Премьерой в «Ролане» начинается показ в Москве нового фильма Алексея Учителя «Дневник его жены» о последних годах жизни И.А.Бунина. Сценарий написала обозреватель «Афиши» Дуня Смирнова. Ее отец, режиссер и актер Андрей Смирнов, сыграл Бунина. Галина Тюнина сыграла Веру, его жену. Ольга Будина сыграла Галину Кузнецову, его любовницу, много лет прожившую с Буниными под одной крышей. Елена Морозова сыграла Маргу Степун, ее любовницу, также присоединившуюся к большой семье. Кроме них гостеприимством Буниных пользовались приживал Гуров, безнадежно влюбленный в Веру (его сыграл Евгений Миронов), и Соня, единственная из героев фильма ни в кого не влюбленная (ее сыграла кино- и театральный критик, автор «Афиши» Татьяна Москвина). Хотя фильм отличается прозрачной ясностью, в отношениях его героев так просто не разберешься. Сделать это помогают исполнители главных ролей.

Андрей Смирнов (Иван Бунин)
Я думаю, если бы Иван Алексеевич узнал о нашей картине, он был бы в ярости. Он никому не позволял лезть в свои дела. Даже свои письма своих корреспондентов просил уничтожать. Мне и самому смириться с тем, что мы «играем Бунина» было довольно сложно. Пришлось принять на веру, что меня сначала сценаристка-дочь, а потом режиссер определили на эту роль. Чтобы ее сыграть, я совершенно разделил свои отношения с Иваном Алексеевичем и работу над фильмом. Отношения – отдельная тема. Я вот недавно переехал и, расставляя книги – знаете, как всегда, ничего не влезает, – принял для себя судьбоносное решение. У меня русская классика стоит отдельно, а Бунина я поставил отдельно – в современную русскую литературу. Он для меня писатель ХХ века, причем еще совсем непрочтенный. Но всего этого вы на экране не увидите. Роль Бунина – часть моей профессиональной жизни, ряд технических задач, которые мне предстояло решить, а мир Бунина – то, что он значит для меня, для России, для русской культуры, – это совершенно другое. Мое дело – как можно убедительнее сыграть, а хорошо он себя ведет или плохо – это не мое дело. Он – великий писатель, но, как всякий живой человек, он в отношениях с людьми далеко не всегда был образцом поведения. Достаточно, что он в отношениях с каждой строчкой был образцом.

Галина Тюнина (Вера Бунина)
Я с Буниными рассталась давно и только теперь понимаю, как грущу по этой семье. С каким удовольствием я бы побывала у них в гостях. Я скучаю по Вере, по ее манере, костюмам, походке, интонации. Такой воздух вокруг нее остался, столько любви и нежности, которым она всю себя посвятила. У нас с ней никогда не было никаких конфликтов. Конфликты бывают от насилия – либо персонажа над тобой, либо наоборот, а между нами сразу возникло такое спокойное, светлое чувство, когда ты уже не понимаешь, то ли вы единое целое, то ли находитесь где-то рядом. Я, честно говоря, уже и не знаю, как я отношусь к Андрею Сергеевичу Смирнову: как Вера к Бунину или как я к Смирнову. Ее живые клетки во мне сохранились. Я очень ее люблю. Но рассказать о своей любви мне очень трудно. Точно так же, как она, наверное, никогда бы не смогла рассказать о своей любви к Ивану Алексеевичу. Объяснить их ситуацию, сложнейшую ситуацию, практически невозможно. Хотя мы пытались это сделать, и наш фильм об этом. Я, занимаясь этой историей несколько лет, в конце концов поняла, что многие вещи так никогда и не смогу объяснить.

Елена Морозова (Марга Степун)
Для меня стало огромной загадкой, до сих пор неразрешенной, что после двух прекрасных месяцев моря, неба, солнца и осени я вдруг увидела в титрах имя Елены Морозовой. Мне казалось, что у всей этой магии не может быть физического результата. Магия происходила из чудодейственных флюидов режиссера Алексея Учителя. Вся моя работа – работа в кавычках, не работа, а наслаждение, – строилась на моем безумном увлечении им. Я была зачарована его голосом, как под гипнозом. Это был акт любви. Единственный раз я испытала страх, когда погружалась с аквалангом. По фильму я вытаскиваю Веру из воды, и спасатели со станции, когда увидели, что после съемки все побежали в сауну греться, а я нет, предложили мне погрузиться. Они потом были очень удивлены, что я не задохнулась, потому что оказалось, что я неправильно взяла трубку в губы, но я совершенно ничего не заметила. Это было сделано не для камеры, но поскольку это моя первая работа в кино, для меня нет границы: что я делала для камеры, а что нет. Жалко еще, что с Андреем Сергеевичем так нам ни разу и не удалось поиграть в теннис. У него был партнер – режиссер, а я уходила в горы, и когда возвращалась, он уже был в другом настроении, и мы слушали с ним Баха и бродили по набережным.

