Сапрыкин о духе времени Почему хорошо называть вещи своими именами

В конце мая в «Винзаводе» показывали выставку спасательного отряда «Лиза Алерт» — если кто не знает, это такая летучая бригада добровольцев, которые ищут потерявшихся детей. О деятельности «Лиза Алерт» за последний год написаны тонны статей — и эта деятельность действительно производит впечатление: несколько десятков людей по первому сигналу бросают все дела и несут­ся за сотни километров прочесывать глухой лес — и в итоге, как правило, действительно находят ­несчастных полуживых детей, которых не смогли отыскать ни пожарные, ни милиция, ни хорошо экипированные отряды МЧС. Но на самой выставке поражает другое — собственно истории о том, как теряются дети. Ну то есть это даже нельзя назвать историями — настолько буднич­но это происходит. Отошел от машины, пока ро­дители выгружали вещи из багажника. Увидел красивый цветок в метре от знакомой тропинки. Пошел играть на детскую площадку, что на другой стороне речки. Достаточно одной секунды, одного неверного шага — и спокойная, счастливая жизнь превращается в ад.

Жить с постоянным ощущением, что ад где-то за углом, мало кому хочется — и выставка «Лиза Алерт» хороша уже тем, что проясняет эту ситуацию, делает невидимое видимым: да, ад, да, за углом. После этого начинаешь как-то по-другому смотреть на российские политические новости, и даже не в том смысле, что по сравнению с потерявшимися детьми любое высказывание Медведева или там депутатская инициатива — это просто кукольные шашни. А просто хорошо, когда ­наступает ясность. Вот, к примеру, началась ­регистрация новых партий — и сразу все в ужа­се: кровавый режим устроил подставу, сейчас ­возникнет штук 500 новых партий — и начнут грызть друг другу глотки, а Путин будет сидеть да посмеиваться. А по-моему, это прекрасно — так и проявляется истинная расстановка сил в обществе: конечно, этих партий и должно быть 500, а еще лучше 500 тысяч, а для некоторых персо­нажей, судя по дискуссиям в фейсбуке, хорошо бы завести персональные партии на одного чело­века, и самое главное — ни одна из этих партий не должна идти на компромиссы ни с какой другой. Или вот — 18-летней девушке, которая 6 мая на Болотной кинула, предположительно, камень куда-то в сторону ОМОНа (то есть в любую сторону, поскольку ОМОН был везде), грозит до 8 лет тюрьмы. Это ужасно? Это ужасно, но, с другой стороны, это обнажает суть того, как все тут устрое­но: чтобы сесть в тюрьму на 8 лет, не нужно делать ничего противозаконного, достаточно отойти на метр от знакомой тропинки и попасться в объектив недружелюбной видеокамеры — и все, никакой спасательный отряд не поможет. Или ­новый закон о митингах, из которого следует, что тебя в любой момент могут оштрафовать на любую сумму за что угодно, — сдается мне, что эта правовая норма и так вполне успешно действо­вала, но теперь она зафиксирована в имеющем юридическую силу документе, невозможно больше делать вид, что ее нет, — разве это не здорово? 

Хорошо, когда вещи названы своими именами. От сумы да от тюрьмы отделяет один неверный шаг. Каждый за себя, и Бог против всех. Ад где-то за углом. Потерявшимся детям не на ко­го надеяться, кроме спасательной службы гос­подней — о существовании которой дети даже не знают, но должна же быть такая: чтоб прогна­ла кого нужно, а кого надо — спасла. Не может же такой не быть.