Отхожая месса
Ночной горшок в роли кастрюли
Форма не всегда определяет содержание — в ночном горшке могут оказаться вполне прекрасные вещи
Есть такой классический пример психологического стереотипа: нормальному, психически здоровому человеку никогда не хватит решимости использовать для приготовления пищи ночной горшок. Даже если будет твердо известно, что посудина никогда не применялась по прямому назначению, просто невозможно вообразить это на плите или на столе… Приподнимаешь крышку, а там суп. Или, скажем, жаркое. В соусе. Да.
Между тем у этой штуки одно преимущество перед обыкновенной кастрюлей. Все очень просто: вы когда-нибудь пробовали поднять кастрюлю и перенести ее с места на место одной рукой? При условии, что она не пустая, конечно. Да еще и горячая. А?
Мировая иерархия кухонной посуды простирается вверх и вниз практически в бесконечность. У кого-то над огнем теснятся жалкие закопченные жестянки, кто-то гремит на плите унылыми эмалированными емкостями, а кому-то судьба вручает роскошные «батареи» из полированной меди, начищенной стали или благородно-матового литого алюминия. Но конструкция у всех кастрюль одинакова: две ручки по бокам, предназначенные для того, чтобы браться за них одновременно обеими руками.
И вот однажды вы обнаруживаете эту удивительную штуковину на полке хорошего кухонного магазина, заветного вашего, римского, запрятанного в кривой переулок неподалеку от площади Испании… Вполне себе кастрюля — и из хорошей толстой нержавейки. Но с одним удивительным усовершенствованием — с единственной широкой ручкой, развернутой вертикально и прилаженной не у верхней кромки, а посередине стенки, именно что наподобие ручки ночного горшка. По-моему, чтобы совершить такой вот прорыв за пределы сложившихся представлений об «очевидном» и «неизбежном», надо иметь мозги, не менее изощренно устроенные, чем для изобретения самолета с обратной стреловидностью крыла.
Ну а дальше конструктору-революционеру останется, оседлав крутую волну вдохновения, совершить еще пару небольших, но впечатляющих усилий. Например, стиснуть удивительный сосуд с боков, чтобы он еще и перестал быть круглым, а сделался этаким яйцеобразным в поперечном сечении. И тогда окажется, что, приподняв его за единственную ручку, прилаженную к округлой, тупой стороне, будет удобно переливать содержимое через узкий край, где образовалось нечто вроде заостренного носика.
В общем, у вас в руках оказывается идеальный сосуд, для того чтобы смешивать и взбивать, одновременно нагревая, всякие соусы, кремы или, скажем, жидкое тесто, нежные пасты, фарши, паштеты… И одновременно — маленький памятник преодолению всесильного стереотипа.
О чем, собственно, и шла речь у чудесного нашего Олейникова: «Хвала изобретателям, подумавшим о мелких и смешных приспособлениях:/О щипчиках для сахара, о мундштуках для папирос./Хвала тому, кто предложил печати ставить в удостоверениях,/Кто к чайнику приделал крышечку и нос…»
Сергей Пархоменко — ведущий гастрономической колонки в журнале «Коммерсант–Weekend»