Санкции в медицине: врачи объясняют риски законопроекта о марле и презервативах

По инициативе Министерства промышленности и торговли в России планируют расширить список импортной медицинской продукции в государственных и муниципальных закупках (ознакомиться с ним можно здесь, нужно найти синюю ссылку «Текст проекта»). 

Под ограничением имеется в виду следующее: зарубежные поставщики будут отстраняться от участия в тендерах, если поданы хотя бы две заявки российских компаний. В новой версии списка не только смешные презервативы (предполагается, видимо, что, как в советское время, в женскую консультацию нужно будет ходить со своим товаром), не только средства для обработки ран и приспособления для ходьбы, не только аппараты для УЗИ и рентгена, но и компоненты для современной дорогостоящей техники, которой российские больницы все-таки успели обзавестись — в диапазоне от стоматологических инструментов до дефибрилляторов. По просьбе «Афиши» два медицинских эксперта объясняют, какие проблемы это принесет рядовым пациентам, врачам государственных больниц и — сюрприз! — частным клиникам.

«Импортозамещение в медицине обсуждается давно, но что тут обсуждать — непонятно, ясно же, что ни к чему хорошему это не приведет. Зачем вводить ограничения, если существенную часть оборудования и материалов в России не производят? Аппараты искусственной вентиляции легких, дефибрилляторы — за каждым таким прибором стоит жизнь конкретного человека. Готовы ли мы идти на риск, чтобы проверить, насколько хорошо работают наши приборы? 

Качество аппаратуры проще всего оценить, подсчитав, сколько раз ее использовали. Если, условно говоря, число исследований, проведенных с помощью томографов известной западной фирмы, приближается к миллиарду, то российские аналоги использовались едва ли для миллиона исследований. Или вот у нас производят протезы клапанов сердца, но вопрос в том, можем ли мы заменить всю линейку или только одну-две модели из тех, что уже сейчас используют в России.

Речь не только о высокотехнологичной продукции, на деле оказывается, что заменить нельзя практически ничего. Несколько лет назад крупной московской больницей был проведен тендер на нитки, шовный материал. Условия были строгие: нитки должны были быть определенной длины, плотности, прочности на разрыв. Раньше такие закупали у какой-то западной компании, но конкурс ей выиграть не удалось. Объявилась никому не известная фирма, российская или белорусская, ее представители заявили, что готовы поставить нитки ничуть не хуже, но не за 100 условных рублей, а за 20, и, конечно, выиграли тендер. Нитки как нитки, на вид не отличишь, а качество продукции разных производителей никто не сравнивает. Во время операции обнаружилось, что новые нитки рвутся во время завязывания узлов. А их уже по тендеру закупили, других нет.

Обычные марлевые салфетки, которые хорошо умеют делать в России, сейчас мало где применяют. В больницах нужны салфетки с Y-образным вырезом для пациентов с трахеостомой, самоклеящиеся послеоперационные повязки, самофиксирующиеся бинты. Для лечения ожоговых больных, пациентов с пролежнями необходимы специальные повязки, пропитанные лекарственными препаратами, а в нашей стране их не производят. Если эти средства попадут под ограничения, опять вернемся к мази Вишневского и зеленке. 

У нас и так все нездорово — безо всяких дополнительных ограничений и запретов качественным оборудованием и материалами оснащена лишь малая часть российских больниц. Значит, ограничения больнее всего ударят по медицинским учреждениям в крупных городах, где больницы закупили современное оборудование. Теперь они рискуют остаться без легального обслуживания сложной медицинской техники. Ведь если госзакупки прекратятся, крупные игроки уйдут с рынка. Частные клиники не способны покупать столько, сколько нужно, чтобы удержать западные компании. И вот давайте представим, что в московской больнице во время исследования ломается западный томограф. Жизни пациента это не угрожает, а вот больница теряет диагностический метод. Чинить томограф некому, стоил он миллион долларов. Зато есть российский аналог, пусть даже его качество уступает западному, зато цена ниже — всего 250 тысяч долларов. Больнице нужно где-то эти деньги экстренно найти, томограф заказать, привезти, инсталлировать, сотрудников новой системе обучить. Минимум три месяца уйдет на то, чтобы вновь начать делать исследования, которые людям необходимы сегодня.

