Алексей Слаповский. Как Емельянов всю Москву чуть без елок не оставил. Продолжение
Не от стыда — ему нечего стыдиться.
От сознания непоправимости.
Не в нем ведь даже дело. Дело в том, что все теперь подумают, будто потомственный интеллигент способен на подлог. А раз так, сделают вывод люди, следовательно — конец времен. Значит, теперь и нам можно подличать, никого не боясь и не стесняясь.
Так он сидел в ступоре — и вдруг раздался звонок в дверь.
Наверно, кто-то разочаровавшийся пришел убить меня, с надеждой подумал Емельянов и пошел открывать дверь.
За дверью стоял торговец, щетина которого отросла до дикости, и вид поэтому у него был довольно зловещий. Что ж, иногда работа не позволяет думать о красоте.
— Дом твой знаю, а где твой квартир, соседи сказал, — объяснил торговец свое появление.
— Ладно, не тяни, — устало обронил Емельянов. — Чем ты меня хочешь? Ножом, топором? Или просто кирпичом? Я тебе столько убытка причинил…
— Зачем кирпичом? — не понял торговец. — Елкам! Все равно уже сейчас Новый год, никто елка не берет. У меня осталось. Не жалко. Бери!
И торговец выволок из подъездного сумрака пушистую елочку. Аккуратную, как раз поставить в угол между телевизором и книжным шкафом.
Емельянов растерялся.
— Ты… Мне… Но я же… Все считают, что я обманул… Что я…
— Дураки считают, — сказал торговец. — А я умный. Я тебя видел, когда никакой газет не был еще. И потом видел, ты не врал. Так не врут, дорогой. Просто не повезло тебе. Это обязательно: если кому-то повезет, другому не повезет. Бери елка, ставь, радуйся, шампанский пей.
— Спасибо… — вымолвил Емельянов.
— Не за что! С Новым годом!
Торговец уже входил в лифт, когда Емельянов опомнился и крикнул:
— Но я не должен брать елку! Я ведь из принципа, а не…
— А, брось, — махнул рукой торговец. — Какой пиринцип? Обида твой человеческий был, что деньги мало, а елка хочется. Думаешь, не понимаю? Понимаю.
И, печально хмыкнув, добавил:
— Какой все-таки собачий штука — жизнь. Но в собачий жизнь человек тоже можно быть. Будь здоров, дорогой, спасибо тебе.
Емельянов не понял, за что его благодарят, но переспросить не успел: двери лифта закрылись.