«Это акт гражданского небезразличия, а не архитектурное решение» Основатель блога UrbanUrban о том, как у его команды не получилось переделать двор в Печатниках

— Как вообще так получилось, что вы из блогеров почти превратились в градостроителей?

— Этот проект в Печатниках свалился на нас совершенно неожиданно. Весной мы познакомились с Максимом Мотиным, независимым муниципальным депутатом из района Печатники, и общались с ним просто так. В самом начале июня Сергей Собянин подписал постановление о расширении полномочий муниципальных депутатов и каждому району была выделена дополнительная сумма на благоустройство, от 20 до 40 млн рублей, направление расходования которых должны были определить как раз муниципальные депутаты. И в этот же момент мне позвонил Максим с предложением представить наши идеи по обустройству нескольких общественных зон в Печатниках. Что мы и сделали за 2 дня, которые были отведены на сбор предложений от населения, куда потратить свалившиеся на муниципалитеты деньги на благоустройство. Потом еще две недели работали собственно над проектом.

— Кто принимал участие в работе?

 — Это самые разные люди: Ольга Дука, владелец ивент-агентства, архитекторы Владимир Обухович, Дарья Нужная, Виктория Тренина, Иван Курячий, Алексей Сабируллов, урбанист Глеб Витков, специалист по редевелопменту — Анна Манюк. Ну и, конечно, Максим Мотин, депутат.

— Как строилась работа?

— Во-первых, мы пообщались с жителями — с помощью анкет и «глубинных интервью» подробно расспросили о том, как они пользуются своим двором, что им в нем нравится, а что нет, чего им не хватает, сколько они проводят там времени. Во-вторых, многие вещи были видны невооруженным взглядом, начиная от сломанных качелей и заканчивая тем, что между двумя частями двора был установлен заборчик, который нужно перешагивать. В-третьих, мы наблюдали, как жители пользуются этим двором. В-четвертых, мы запросили в управе социально-демографические данные по жителям этого двора, план дворовой территории и геоподоснову.

— И что вы узнали?

— Стало очевидно, что одной заменой асфальта, бордюрного камня и покраской забора двор не изменить. Прежде всего потому, что проблема в том, как жители пользуются этим двором. Например, в нем элементарно не хватало лавочек, и поэтому старушки и их внуки буквально выгоняли друг друга с тех поверхностей, на которых можно сидеть. Там были опасные качели, карусель, которую маленький ребенок просто физически не мог раскручивать, сломанная детская площадка, лавочки, на которых было дико неудобно сидеть, песочное покрытие площадки, которое после дождя превращалось в грязное месиво. Если посмотреть сверху, то двор на 80 процентов — парковка, многие из парковочных мест появились в прошлом году в рамках городской программы по благоустройству — это нас очень ограничивало. Второе большое ограничение заключалось в том, что мы не могли рассматривать всю территорию между этими, потому как у всех земельных участков разный собственник — какая-то часть двора принадлежит ТСЖ, какая-то — муниципалитету. И бюджет на благоустройство выделяется под конкретный участок двора, то есть, грубо говоря, мы могли планировать работы лишь на половине территории, при этом не имея возможности что-то сделать с другой. Ну и вроде бы мелочь, но все же: на территории стоит трансформаторная подстанция, в радиусе 15 метров от которой вообще ничего нельзя строить по существующим нормативам.

— И что вы предложили делать?

— Основная идея нашего проекта — создать единое комфортное пространство для всех возрастных категорий людей, живущих в этом дворе, чтобы каждому нашлось занятие и место. Мы разделили территорию на несколько зон: для детей до 3 лет, для детей от 3 до 12, зона физической активности для подростков и молодежи, зона для взрослых, тихая зона для людей пожилого возраста. Там практически не было принципиально новых вещей, типа запрета автомобильного движения внутри двора, нас бы просто приняли за сумасшедших — как управа, так и жители двора. И не было никаких специально проектируемых для этого двора объектов — все элементы уже производятся и продаются поставщиками: и лавочки, и урны, и спортивные комплексы, и озеленение. Все в рамках бюджета, который был озвучен — 4,6 млн рублей. Но построить надо было бы много.

— Вы показывали этот проект муниципальным депутатам — какова была их реакция?

— Была презентация перед муниципальным собранием, и наш проект утвердили, там вообще никаких проблем не было и всем все понравилось. Только попросили уменьшить высоту живой изгороди. Дальше нашей задачей было разработать архитектурный эскиз и планировочное решение, подготовить рекомендации для ТЗ. На основе всех этих документов управа должна была все осметить работы и объявить тендер.

— Тендер объявили, и вы узнали...

— Его долго не объявляли, хотя до этого была очень большая спешка. Потом мы узнали, что глава инженерной службы, которая курировала наш проект, уволена, но вроде не в связи с этим; глава управы в отпуске, а теперь и вовсе переведен в другую управу. Далее выяснилось, что в основе проекта лежит неправильная документация, хотя они сами же ее нам и выдали, в том числе планы двора, границы участка. А теперь вот уже объявлен тендер, который не имеет с нашим проектом практически ничего общего, там даже и пары идей из него нет. Наверное, это будет очередная замена всех объектов во дворе на более новые, укладка асфальта и замена ограждений, но на этом все и закончится. И это самое досадное в этой истории, и мне непонятно, почему чиновники не захотели реализовать наш проект — для них выгоды, в том числе политической, в нем гораздо больше.

— Может, там подрядчики — родственники, или еще что-то в таком же духе?

— Не исключено, но разве об этом кто-то скажет прямым текстом? То, что почти все детские площадки в Москве устанавливает одна и та же компания — «Ксил» — никого не смущает. И их же площадки, например, указаны и в тендере в Печатниках.

— У вас были планы участвовать в других подобных проектах — теперь не будете? Или будете искать другие подходы?

— Мы сейчас хотим осмыслить этот опыт, но желание улучшить качество общественных пространств не пропало. У нас есть предложение от Митино — там очень активный депутат Владимир Демидко, который позвал нас работать. Там есть шанс сделать все по уму и не второпях. Имеется желание и у других муниципалитетов, но все упирается в механизмы финансирования подобной проектной работы и принятия решения — чтобы именно наш или подобный нашему проект был заложен в основу тендера. Самый лучший путь — это работать с частными заказчиками по обустройству общественных пространств, у нас уже есть такой один, там все гораздо проще.

— Почему ты вообще считаешь, что вы можете это делать, — у вас же нет опыта, вы не архитектурное бюро, не строители?

— Это очень хороший вопрос. Я не думаю, что мы создали что-то уникальное и по-настоящему образцовое. Да, мы не бюро, но над проектом работали молодые архитекторы, многие уже с опытом. Самое главное, что мы хотим обозначить этим проектом, — что к проектированию дворов нужно подходить осознанно. Мы хотим создать прецедент и сподвигнуть другие молодые команды включиться в бесконечно увлекательную деятельность по обустройству недоброжелательных и негостеприимных пространств в наших городах. Если нам это удастся, то это будет здорово! Наш проект — это скорее акт гражданского небезразличия, нежели прикладное архитектурное решение.