V.I.P. знакомства
На них можно смотреть бесконечно. Когда они поют, когда танцуют, когда улыбаются, когда висят на стене в виде постера. Клипы четырех главных девичьих поп-групп страны не вылезают из горячей десятки MTV и горячей двадцатки «Муз-ТВ». На их концерты приходят десятки тысяч людей. С ними мечтает познакомиться каждый мужчина, но удается далеко не всем. Журналист Юрий Сапрыкин и фотограф Сергей Дандурян встретились с 10-ю солистками.
Субботнее утро, середина июля. Жена уехала на юг, я валяюсь на диване, совершенно один. Открываю журнал «Афиша» – там, на последних страницах, – «очень красивые и самые страстные», «темнокожие очаровашки и пышногрудые славянки», «а сегодня козырь наш – эротический массаж». Открываю журнал GQ, там опять же пышногрудые очаровашки, в трусах и без. Звонит телефон, в трубке – приятель из Playboy: «У нас кастинг. Их тут тридцать». – «В трусах?» – «Пока да». Включаю телевизор, там двое: беленькая и черненькая. Глаз отвести невозможно, особенно когда черненькая этак вот поводит верхней частью туловища, – нет, решительно невозможно отвести глаз. Надо что-то делать. Мне почти тридцать, у меня седые виски, за два последних года я страшно растолстел, на меня не смотрят девушки в метро, девушки на улице не садятся в мою машину, потому что у меня ее нет. К тому же через месяц кончится лето. Звоню главному редактору. «Знаешь, у меня идея. Сейчас лето, отпуска, город вымер, ничего не происходит. Давай сделаем специальный мужской номер». – «То есть?» – «Ну, такой специальный номер. Специально для мужчин. Все равно же ничего не происходит». – «А что там будет?» – «Ну, что интересует мужчин? Машины, мотоциклы. Еще эти... девушки. Возьмем какую-нибудь девичью группу, сделаем съемку, я могу сделать интервью. Можно взять даже две группы. Или лучше четыре». Удивительное дело: главный редактор не против. «Сделаешь, – говорит, – за неделю?» Достаю записную книжку: факсы, телефоны, мейлы, продюсеры, директора, пресс-атташе, на все про все – неделя. Через неделю я буду знаком с десятью самыми желанными девушками страны.
Виа Гра
Алена/Надя
Первым делом, естественно: беленькая с черненькой. Это все, что я о них знаю. Еще клип видел – «Полетела бомба!!!», где черненькая этак вот поводит. Называются «ВИА ГРА», живут в Киеве и в ближайшую субботу окажутся в Москве проездом. Встречаемся в фотостудии. Алена и Надя пьют крепкий чай и нервно курят. У них ночью был поезд, охранника они отправили в Киев, сами полетят вечером. Времени немного. Да еще на диване сидит директор группы Артур – контролирует процесс. Когда Артур встает, оказывается, что он выше меня раза в два, – еще один минус.
– Ой, – щебечет Надя, косясь в камеру, – отсюда у меня грудь будет не видно.
– Твою грудь отовсюду видно, – ворчит директор. Он прав.
У фотографа сломалась какая-то самая важная лампа, и Алена с Надей наконец присаживаются рядом со мной. Девушки любят говорить о себе: этим надо пользоваться. Алена (беленькая) рассказывает, как работала ведущей на украинском Biz-TV и пела в собственной группе:
– Это была очень концептуальная музыка. Исключительно на английском языке. Даже не могу определить, что за стиль. Но очень концептуально.
Надя (черненькая) поводит грудью: вспоминает, как вела танцевальные занятия в детском садике и в Доме офицеров (почему я не родился в Киеве? почему не ребенок? почему не офицер?).
– Трудно ездить на гастроли?
– Трудно. Если организаторы ведут себя непонятно.
– Что значит непонятно?
– Ну... неорганизованность. Мы их тогда даже не считаем организаторами.
Что ж тут непонятного – если неорганизованность, значит, не организаторы.
