Патти Смит о Pussy Riot «Эти девушки выполнили свою работу. Теперь ваша очередь»

— Откуда вы изначально узнали про Pussy Riot?

— Из прессы, несколько месяцев назад — как и все остальные, наверное. Собственно, на всех концертах, которые мы дали в рамках нашего последнего тура, я говорила о деле Pussy Riot. Везде, во всех странах, где мы были, мы посвящали им песни и выражали им поддержку. Я об этом упоминаю не чтобы похвастаться, конечно. Важно не то, что говорила я, а то, как реагировали люди. Так вот — они реагировали очень живо и очень восторженно. Каждый раз, в каждой стране.

— А что вы думаете про саму акцию? Вы ее видели?

— Видела, да. Я считаю, что это был политический перформанс, дерзкий, резкий, но сделанный от всего сердца. И мне очень сложно понять, почему духовенство и те, кто его поддерживают, не сострадают этим девушкам. Я все думаю — ну а если бы Иисус проходил мимо и все это увидел, как бы он отреагировал на то, что сейчас с ними творят? О’кей, я все понимаю, церковь — это святое место, но все равно это в конечном счете здание, построенное людьми. Возможно, то, что они сделали, можно расценить как мелкий проступок, я готова с этим согласиться. Но, на мой взгляд, храм — это место для молитвы, и не существует правил, определяющих, как ты должен молиться. То, что сделали Pussy Riot, — это политическая молитва. И это очень по-русски.

— Почему?

— Ну, мне кажется, в этом есть какой-то русский дух. Лучшие российские художники, писатели и поэты всегда были бунтарями. У России исконно революционное сердце — и правительство с духовенством не могут вот так взять его и вырезать из груди. Ничего не получится.

— Как вы относитесь к музыке Pussy Riot? Она вам нравится?

— Понимаете… Мне 65 лет. Я стараюсь никого не судить. Я принимаю все то, что нравится новому поколению. Я надеюсь только на молодых людей. В этом смысле главное, что сделали Pussy Riot, — это то, что они объединили молодых людей по всему миру. Молодежь ведь бывает сложно мотивировать. Мне хочется, чтобы они выступали против тех ужасов, которые происходят с экологией, или против больших корпораций; да много есть поводов для возмущения. Но это мне хочется — а Pussy Riot стали именно тем смысловым центром, вокруг которого они по-настоящему, искренне объединились. Они готовы отстаивать свободу самовыражения — свободу, которая предполагает, что ты можешь сомневаться в своем правительстве и задавать ему неудобные вопросы. И не только правительству — корпорациям, да и церкви, если она не служит тем, кому должна служить: людям и Богу.

— Я почему про музыку спрашиваю: многие говорят, что Pussy Riot — это не музыка, не искусство, они не умеют играть, петь, ругаются, черт знает что творят. Кажется, тридцать пять лет назад то же самое говорили про панк-рок.

— То же самое говорили про меня! Знаете, что было, когда в 1975-м я спела: «Иисус умер за чьи-то грехи, но не за мои» («Jesus died for somebody’s sins but not mine», цитата из песни «Gloria», открывающей первый альбом Патти Смит «Horses». — Прим. ред.)? Нашлись люди, которые протестовали против меня. Нашлись те, кто говорил, что Бог покарает меня за то, что я говорю. Те, кто отказывался ставить мою музыку на радио. Они говорили, что я не умею петь. Они говорили, что я бездарна. И что мы видим? Я все еще здесь. Понимаете, в мире миллионы людей, которые отлично поют, людей, которые блестяще владеют техникой игры на инструментах, людей, которые могут сыграть Бетховена, не сфальшивив. Но знаете, чем отличается художник от человека, который сидит дома и бренчит на фортепиано? Художник делает следующий шаг, переходит границу. Художник привносит в музыку мечту — что и сделали эти девушки. Они мечтатели, они бойцы. Они прямо сейчас вдохновляют и мотивируют молодых людей по всему миру. Они как Давид, вышедший на битву с Голиафом.

— Вы правда так уверены, что молодым людям по всему миру есть дело до Pussy Riot?