Ольга Будина (Галина Кузнецова)
Моя Галина оказалась в тяжелейшей ситуации – ситуации нелюбимого всеми человека. Конечно, мне тоже от этого было нелегко. Это требовало большого мужества: терпеть нелюбовь окружающих ради любви одного, хоть и гения. Вся ее жизнь была жертвенной: половину жизни она посвятила Бунину, а вторую половину – избавлению от него. Нелюбовь к Галине мне понятна. Но так, наверное, было ей предначертано – быть роковой женщиной. Она была роковая для Бунина и для всех в этом доме, из-за нее изменилась жизнь всех. (Кстати, фильм рассказывает о переживаниях всех, кроме Галины – ее внутренняя жизнь остается за кадром.) У нее была масса положительных черт, но ее позиция молчания, явного несопротивления такому обидному для нее существованию иждивенки, во всем зависимой от других, меня иногда несколько раздражала. Поэтому то, что она в итоге нашла в себе силы уйти от Бунина, меня в определенном смысле порадовало. Мы работали напряженно, но тактично. Понимали друг друга лучше, чем наши герои. Самый неприятный момент был связан не с людьми, а с погодой. Вы не поверите, но у меня с тех пор на полном серьезе развилась болезнь «холодофобия»: постоянно боюсь, как бы мне не стало холодно, и беру с собой по двадцать кофт.

Искушение искусством

Зачем это мне?

В отличие от воротил российской политики и бизнеса, к которым такие вопросы приходят уже после взятия подписки о невыезде, я задаюсь ими до того, как что-либо предпринять.

Чтение, сон, еда и сочинение критических статей про кино и театр проходят у меня под рубрикой «естественных отправлений» и в оправданиях не нуждаются. А вот для чего я снялась в художественном кинофильме «Дневник его жены» – это, конечно, вопрос.

Взманил ли меня роковой лик славы? Нет, он меня не взманил. Я широко известна как житель Петроградского района города Санкт-Петербурга. Во-первых, я переругалась с основной массой местных продавщиц, во-вторых, я дружу со всеми окружными пьяницами и аккуратно ссужаю им по утрам десятку на похмелье – так что славы буквально девать некуда.

Но, может быть, мне хотелось реализовать свои тайные мечты, избавиться от комплексов – ведь известно, что всякий критик есть несостоявшийся актер либо режиссер? Опять-таки никаких комплексов у меня нет. Я обладаю некоторым запасом артистизма, который лучше и ловчее всего мне применять в игре словами. Для игры формами тела и выражениями лица у меня слишком острая, характерная внешность, применимая в редких случаях.

А снялась я потому, что сниматься в приличном художественном фильме, в хорошей компании – это чистое счастье.

Ялта, октябрь, 1999 год. Все заборы и стены от Симферополя до Ялты сияют огромными надписями: «Кучма – наш президент», «С Кучмой – в ХХI век», «Кучма – наша надежда»... Разные цвета, масляная краска. Спрашиваю у водителя: «Это кто ж пишет?» Он, после паузы: «Менты... по ночам...» Зябко, пустынно и странно – время в Крыму остановилось. Сквозь толщу бытового ужаса и тягомотных поисков треклятых гривен все-таки в людских лицах начинает играть лучик интереса: «Фильм снимают? Кто снимает? О чем? А у нас покажут? А кто играет?» Рестораны пусты, набережные малолюдны, городская сумасшедшая, завернувшись в ковер, громовым голосом вещает: «Сегодня ночью. Арестован и расстрелян. Президент Кучма. С семьей». Скоро выборы. Съемочная группа наслаждается королевским одиночеством в Доме актера, у меня цельная комнатка с видом на море, а фильм мы снимаем про Нобелевского лауреата Ивана Бунина, что жил эмигрантом в городе Грассе (двадцать км от Канн) на своей вилле «Жаннет».

Ну и что? Лазурный Берег, своя вилла... одолеешь вульгарные неурядицы, так более высокие страдания преподнесет тебе судьба. Вот и Бунин запутался в личной жизни, но, однако, красиво запутался – с красивыми женщинами, в хорошей обстановке. Вера Зеленская и Никола Самонов, наши художники, чуть ли не для каждого кадра запасают немилосердно роскошный букет цветов. А костюмы от Лены Супрун! Вы бы видели первое появление Лены Супрун на «Ленфильме» – с тремя чемоданами платьев тридцатых годов, двумя собачками-левретками и юным ассистентом Димой (вылитый Вертинский–Пьеро). Похожая телом – на змею, душой – на грозу, а работоспособностью – на неутомимую некрасовскую бабу, Супрун имеет только один недостаток: ей все время надо лететь в Америку. Каждый день она улетает в Америку, но наутро, часов эдак в пять (съемки неумолимо начинаются в пять, ибо кто-то из актеров обязательно спешит на утренний самолет в Москву), она снова с нами, хладнокровно и проворно открывает сундучок с бижутерией: «Так-так, красавицы... золото, брульянты...»