– А охранник вам зачем?
– Он решает вопросы.
– Что значит «решает вопросы»?
– Ну в прямом смысле: решает вопросы.
Перед глазами возникает мистер Вульф из «Криминального чтива». Не хочется думать о том, как выглядит процесс решения вопросов. Хорошо, что охранника отправили в Киев.
Алена гасит сигарету. На ней – цветастый лифчик. На Наде лифчик белый, и он тоже не способен скрыть ее очарования. Хочется придвинуться поближе и разговаривать о высоком. А они – о превратностях:
– Иногда бывают маленькие города, 46 тысяч населения.
– Из них 45 приходят на концерт?
– Практически ВСЕ приходят на концерт, – поправляет Алена. – Недавно был случай. Представляете: тринадцатый концерт подряд, тысячу километров проехали, 36 градусов жары, а организаторы устроили концерт в два часа дня. Зрители все вареные, и ты вареный, в костюме этом черном, в перчатках, в сапогах.
Господи, зачем в костюме? В такую-то жару? Прочь тесные одежды, прочь!
Лампа внезапно починилась, девушки сейчас уйдут. Пора переходить в наступление.
– Вот у вас контракт с продюсерами. А что вам по контракту нельзя? Замуж можно?
– А мы замужем!
Тьфу, черт.
«Сливки»
Карина/Даша/Тина
Карина Кокс назначает мне встречу в «Рамсторе» на Шереметьевской. Как в песне группы Pulp: «I took her to the supermarket, I don’t know why, but I had to start it somewhere». А что – отличное место: шопинг, кафе-мороженое, кино, опять же сближает. Карина приходит с директором. Он выше меня раза в два.
– Через час жди меня у эскалатора, – говорит он Карине голосом настоящего полковника. В кино мы сходить не успеем.
Я предлагаю Карине любые яства, которые только встречаются в рамсторском кафе. Карина просит теплой воды: от холодной может испортиться голос.
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
Доказать финансовую состоятельность не удастся.
– А откуда у вас такое красивое имя?
Оказывается, по паспорту она Каролина, а Карина – уменьшительно-ласкательное.
– А откуда фамилия такая красивая?
– Мне в Англии дали такое прозвище. Я там носилась, как мотор, сломя голову. Coxswain по-английски – рулевой, сокращенно – кокс. А еще «кокс» можно перевести как уголь – у меня раньше были очень черные волосы. А еще...
Карина рассказывает, как уехала в Лондон изучать английский, как в Питере пела в собственной группе (естественно, по-английски), как Каринину группу Discovery увидел продюсер Евгений Орлов, после чего Карина стала писать русскоязычные тексты, а группу переименовали в ВИА «Сливки». А потом Карина начаинает рассказывать про стриптиз.
– Приглашают нас в Ростов, на открытие клуба «Сливки». Приезжаем, оказывается – стрип-бар. Сцены нет. А есть пятачок с шестами, и толпа потных мужчин.
– Ну, Карина, и что вы там делали?
– Я зашла в зал и увидела, как двое тащат Дашку куда-то в темный угол.
– А дальше? Поподробнее, пожалуйста.
– Пришел наш директор и всех разогнал.
Ох уж эти директора. На самом интересном месте.
– И часто такое на гастролях случается?
– Вот недавно ездили в Саяногорск. Туда лететь пять часов, а потом еще девять часов на автобусе. Очень острые ощущения.
– Ленин там в ссылке жил, – вспоминаю я.
– Мне кажется, это была приятная ссылка. Там настолько красивые места! Орлы прямо на дорогах сидят.
– И как ты только это все выдерживаешь? – давлю на жалость.
– Нужно быть сумасшедшим солдатиком. Наша солистка Ира ушла, по состоянию здоровья. Сейчас нашли новую – когда выступали на Мальдивских островах. Но она не оттуда, она русская, просто отдыхала там. Вот она, кстати.
