, качественной раггой. Мы не ассоциируемся с конкретными лицами. У нас нет приоритетов. Мы не создаем продюсерских центров, не раскручиваем артистов — мы готовы поддерживать и хиты, и дебюты, что угодно, если это талантливо и хорошо сделано.

— А с чем вы вообще связываете этот взрыв популярности хип-хопа в России?

— Стена стереотипов разрушилась. Проблема была в том, что российский рэп был не очень качественным — просто потому что люди, которые его делали, не имели возможности его кому-то показать. А поскольку сегодня появился интернет, поскольку радио и телеканалы стали брать эти песни и эти клипы, качество стало меняться в лучшую сторону. Так происходит в любой музыке. Все, что связано с так называемым говнорэпом, отсеивается. Появляются талантливые ребята, которые делают правильную хорошую музыку, пишут умные интересные тексты — острые, жесткие, о любви, о чем угодно. Очень важно, что в хип-хоп-культуре на первом месте стоят тексты. В современном русском роке это не так. А в русском рэпе — именно так. Ну и потом — исчезли барьеры, молодежь слушает разные вещи, учится играть на инструментах; вообще, у нас хип-хоп-то делают достаточно образованные ребята.

— К слову о жестких текстах: вот песня «Мерседес S666» у вас на канале могла бы появиться?

— Любая социальная тематика должна присутствовать на канале, если она грамотно и правильно сделана.

— Ну и все-таки, если отвлечься от вашей роли в переформатировании A-One. То, что сейчас нет канала, по которому можно посмотреть клип группы «Ляпис Трубецкой»...

— «Ляпис Трубецкой», кстати, на стыке. Все пороговое видео у нас может быть в эфире.

— Ну хорошо. То, что нет канала, где могут появиться «Аукцыон», «ДДТ» или Arcade Fire, — это не странно?

— Да, эти у нас вряд ли будут. Рекламодатель и спонсор сегодня не идут в эту культуру, к сожалению. A-One в его прежнем виде имел очень маленькое среднее время просмотра. Это тяжело было долго смотреть. Музыка такая. Если вы заходите в помещение, где очень шумно, вас это быстро начинает раздражать, и вы уходите — согласны? А человек должен включать и залипать. Хип-хоп не такой шумный, там есть некий бит, он понятен, он завораживает немножко. В альтернативе такого нет. Там есть суперхиты, есть суперзвезды, но что-то с этим, видимо, не так. Видимо, тех, кто рекламирует свои товары и услуги, отталкивает эта культура своей деструктивностью. Насколько эмо могут быть интересны рекламодателю? Ну, производители черной туши. Все. Список очень маленький. И вообще — для спонсора это слишком шумно, слишком мрачно, депрессивно, суицидально. Ну вот что можно сделать под группу Muse? Повеситься разве что. Но я ничего против группы Muse не имею при этом. И я не исключаю, что мы сделаем программу, выражающую респект альтернативной музыке. Просто канал, полностью посвященный такой музыке, — это на сегодняшний день нерентабельно.