Съедобное плавание

У плавучих ресторанов есть одна характерная особенность — ни в каких других заведениях одновременно нельзя увидеть весь, так сказать, человеческий универсум. Причем затрапезные рестораны-корабли могут ничуть не уступать гламурным — неистребимая речная романтика объединяет всех. Степень же романтизма определяется скорее наличием ведерка для льда и официанта, бесконечно подливающего в бокал до краев. Так что в смысле собственно ресторанной конкуренции борьба разворачивается совсем не по законам суши, и в итоге еще неизвестно кто кого — шикарная яхта или чумазый прогулочный теплоход. Впрочем, на первой скорее можно заметить иностранных туристов, отдыхающих группами, — эти всегда держатся вместе, почти не едят и скромно выпивают. Отдельная категория — которую можно наблюдать везде — корпулентные женщины средних лет, часто одетые в белые капри, происхождение которых не поддается анализу, зато род занятий почти наверняка связан с пересчетом чужих денег. Они наиболее обстоятельны в вопросе получения удовольствия, поэтому если уж берут еду, то из всех разделов меню и исходя из некоторого гастрономического интереса. Вопреки стереотипам — везде полно москвичей. Их легко опознать по тому, что «у них с собой было». И, как ни странно, часто это молодые женщины разной степени успешности, но с кучей неразрешимых вопросов. Для ресторанов они самые бесполезные клиенты, ибо, как правило, сразу отправляются на верхнюю палубу, где открывают себе теплое шампанское.

Возможностей много. Можно, например, плыть (идти) от причала в парке «Коломенское» на теплоходе «Москва-92» (вход 500 р.) в «увлекательную прогулку по маршруту Коломенское — Марьи­но и обратно», слушая страдания какого-то обманутого женщинами певца из магнитофона. И выбирая еду, между прочим, из полноценного меню, откуда еще не исчезли жюльены, но где уже появилась руккола с креветками. А можно отправляться с причала «Воробьевы горы» на видавшем виды теплоходе-ресторане «Елизавета» (вход 400–950 р.), подпрыгивая в такт орущей «Дискотеке 80-х» или цыганам, под хороший шашлык с салатом из в самом деле бакинских помидоров. Еще варианты — зафрахтовать средиземноморскую «Ласточку» (за 1800000 р.), пивной «Будвар-1» — теплоход ­одноименного ресторана, (за 6000 р. за час) или какой-нибудь универсальный теплоход «Василий» (за 8000 р. за час). И поставить свою музыку.

В меню кораблей всегда есть борщ, семга, блины, красная икра, салат оливье (или его ближайшие собратья), соленья и прочие закуски в русском стиле — вроде бы для туристов, а на самом деле для тех, кто пьет водку. Хотя вот, скажем, River Palace предлагает на борту суши, фуа-гра и устриц и вообще строит рекламную кампанию на шеф-поваре французе, готовящем все это великолепие, оправдывая таким образом и свое название, и богатый антураж своей флотилии. А хит, например, «Редиссона» — утиная грудка в апельсиновом соусе во вполне се­бе французском духе. В составе флотилии отеля Radisson Royal целых пять яхт-ледоколов. Они плавают (то есть, конечно же, ходят) по своему маршруту круглый год, летом пробиваясь сквозь пробки из коллег, зимой — в гордом одиночестве шагая сквозь льды. Вечерний рейс на яхте-ресторане «Селебрити», отправляющейся от причала «Гостиница «Украина» в 19.30, начинается немножко нервно. У самого причала пришвартована другая яхта, зафрахтованная высокопоставленным банкетом и никак не отправляющаяся по маршруту. Из-за чего наш «Селебрити» все не заполняется гостями согласно купленным билетам. Пока суд да дело — капитан Денис объяс­няет, как яхты-рестораны заправляют топливом и питьевой водой и где располагаются резервуары, а также пытается научить меня некоторым специфическим корабельным терминам. Выяс­няется, что то, что обычно зовут носом (в противовес корме), называется бак, а самая крайняя передняя его часть — где «летели» Кейт и Лео — полубак. Тем временем мы отправляемся, 2,5 часа — до Котельнической набережной и обратно. Точно рассчитанное время присутствия за столом — единственное, что можно считать корабельным специфически ресторанным отличием от ужина на суше, так или иначе заставляющим гостя концентрироваться на заказе, а кухню — на его выполнении. В выборе блюд и напитков он ограничен не меньше, чем в любом другом ресторане среднеевропейской направленности. Официант Роман в стилизованной матросской форме, имеющий за плечами отельную официантскую школу, приносит нам бутылку красного, борщ с пампушками («Украина» все-таки) и семгу с красной икрой. Окружающие в основном пьют игристое, благо в меню помимо шампанского имеется еще сладкое «Асти-Мондоро» и демократичное просекко, а наценка на алкоголь тут не выше, чем в ресторанах на суше. Закусив, отправляемся на кухню, мало похожую на киношный камбуз, хотя и расположенную под основной палубой. В принципе, о таких образцово-показательных холодном, горячем и кондитерском цехах на суше многим остается только мечтать. Командой из семи поваров руководит один из су-шефов флотилии Джамал, который рассказывает, что всей кухней кораблей заведует шеф-повар, у которого на каждой яхте имеется свой наместник.

Если посадка в ресторане полная, а это около 140 мест, работа идет в темпе. Просчитать максимальное количество порций того или иного блюда в тот или иной день невозможно, иногда все заказывают что-то одно, а иногда всем хочется разного. И все это заказывается одновременно, сразу после отплытия, а готовится «все это из-под ножа», гордится Джамал.

Вдруг я интересуюсь, а бывают ли на реке аварии, — помощники капитана утвердительно сме­ются. В эфире слышно множество голосов — плавсредства переговариваются с диспетчерской. Где-то в районе Каменного моста происходит заминка, мы пропускаем идущий навстречу теплоход. Капитан Денис произносит «на камеру» сакраментальное: «Стоп машины, — и добавляет: — Проходите, Князь Владимир». Кажется, сценка разыграна специально для нас.