Рядом с Кариной, застенчиво улыбаясь, присаживается юная мулатка со слегка припухлыми губами. Карина нежно гладит ее по шоколадному плечу, они глядят друг другу в глаза и снова улыбаются. Журналист с седыми висками – явно лишний на этом празднике молодости и красоты.
– Мы на сцене испытываем чувство, ни с чем не сравнимое, – сумасшедший солдатик заливается соловьем. – Но хочется большего…
(Мне тоже хочется большего).
– …хочется, чтобы нашу музыку слушали не только в России. Хочется себя попробовать во всем, где только можно…
(Давайте попробуем! Хочется ни с чем не сравнимых чувств!)
– …в кино, в рекламе. Есть предложения, но какие-то сомнительные. Почему-то все думают, что если девичья группа, значит, надо показывать сиськи...
(Ну же, ну!)
– …но мне кажется, мы можем делать нечто гораздо более значимое.
(Вот те раз.)
Мы вовсю беседуем на отвлеченные темы: про концерт Дживана Гаспаряна, на который Карина ходила в Питере, и я рассказываю байки про то, как Гаспарян смешно дает интервью, хотя интервью у него брал и не я, зато Карина смеется, и мы уже спорим, кто лучше – певица Эрика Баду или певица Энджи Стоун... Звонок на мобильный: директор зовет к эскалатору. Завтра Карина уезжает в Питер, потом – на гастроли. До свиданья, Карина. Очень приятно было познакомиться.
«Блестящие»
Ира/Жанна/Ксюша
Они самые известные и самые опытные: первыми в России стали выходить на сцену в лифчиках. Везде были, все видели – чтобы произвести на них впечатление, нужно нечто, выходящее из ряда вон. Я выбираю кофейню «Аристократъ». «Новое место – говорю я им по телефону, – самое модное в Москве». Это, конечно, преувеличение, но пусть думают, что самое модное. На месте разберемся. Подъезжают – каждая на собственной машине. Официантки начинают радостно улыбаться. Вслед за «Блестящими» в зал входит мужчина, выше меня раза в два. За ним – еще один, того же роста. Могут не представляться, сразу видно – директора.
– Знаете определение тюрьмы? – спрашивает Ира. – Ограниченное пространство и куча свободного времени. На гастролях – то же самое. Не знаешь, куда себя деть. В Башкирии дошли до того, что стали разговаривать в автобусе про космические спутниковые системы. Так и доехали.
Я пытаюсь блеснуть эрудицией и объяснить принцип работы космических станций слежения. Эрудиции не хватает. Я интересуюсь, как им удается оставаться вместе не первый год – ведь девушки должны друг от друга уставать (и время от времени желать прислониться к мужскому плечу).
– У нас с Ирой, – вспоминает Жанна, – были драки на сцене: «Ты сука!» – «Сама ты сука!» До такого доходило. При любом длительном переезде обязательно случался хотя бы один конфликт, причем на пустом месте: «Ты что на меня смотришь? А ну отвернись!» – «Не отвернусь!» Ну и поехало.
У Иры и Жанны грустные глаза. Может, они устали от жары, или не могут отойти от тяжелых гастролей по Башкирии, или просто поругались. Кто их, девушек, разберет.
– Почему-то все считают, – говорит Жанна, – что мы должны быть окружены огромной свитой, которая только и ждет, когда им уделят внимание. Но это не так. Нам тоже бывает одиноко.
(Теплее, Жанна, теплее)
– Вас очень любят люди. Вам когда-нибудь говорили об этом?
– Обычно нам признаются в любви женщины и дети.
(Ну так давайте восполним пробел!)
– То есть мужчины тоже признаются, но почему-то сразу кажется, что они просто хотят попросить телефончик.
Меня схватили за руку. Последний шанс: предлагаю показать «Блестящим» дорогу к фотостудии. Усаживаюсь в Ксюшин «мерседес». Ксюша подпевает радиоприемнику, голос у Ксюши небесно красив:
– Ой, лёли-лёли, лёли-ле.
– Какая красивая песня! Это ваша?