— Абсолютно уверена. Конечно, везде есть много тем для обсуждения. В Америке люди обсуждают будущие выборы, ситуацию в Сирии, экономический кризис, но дело Pussy Riot, безусловно, на первом плане. Кажется, как раз сегодня в Вашингтоне проходит очередная акция протеста — рок-группы дают концерт на улице у российского посольства. И это не только в моей стране. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я выступала в поддержку Pussy Riot на каждом своем концерте в последние два месяца. Буквально несколько дней назад я играла в Бруклине, посвятила им песню «Piss Factory», и все люди, которые были в зале, очень горячо меня поддержали. И это не потому, что я за кого-то заступилась. Часто бывает так, что я упоминаю о ком-то, с кем творится несправедливость, — и публике просто наплевать, она не в курсе, о ком речь. С Pussy Riot ситуация совершенно обратная. Их знают все, куда бы я ни приехала, — в Германии, в Британии, в Швеции, в Норвегии. И люди везде поддерживают их так же искренне и страстно, как я. И я хочу сказать вот что: так просто это не прекратить. Если их посадят, ничего не закончится. Их не оставят одних.

— А как вы думаете, почему именно это дело вызвало такой резонанс? Все-таки много на свете несправедливостей происходит, и не все они пользуются таким вниманием общественности.

— Прежде всего из-за реакции власти и церкви. Именно она сделала их заявление таким мощным. Мне вот интересно — а что ваш нынешний режим сделал бы с книгой вроде «Мастера и Маргариты»? Ее бы разрешили напечатать?

— Не знаю, мне кажется, этих ребят книжки вообще не очень волнуют.

— А зря, между прочим. Эта книга способна нанести ущерб почище иных протестов. Возвращаясь к резонансу… Это очень простая и понятная ситуация. Они жертвы, борющиеся с чем-то, что кажется несокрушимым, — в данном случае с правительством. Я же говорю — Давид и Голиаф. Ну и потом эта ситуация заставляет нас всех задаться вопросом: а может ли такое произойти с нами? Меня и саму подвергали цензуре, когда я выступала против войны в Ираке, у индустрии есть на это определенные способы — но я в любом случае оставалась на свободе. С одной стороны, история Pussy Riot заставляет осознать, как нам повезло. С другой, задаться вопросом — а насколько мы сами близки к такого рода цензуре?

— Ну вот кстати — как вы думаете, что бы произошло с группой, которая провернула бы что-то подобное акции Pussy Riot в Америке?

— Наверное, им впаяли бы штраф. Запретили бы появляться в этой церкви. Пожурили бы. Возможно, даже бы дали маленький срок. Но не более того. То, что они сделали, — это не вандализм, они ничего не воровали и не разрушали. Они устроили партизанскую акцию в церкви. Даже если бы их признали в чем-то виновными, они не просидели бы и месяца — и уж тем более им не угрожали бы годы тюрьмы за политическое заявление.

— Церковь, как и многие противники Pussy Riot, говорит, что они оскорбили православных верующих, которые ни в чем не виноваты.

— Ну даже если они оскорблены… Я не говорю, что девушки сделали что-либо, за что их следует прощать, но если эти люди верят в Христа — им бы следовало вести себя так, как бы повел себя Христос. То есть попросить их уйти и больше этого не делать. Христиане должны быть самыми сострадательными, самыми любящими людьми на свете. Смотрите не только на их перформанс — попытайтесь их понять, попытайтесь услышать то, что они хотели сказать, и то, что они хотели отстоять. По большому счету они же ратовали за самые лучшие проявления человеческого духа — за возможность быть свободными, за возможность выражать себя. Ну и кроме того, мне кажется, церкви не помешало бы не только сострадание, но и чувство юмора. Хоть немного.

— Парадоксально, что при такой активной поддержке в адрес Pussy Riot со стороны зарубежных музыкантов российские ведут себя гораздо тише. Некоторые даже умудрились высказаться в том смысле, что надо их посадить.

— Мы же не знаем, почему они так говорят. Возможно, они боятся. Страх — это главный враг человека. Он парализует. В каком-то смысле Pussy Riot и протестовали против страха, и их храбрость, то, как они держатся во время всего процесса, — это одна из их самых ярких побед. Они не хотят бояться говорить о своих убеждениях, они не хотят бояться одеваться, как им хочется.

— Кстати, вы на концертах в Скандинавии выходили на сцену с майкой «Putin pissed himself», и это не вполне корректный перевод цитаты из песни Pussy Riot. «Путин зассал» — это идиома, которая означает «Путин испугался».

