«Снимая, я как будто устраиваю званый ужин» Режиссер Гэри Хастуит о том, как делать фильмы про дизайн, о моде на урбанизм и краудфандинге

— Мы с вами разговариваем спустя буквально пару недель после того, как на Нью-Йорк обрушился ураган Сэнди. Как лично вы его пережили?

— Ну да, нас потрепало. Мы живем в Челси, наш район был затоплен, в подвале стояла вода. В нашей квартире было сухо, но в районе пять дней не было электричества. Вообще, все это было довольно странно, потому что в нескольких кварталах от нас как будто прошла невидимая граница — выше 34-й улицы все было в порядке. А у нас: где взять воду, где взять свечи, фонари. Магазины закрыты, рестораны закрыты — ты предоставлен сам себе. У большинства в Нью-Йорке нет машин, общественный транспорт перестал работать, так что за едой пришлось ходить пешком много километров. Это определенно заставило людей по-новому взглянуть на то, как и чем они живут.

— А вам не кажется, что люди вообще стали гораздо больше думать о городах — это что-то вроде хайпа. Каждое второе рекламное объявление предлагает что-то специально «городское» — автомобиль, одежду, косметику.

— Я тоже заметил, да. Я думаю, на самом деле, что мы просто находимся на пике цикла. В XX веке люди переезжали в города, потому что это сулило им больше выгод, чем жизнь в сельской местности. Потом они стали говорить, что в городах тесно и лучше мы будем жить в пригородах. Появилась другая мечта — о своем доме, куске земли и машине, чтобы добираться до города. Но если вы уже сели в машину, то вы и по городу будете на ней передвигаться. И так мы получили пробки и другие проблемы. Тогда маятник качнулся опять — теперь всех стало волновать, что происходит с городами.

Фильм о городах и тех, кто их строит, Хастуит снимал три года и поговорил для него, кажется, со всеми: от Оскара Нимейера до Нормана Фостера, от главного архитектора Нью-Йорка Аманды Берден до Яна Гейла

— Вовремя вы подоспели со своим фильмом о городах — «Urbanized». Он был более популярен, чем остальные фильмы «Дизайн-трилогии» — «Гельветика» о графическом дизайне и «Воплощенное» про промышленный дизайн?

— Можно было бы так подумать, но я все-таки считаю, что лучше всего принимали мой первый фильм — «Гельветика». Потому что в этой индустрии с этим материалом работают миллионы людей по всему миру. И до «Гельветики» не было фильма о том, что они делают. То есть, с одной стороны, аудитория была специфической, но для них фильм был очень важен. Но я вам вот что скажу: премьеру «Urbanized» мы делали в прошлом году на кинофестивале в Торонто. И люди во время просмотра хлопали и кричали с мест. Шесть или семь раз зал вдруг начинал аплодировать! В «Гельветике» есть, например, эпизоды, во время которых зрители начинают смеяться, но чтобы они вставали и аплодировали — такого я не видел. То есть чем-то города задевают людей больше, чем остальные темы.

— Что вы вообще думаете про свою аудиторию? Часто вас аттестуют как автора фильмов для гиков, а вы говорили сейчас о профессиональной аудитории — что из этого ближе к правде?

— Есть и те и другие. Есть те, кто зарабатывает на жизнь, например, дизайном, и приходит посмотреть на тех, на кого они равняются. Многих просто интересует социальный аспект дизайна, его общественная значимость. Еще очень интересно, что эти фильмы позволяют социализироваться. Мы ездили с показами по городам, и приходила вся местная творческая тусовка — все общаются, едят попкорн, смотрят кино о том, что они делают, всем весело. То есть это больше похоже на вечеринку, чем на обычный поход в кино — пришел, посмотрел, ушел. И, конечно, среди публики всегда много гиков, но не только. Даже в случае с «Гельветикой» — сейчас ведь мы все пользуемся шрифтами, выбираем их, это часть массовой культуры.

Первый фильм о дизайне Гэри Хастуит снял про шрифт Helvetica в 2007 году — тогда у шрифта был полувековой юбилей. Фильм получился не только о шрифте, но и о графическом дизайне в целом, и Хастуит пошел дальше — снял фильмы о промдизайне и архитектуре

— Но вы, вообще-то, любите дизайнеров и архитекторов — это видно по фильмам. Чем они вас привлекают?

— В первую очередь мне интересно, как устроены вещи, будь то шрифт, стол или улица. То есть я просто очень любопытный и хочу знать, почему вещи выглядят так, как они выглядят. Чтобы понять это, вы должны отправиться к тем, кто их сделал, и начать разбираться в том, что ими движет, как они работают, о чем думают. В каком-то смысле я тогда начинаю лучше понимать, как то, что они делают, может повлиять на мою жизнь. С другой стороны, снимая эти фильмы, я начинаю лучше понимать свое собственное творческое начало. И общение с дизайнерами определенно повлияло на то, как я работаю. В особенности «Воплощенное»: побывать в компании вроде IDEO, посмотреть на то, как они работают, все эти мозговые штурмы, как они формулируют идеи, как доводят их — тут есть чему поучиться. И я думаю, что это не только мне интересно, вот в чем штука.

— Вместе с тем вы как-то сказали, что снимать кино про этих людей очень трудно — вы вынуждены идти за их мыслью и не знаете, куда она свернет в следующий момент, и что придется делать с фильмом после этого.