Когда снижается уровень государственного здравоохранения, автоматически повышается уровень частного. Платные клиники имеют возможность выбора. Уверяю вас, если бы российское оборудование было качественным и недорогим, частные клиники выбирали бы только отечественное. Покупая оборудование, коммерческая клиника исходит не из каких-то коррупционных интересов или мнения, что все американское лучше российского. Только из соотношения цены и качества. К примеру, знаю клинику, где есть российские рентгены. В общем и целом с ними все хорошо, но есть две проблемы, из-за которых экономический эффект нивелируется. Аппараты достаточно часто выходят из строя — ресурс гораздо меньше, чем у европейских, американских или корейских аналогов. Кроме того, для них достаточно сложно достать пленку. Пресловутые презервативы — дело десятое.

«Любая страна пытается защитить свой рынок — это правильно и полезно. Заменить дорогое импортное изделие на такое же по эффективности, но более дешевое и отечественное — кто же будет возражать? С другой стороны, существуют вещи, которые при своей кажущейся простоте и доступности для замены на самом деле не являются заменимыми. Потратив чуть больше денег на те же марлевые салфетки, повязки, пропитанные специальными препаратами, можно снизить риск развития инфекции, обеспечить более быстрое заживление раневой поверхности. Кроме того, не потребуется дополнительного труда медсестер, чтобы подготовить материал к использованию. Все это дает экономический эффект куда более серьезный, чем дополнительные затраты на закупку. Если всего этого не учитывать, то в результате, выигрывая здесь и сейчас в цене и защищая российского производителя, мы впоследствии проиграем здоровье российских пациентов. 

Понятно, почему Минпромторг вынужден заниматься такой вот протекционистской политикой. Во-первых, мы не застрахованы от расширения санкционных мер, существует риск остаться без расходных материалов, запасных частей. Во-вторых, молодому отечественному рынку действительно трудно пробиться при отсутствии государственной поддержки (в разумных, конечно, пределах). Места давно поделены, значит, протекционизм крайне важен для промышленности страны. Третий аспект связан с тем, что априорно предполагается, что российское будет дешевле, чем зарубежное. Но будет ли это соответствовать действительности, когда проект станет нормативным документом? И все ли позиции перечня будет правильно закрыть для иностранцев?

Мне представляется, что здесь нужен очень взвешенный подход. Каждая позиция перечня, который приведен в проекте Минпромторга, должна быть изучена специалистами Минздрава, клиницистами, врачами и экономистами, потому что важно посчитать и учесть весь комплекс, весь пласт проблем, который стоит за ограничением доступа к госзакупкам. Проводился ли подобный анализ при разработке проекта? Мне такие данные не встречались. В феврале эксперты делали заключение по предыдущей версии документа (сейчас список расширили). Мы говорили о том, что было бы очень неплохо посмотреть документы, обосновывающие высокие показатели качества, безопасности и эффективности российских товаров, которыми планируется замещать импортные, уточнить объемы производства. Такие решения требуют более глубокой проработки. Да, конечно, если отечественное изделие предлагается при прочих равных параметрах и более низкой или хотя бы такой же цене, нужно делать преференцию российскому. Если же, как это иногда бывает, цена выше, а качество ниже? Премьер очень точно заметил: мы хотим, чтобы наше импортозамещение было передовым и экспортоориентированным, конкурентоспособным. Ровно с таких позиций и нужно пересмотреть весь список Минпромторга.

Всеми руками приветствую идею локализации производства, но для этого мы должны создать условия. Коммерсанты — люди очень и очень разборчивые, рациональные. Если они понимают, что здесь в России есть резон производить медицинские изделия, они сюда придут. Им нужны в том числе условия для экспорта, потому что рынок России, каким бы он ни был большим, все равно маленький для большого локализованного производства. Рассчитывать только на внутреннее потребление никто не будет — это нерентабельно. А значит, в России необходимо создавать современные производственные площадки, которые жестко регулируются мировыми нормами, стандартами, чтобы продукцию покупали и на Западе, и на Востоке, повсюду. Готовы ли мы к этому — вопрос пока риторический, но давайте к этому стремиться, это правильное движение. Начинаться оно должно с создания условий, а не с выстраивания барьеров.

Проект Минпромторга мне представляется недостаточно проработанным. Во всяком случае, недостаточно аргументированным. Я понимаю, что мера эта вызвана проблемами финансовыми, нехваткой средств на здравоохранение. Однако следует помнить — мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи. Нам нужны не экономные, а эффективные решения. А это значит, что нужно учитывать весь спектр последствий, в том числе отдаленных, думать не на полгода, не на год вперед и не до следующего выборного цикла. Будущее страны не должно страдать от наших сиюминутных решений».