Прощание с матерым

На похороны Шабтая Калмановича съехались люди, которым он помогал —и про которых никогда не подумаешь, что они нуждаются в помощи

«Так он бандит или нет?» — спрашивает мама по телефону. Весь вечер она смотрела по телевизору, как элита российской поп-культуры прощается с человеком, о котором большинство жителей страны услышали впервые; с человеком, который в последнее время занимался всего лишь делами женского баскетбольного клуба из города Видное, — при этом на его похороны съезжается полный состав участников программы «Песня года», не считая более серьезных, но менее засвеченных персонажей; с человеком, про которого говорят, что он всем помогал и решал проблемы, — и не нужно быть экспертом-криминалистом, чтобы догадаться, о чем идет речь. Тем более если в человека только что всадили 18 пуль.

В сентябрьском номере, в материале о главных тенденциях сезона, «Афиша» предсказала возвращение 90-х. Никто не ожидал, что прогноз сбудется настолько быстро и свирепо, — и нет, речь не о будущем концерте Ветлицкой в «Солянке». На улицах Москвы вновь стреляют из автоматического оружия, в активный лексикон вернулись слова «братва» и «авторитетный предприниматель», корреспонденты «Коммерсанта» не без удовольствия используют в репортажах фразы типа «на похоронах присутствовали Джемал Хачидзе, Эдик Осетрина, Шишкан, Костя Шрам и Лентяй», а наиболее адекватные отчеты о текущих событиях дает неизвестное ранее информагентство «Прайм Крайм». Миф о том, что нынешняя власть вытащила страну из беспредела 90-х, дает трещину: оказывается, 90-е никуда не делись, и те же люди в тех же черных кожаных куртках палят друг в друга из тех же пистолетов-пулеметов, невзирая на УБЭПы, Госнаркоконтроли и прочую властную вертикаль.

В фильме Жака Одиара «Пророк» есть герой, похожий на всех российских авторитетных предпринимателей сразу, — корсиканец Лучиани. Он «держит» тюрьму, контролирует баланс сил между группировками, дает жить своим и не дает спуску чужим, надзирает и наказывает, казнит и милует — одним словом, исполняет Закон. И уже в силу этого выглядит реликтом, принадлежностью уходящей эпохи: у него есть моральный кодекс (пусть не совпадающий с уголовным), у его протеже, араба Малика, только свои интересы. Малик действует не по справедливости, а по ситуации — и потому оказывается идеальным эффективным управленцем, в то время как покинутый всеми Лучиани валяется на асфальте, пока его бьют ногами в живот.

Старое интервью Шабтая Калмановича «Коммерсанту», которое всплыло после смерти предпринимателя, показывает, как на самом деле жили российские Лучиани — люди, которые могли одновременно заниматься поиском золота в Сьерра-Леоне, гастролями Лайзы Миннелли в Москве, строительством казино в ЮАР, шпионажем в Израиле в пользу СССР и еще миллионом удивительных дел. Глядя на эти биографические подробности, уже не хочется говорить о возвращении 90-х — наоборот, уходят их последние представители, которые умели жить действительно лихо, у которых были свои понятия о добре и справедливости (ну или просто — свои понятия), которые, балансируя на грани закона, совершали все же широкие и бескорыстные поступки, — и именно поэтому у них на похоронах собирается столько людей: с эффективными управленцами так не прощаются.