Villa Arvedi

Амароне Bertani может только улучшаться, отдыхая в погребе лет 20

Перед нами счастливая случайность. Находка из разряда тех, благодаря которым пирожники получают рыцарский титул и становятся сенаторами, а у всех прочих появляется уверенность в том, что жизнь шита не такими уж белыми нитками. Амароне — это золотое дно. Как знаменитый салат Цезаря Кардини, который родился потому, что обед по случаю Четвертого июля пришлось готовить из того, что отыскалось на кухне. Как пирог, в который нормандские барышни Татен положили яблоки, сахар и масло, а тесто нахлобучили, опомнившись, уже сверху. Как венецианская строганина, которую Джузеппе Чиприани пришлось изобрести для посетительницы с капризами.

Но если у карпаччо и «Цезаря» сразу был публичный выход, то ни на что непохожее новое вино годами, слегка смущаясь, наливают только близким друзьям, пока кто-то не раструбит о находке на весь мир. Так произошло с супертосканскими винами. С калифорнийскими. И с амароне, которому славы пришлось дожидаться почти полвека.

К северу от Вероны испокон веков делают вишневого цвета и вкуса, фруктово-нежное, чуть горькое вино вальполичеллу — результат компромисса между свойствами полнотелого душистого винограда «корвина», кислого водянистого «молинара» и вишневого стержнеобразующего «рондинелла». Если собранный виноград отправить не на винодельню, а на просушку — разложить на соломенных ковриках или палетах и превратить в изюм, то получится сладчайшее, тягучее десертное речото. А если, нарушив техпроцесс, дождаться, пока весь изюмный сахар превратится в алкоголь, то выйдет амароне — «горькое вино» в буквальном переводе. На деле же Villa Arvedi (образцовое, одно из лучших амароне в мире) — гранатового цвета, блестящее, непрозрачное, жирное, пахнущее кожаным ремнем, копченым мясом, дровами, розами, инжиром и помидорными листья­ми сухое вино с глубоким шелковым вкусом оставляет в горле томительный горький след — улыбку великой актрисы, получившей первый «Оскар» в 90 лет.