Красавиц трое: Тюнина, Будина и Морозова. В свободное время Морозова купается в море, Будина ходит на рынок, а Тюнина читает. Отдельной жизнью живет стая хмурых колдунов – операторская группа, во главе – усатый мастер Клименко. Иногда Клименко с крупным спокойствием зажиточного бургундского крестьянина  глядит в объектив и замечает с неизменной меланхолией: «У меня – Северный Ледовитый океан». Погода то и дело заворачивает нам поганку, и мы сидим в шубах, чтоб по команде «Мотор!» убедительно попивать винцо и млеть от жары. Мы перевоплощаемся куда лучше, чем Черное море.

Вообще-то, когда Дуня Смирнова переписала сценарий в девятый раз, команда (сложившаяся еще на первом фильме Учителя «Мания Жизели» и получившая кличку «Мафия Жизели») позволила себе бюджетные грезы. Дескать, найдем виллу в Тунисе, Тунис – страна дешевая, а на сэкономленные деньги поедем в Париж. Тунис оборотился Ялтой, а Париж – «Ленфильмом». Широкий исторический фон, который Дуня выписала, дабы свозить в Тунис максимальное число знакомых под видом Гиппиус, Мережковского, Алданова и т.д., пришлось сократить до одной меня, изображающей некий собирательный образ русской эмигрантки. В одной сцене я сижу в ресторане и ем икру. На естественный вопрос отвечаю: «Это вам не «Сибирский цирюльник». Нет, успокойтесь, не настоящая!»

Но одно сбылось в точности, как задумывалось: Андрей Сергеевич Смирнов сыграл-таки Бунина.

Андрей Сергеевич обосновался в Ялте на широкую ногу: с запасом трубок и табака, книг, компакт-дисков и во всеоружии хитрованского мужского шестидесятнического обаяния, которому, как известно, сносу нет. Однажды, возвращаясь ночью со съемок в микроавтобусе, мы часа два проспорили о театральных амплуа, и мне довелось испытать приятное чувство интеллектуальной усталости, ибо Смирнов оказался отличным спорщиком. Образованные люди, хороший разговор – это нынче редкость. Бывало и солнце, приплывали к нам дельфины, один раз поехали к Байдарским Воротам, ели чебуреки, пили вино. Тем временем в простуженном Петербурге бледный гений, композитор Леонид Десятников, сочинял для фильма вальс, который останется и тогда, когда от нас ничего не останется. Режиссер Алексей Учитель, маньяк и флегматик, упорно сметал в свою торбу все добытые им крохи эстетической привлекательности. Какие-то злые тени кружились потом вокруг меня и спрашивали: ну а вам-то, вам самой как, нравится фильм? Какой фильм, помилуйте. У меня есть моя октябрьская Ялта, дырявая зеленая скатерть в ресторане с нечеловеческим названием «Гурман», «Пино-Гри», кажется, по шесть гривен, и Женя Миронов дал мне почитать дневники Борисова, и мидии с луком и лимоном, и как гример Наташа смешно спросила, когда мы сидели и ждали операторскую группу часа три: «Скажите, Таня, как вы думаете, верным ли путем идет Россия?» – и белая шляпа с абрикосовым шарфом смотрелись так чудесно, и мы под утро стали смеяться от усталости, Галя, Никола, Лена, Наташа, Женя, Инна, еще одна Лена...

Это была жизнь, а не кучма какая-нибудь.

* * *

1870  родился И.А.Бунин.

1881  родилась В.Н.Бунина.

1906  знакомство Веры и Бунина. Ему 36 лет, ей 25.

1907  начало совместной жизни, Бунин и Вера отправляются на пароходе на Восток (Палестина, Египет и пр.).

1920  переезд в Париж, начало эмиграции.

1924  знакомство и начало бурного романа Бунина с Галиной Кузнецовой. Ему 54 года, ей 24.

1927  Кузнецова поселяется в квартире Буниных в Париже, а затем и в летней резиденции в Грассе (департамент Приморские Альпы, неподалеку от Ниццы).

1933  9 ноября Бунин узнает о присуждении ему Нобелевской премии.

декабрь Бунины и Кузнецова втроем едут в Стокгольм для получения премии.

1934  май-июль в Грассе гостит Марга (Маргарита Августовна) Степун, певица, сестра философа Федора Степуна. Начало бурного романа Марги с Галиной.

октябрь Галина уезжает от Буниных к Марге в Германию.

1935  лето Галина и Марга живут в Грассе у Буниных. Бунину отведена роль «бывшего друга».

1939  1 сентября после лета, проведенного в Грассе у Буниных, Галина и Марга уезжают в Париж по получении известия о начале Второй мировой войны.

ноябрь Галина и Марга возвращаются в Грасс.

1942  1 апреля Галина и Марга навсегда покидают Грасс.

1953  кончина Бунина.

1961  кончина Веры Буниной.

1976  вплоть до самой смерти Галина и Марга живут в одной квартире в Мюнхене и умирают с разницей в несколько месяцев.