– Это Жасмин, – Ксюша окидывает меня презрительным взглядом. Полный провал.
«Карамель»
Таня/Люся
Группа «Карамель» раньше назывались «Карамельки», что было гораздо правильней. «Карамельки» известны по композициям «Пум-пам», «Нам-та-ра-рам», и «Шу-би-ду-би-ду», а также по кавер-версии песни «Облака – белогривые лошадки» из мультипликационного фильма «Трям, здравствуйте!». Председатель общественно-политического движения «Евразия» Александр Дугин говорит о «Карамельках»: «Мне в них нравится все. Это уже даже не игра со слушателем, а послание, у которого принципиально отсутствует посылающая и принимающая стороны. Ослепительная, почти буддистская пустотность». Да бог с ней, с пустотностью.
«Карамелька» Таня приходит на встречу с молодым человеком, который ростом (наконец) с меня. Несмотря на молодого человека, Таня хитро улыбается и стреляет глазами. «Две недели назад мы приехали из Чечни, – зырк! – Выступали в Ханкале, в Гудермесе, в военных частях, – зырк! – По ночам вокруг стреляли. Страшно было», – зырк! Таня чертовски хороша.
Минут через десять приходит «карамелька» Люся. У Люси температура, Люся прячет глаза под темными очками и кокетничать попусту не собирается.
– О чем вы нас будете спрашивать? – интересуется Люся.
– О жизни.
– О личной жизни?
– Да нет, просто о жизни, – начинаю оправдываться я.
– Можно и о личной, – вступает Таня. – Мы о личной тоже рассказываем.
Таня рассказывает о знакомстве с Люсей:
– Это было в Монсе, на этапе «Формулы-1». Мы за Шумика болели. Мы с ним друзья. Даже замуж за них хотели выйти – за Ральфа и за Михаэля. Не решили, кто за кого.
(За Ральфа, значит. За Михаэля.)
– А потом вас нашел богатый продюсер, – догадываюсь я.
– Нет, потом мы сами начали петь и танцевать. Работали на подтанцовках у группы Reel 2 Real – это которые пели «I Like to Move It Move It». Нас наняли потому, что русским можно меньше платить. Предупредили только, чтоб мы по-русски не разговаривали.
– А потом вас нашел продюсер?
– Нет, мы репетировали, искали материал.
– А потом вас нашел…
– Потом мы сами продюсера нашли. Очень серьезный человек. Его имя вам ни о чем не скажет. Поэтому мы его не разглашаем.
– А может продюсер вас взять и уволить?
– Может. Да. Конечно, может. Вообще-то, нет, – неожиданно резюмирует Таня, – это должно происходить по обоюдному согласию.
Рассказывать о себе по обоюдному согласию у девушек получается не всегда.
– Главное, – говорит Таня, – из-за чего мы в группе – это любовь – зырк! – которую испытывают к нам поклонники. Ну и мужа, конечно, надо хорошего найти. Шутка! Затевалось это все, конечно, не для того, чтобы мужа найти.
– Да ладно, не для того… – одергивает ее Люся.
Попробуем подобраться с другой стороны:
– А где вы проводите свободное время?
В ответ Люся рассказывает сразу две истории: одну – про то, как купалась с беременной подругой в заросшем тиной подмосковном пруду, другую – как отдыхала на яхте в Красном море и плавала в окружении четырех дельфинов. Пытаюсь представить себя хотя бы в одной из историй. Не получается. Остается главный козырь.
– Вам когда-нибудь говорили, что вы – особенные? Что в вас есть что-то такое, чего в других девушках нет?
– Нам только об этом и говорят.
Разговариваю с главным редактором.
– Ну как девушки?
– Да ничего. Обычные такие девушки, только очень хорошенькие. И работа у них обычная – как у всех.
– О чем говорили?
– Да о работе в основном и говорили. О чем с ними еще говорить?
Я улыбаюсь. У меня в кармане – бумажка с номером мобильного «карамельки» Тани.