— Да, иногда я жалел, что не снимаю игровое кино, в котором ты просто говоришь актерам, что делать, и они делают. В конечном счете все-таки именно я решаю, кого мы снимаем, а кого нет, что из того, что они скажут, мы оставим, а что вырежем, что мы будем снимать кроме людей, какая музыка будет. Но это фильмы о том, о чем люди хотят рассказать. Я как будто устраиваю званый ужин, приглашаю их и надеюсь, что им будет интересно разговаривать друг с другом. Хотя в фильме они друг с другом как раз не разговаривают — моя работа как режиссера именно в том, чтобы получился разговор. Но иногда так и хочется крикнуть: «Скажи же уже вот эту фразу, это все, чего мы от тебя хотим!» Но тогда это будет уже не документальное кино.

— Но вы же все равно понимаете, что именно они вам скажут, вы же не просто так к ним пришли.

— Конечно, это первое, что мы делаем, — составляем такой список, смотрим, что эти люди говорили или писали раньше. И я примерно представляю себе, как они должны встроиться в общую картину. Но никогда не знаешь заранее, кто и что скажет. Это и есть самое интересное — сидеть и разговаривать с ними и вдруг понимать, что сейчас они скажут что-то совершенно новое, чего никогда не говорили раньше. Иногда на такие разговоры может уйти и два, и три часа, иногда мы просто снимаем, как они работают. Потому что ты же еще стараешься сделать так, чтобы они расслабились. И все это ради двух-трех минут экранного времени, в которые они скажут что-то очень важное.

— Вы, наверное, потом еще и жалобы от них выслушиваете — не то вырезали, не так поняли, упустили самое главное...

— О да, без этого не обходится. Что тут скажешь — нельзя быть точным на все сто процентов, если делаешь 85-минутный фильм про довольно-таки сложные вещи. Надо это понимать с самого начала и принять как должное. Если бы я старался быть максимально точным, то это бы никогда не закончилось. В «Urbanized» не попало 99,9% всего, что мы узнали и услышали. Мы попытались сконцентрироваться на том, что важно для всех городов, на том, что универсально. И даже после этого от многого пришлось отказываться. И надо понимать, что ты не сможешь угодить всем, потому что у всех свое понимание того, каким должен быть этот фильм.

— В Москве вы не только показываете фильмы, но и будете читать лекцию о краудфандинге и даже собираетесь устроить телемост с основателем сервиса Kickstarter, на котором собирали деньги и на свои проекты. Это действительно такой мощный инструмент?

— Ну вопрос в том, что именно считать краудфандингом. Мы с помощью Kickstarter собрали средства на финальный этап работы над «Urbanized». К этому моменту мы уже делали его два года и платили из своего кармана. С помощью Kickstarter мы собрали что-то около $100 000, которых нам не хватало. Но уже для «Гельветики» мы собрали довольно много денег, продавая майки, постеры и другие подобные вещи, пока делали фильм. Мы, например, даем возможность заранее заказывать DVD. Таким образом мы вовлекаем аудиторию в рабочий процесс. То есть в каком-то смысле это предпродажа продукта, и я начал так делать уже лет десять назад, когда еще снимал фильмы о музыкальных группах, — я начинал общаться с их фанатами до того, как заканчивал работу над фильмом. Сейчас такие платформы, как Kickstarter или Indiegogo, просто формализовали эту практику, сильно упростили ее и для тех, кто занимается творчеством, и для тех, кому интересны результаты.

— А откуда вы в основном берете деньги на фильмы?

— Для съемок «Гельветики» просто поснимали все с кредитных карточек, заняли у родных, у друзей. Потом, за девять месяцев до конца работы, мы запустили сайт и начали продавать майки и постеры, на чем к моменту выхода фильма заработали, думаю, несколько десятков тысяч долларов, что уже заметная часть бюджета. Но вообще, с документальными фильмами не так, как с игровыми, — вам не нужно сперва найти деньги, а потом уже запускать процесс. Нашлись 5000 долларов — и вы с оператором слетали в Лондон, взяли интервью, вернулись домой. А потом нашлись еще 5000. Так и двигаетесь вперед.

— Сейчас вы собираете на Kickstarter деньги на новый проект — про Олимпийские деревни. О чем это?

— Это фотопроект, не кино, который придумал мой друг в 2008 году, а я к нему присоединился в прошлом году. Мы снимаем районы, построенные к Олимпийским играм, пытаемся понять, что с ними стало сегодня, как игры повлияли на города, в которых они проводились. Потом будет книга, и выставка. Вот и в Москве пойду смотреть на вашу Олимпийскую деревню.

— А кино про дизайн еще будете снимать, или тема себя исчерпала?

— Что вы, в дизайне тем для документалистов еще много. Но не для меня, наверное. Я не дизайнер, а режиссер, так что мне хочется снимать и про другие вещи — у меня в голове идей фильмов на двадцать. Но проблема в том, что, если вы берете какую-то тему, вы должны быть готовы потратить на нее ближайшие года четыре — исследовать вопрос, потом снимать, потом показывать его, потом давать интервью и так далее. Это самое трудное для меня — много чего есть интересного, но как подумаешь, что придется отдать этому пять лет жизни... Желание снять фильм должно быть очень сильным, иначе просто ничего не получится.

Фильмы Хастуита покажут 19 и 21 ноября в Политехническом музее. Точное расписание можно посмотреть здесь. Лекция режиссера о краудфандинге пройдет там же, 19-го, в 19-00.