— Это не я написала. Ко мне просто на улице в Норвегии подошли какие-то ребята и спросили: мол, вот мы сделали футболку, слабо надеть? Я говорю — легко, если мне размер подойдет, конечно. Но не подошел — поэтому я просто показывала ее со сцены, а потом, уже в Швеции, отдала девушке, на которой эта майка отлично сидела.

— Еще вы как раз в Скандинавии, кажется, в интервью говорили, что эти девушки — идеалистки, а последствия идеализма не всегда очевидны, если ты молод. Вы думаете, они не знали, на что шли? Судя по их поведению на процессе, они абсолютно отдают себе отчет в своих действиях.

— Не совсем так. Я имела в виду, что они сделали нечто правильное — на их взгляд. А в таких случаях ты не думаешь о последствиях. Это как когда мы протестовали против войны во Вьетнаме — мы устраивали сидячую забастовку, и никто из нас не просчитывал, что нас повяжут, и мы проведем ночь в участке. Это не наивность. Я уже говорила, что эти девушки виновны в двух вещах — в своей молодости и в своей правде. Когда люди становятся старше, они начинают задумываться: вот, если я это сделаю, у меня будут проблемы, да еще и то, се… Они так не рассуждали. Они не думали о последствиях своей акции — они думали о том, что будет, если они НЕ выскажутся. Я сама мать двоих детей, и я могу их понять еще и в этом смысле. Их отвага стоила им разлуки со своими детьми. Какой еще жертвы вам нужно? Какую еще боль вы хотите им причинить? Они уже заплатили за то, что сделали, гораздо больше, чем с них причитается. Но я уверена, что они не рассуждали таким образом: ой, если я это сделаю, меня могут на несколько месяцев разлучить с моим ребенком. Они думали о той правде, которую они хотели отстоять.

— Если читать все эти заявления в поддержку Pussy Riot, статьи в зарубежной прессе, складывается ощущение, что Россия для мира сейчас не страна Булгакова, Большого театра или даже Путина, а исключительно страна, в которой Pussy Riot сидят в тюрьме.

— Нет, я лично никак не могу себе позволить такой образ мыслей. Хотя бы потому что я американка и вынуждена жить со всем тем, что творит мое правительство. Но я — это не мое правительство. Когда они вошли в Ирак, я испытывала ужасное чувство вины, но я по-прежнему оставалась той, кто я есть. Знаете, у России красивая, богатая, сложная, страстная культура. Да, сейчас она проходит через очень сложное испытание. Но что бы ни случилось, девушки из Pussy Riot останутся русскими. И даже если их посадят в тюрьму, это произойдет только из-за того, что в их груди бьется красивое русское сердце.

— Да, но что делать всем остальным, если их посадят?

— Это очень сложный вопрос. Понятно, что правительство пытается вселить в вас страх. Но, например, — а что если тысячи людей просто выйдут на улицы, не говоря ни слова? Это не будет митинг, это не будет демонстрация, это будет просто шоу — шоу солидарности. Шоу чисел. В конце концов, чего правительство боится больше всего? Больших чисел. Только их. Ганди в этом смысле преподал нам урок того, как надо протестовать.

— Как вы считаете, Pussy Riot и то, что вокруг них происходит, можно считать таким неожиданным доказательством того, что музыка и искусство все еще могут менять мир?

— Я думаю, что они доказали, что искусство по-прежнему может провоцировать сильную реакцию. Но менять мир — это не дело художников. Менять мир — это дело людей. Вот почему мы в свое время написали «People Have the Power»: власть — она не у музыканта, а у народа в конечном счете. Эти девушки выполнили свою работу. Теперь ваша очередь.

За последние несколько недель в поддержку Pussy Riot высказались следующие музыканты, актеры, писатели и философы: Пол Маккартни, Мадонна, Бьорк, Стинг, Стивен Фрай, Славой Жижек, Red Hot Chili Peppers, Franz Ferdinand, The Cure, Pet Shop Boys, Джарвис Кокер, Кейт Нэш, Хлоя Севиньи, Джон Малкович, Пичез, Файст, Йоко Оно, Pearl Jam, Питер Гэбриел, Die Antwoord, St. Vincent, The Knife, Ликке Ли, Peter Bjorn and John, Fischerspooner, The Hives, Маршалл Креншоу, Ник Зиннер, Фредерик Бегбедер, Miike Snow, Light Asylum, Салман Рушди, Бернар-Анри Леви, Элайджа Вуд и многие другие.