Nuits-Saint-Georges 1er Cru АОС

Пятнадцать и двадцать лет — идеальный возраст для красного бургундского

Что мы знаем о бургундском? Да почти ничего. Некоторые читатели этой колонки имеют представление о тосканских или пьемонтских винах. Многие знают, что чилийское за тысячу рублей — это ого-го, а французское за те же деньги — ­лотерея. О бургундских же общеизвестно одно: они очень дорогие. Недоступные. А на вкус такие сложные, что и пробовать не стоит. Так вот, первый урок бургундского можно взять за 80 евро.

Деревень-апелласьонов, где делают, или, как тут говорят, воспитывают вино, — десятки. Вокруг каждой виноградники — крю, разделенные на участки — клима. Порой крохотные клима принадлежат разным владельцам и производят свое, мало похожее на соседское вино. Это притом что сорт винограда у всех один — «пино-нуар». Тонкий, чувственный и многоликий, как идеальная любовница. Такая приучает к терпению и жертвам: пить молодое бургундское бессмысленно, а зрелое стоит немалых ­денег.

Вдоль первых 20 км дороги из Дижона в Бон узкой полоской ­тянутся виноградники Кот-де-Нюи. Отсюда родом шамбертен, кло-вужо, музиньи и самое дорогое вино в мире — «Романе Конти». По сравнению с великими соседями «Нюи Сен-Жорж» — дурнушка. Невзирая на то, что виноград для нее выращен на первосортном участке, а воспитанием занималась многоопытная семья. Но, как и положено Золушке, у нашей есть козыри. Во-первых, пино-нуару в ней уже 11 лет. Во-вторых, вино нежнейшее. Прозрачное, идеального алого цвета с легкими кирпичными отблесками (а это у вин, как морщины у людей, — печать времени), очень легкое, дымное, чуть подкопченное. Запах грибной корзины и соленых огурцов поддерживает вкус, в котором трюфели встречаются с ирисами.