«Если не сейчас, то его никогда не сделают» Что думают эксперты о музее современного искусства на Бауманской

На прошлой неделе в пятницу состоялось очередное обсуждение проекта музея современного искусства, который был разработан в Государственном центре современного искусства и здание для которого проектировал архитектор Михаил Хазанов. Как против концепции, так и за нее высказываются критики, архитекторы, художники — «Афиша» выяснила, чем проект не устраивает одних и почему нравится другим.

Место

Старый ГЦСИ занимает здание на Зоологической улице — это перестроенная Михаилом Хазановым бумажная фабрика, помещений которой не хватает ни для экспозиций, ни для хранения коллекции. Поэтому планы построить новое здание появились уже давно, но первоначально оно должно было появиться там же, на Зоологической. Но в октябре прошлого года правительство Москвы предложило для музея новую площадку — на Бауманской улице, на месте, которое раньше занимал Басманный рынок.

Софья Троценко

глава Фонда поддержки современного искусства «Винзавод»

«Я считаю, что то место, которое было отведено, — очень правильное, потому что тот арт-квартал, который там сложился из частных инициатив, уже поменял облик района и даже города в какой-то мере. И расположение там музея современного искусства будет совершенно гармонично — мы не можем сказать, что это далеко от центра, и это со всех точек зрения не район заброшенных промзон, а район, который уже поменял свое лицо, которое теперь обращено в сторону современных активных людей, молодежи, — это идеальное место. Музей современного искусства не должен быть около Кремля — это неестественно. Если есть согласованный проект и место и принято решение — значит, надо делать, потому что если не сейчас, то его никогда не сделают».

 

Юрий Аввакумов

архитектор, куратор

«Выбор места должен быть связан с ответом на вопрос — для чего оно выбирается. И здесь самое важное, что проект очень многие трактуют как музей мирового уровня и с точки зрения архитектуры, и с точки зрения содержания. Но мы знаем, что коллекция ГЦСИ на мировую не тянет, и за последние 15 лет мы убедились в том, что Россия не готова создавать архитектуру мирового уровня ни своими, ни чужими силами. Поэтому хорошо бы определиться с тем, что именно мы делаем. Если, как это было обозначено в тендерной документации, мы делаем «музейно-выставочный комплекс ГЦСИ», то можно найти очень интересные аналоги за рубежом — центров с очень хорошей и разнообразной программой. Частью такой программы могли бы стать производственные студии, в которых бы работали российские и иностранные современные художники — это был бы и способ пополнить коллекцию. Для такого проекта требуется гораздо более экономная архитектура, тем более что времена аттрактивности эпохи Бильбао уже прошли. И для него можно найти другие места в Москве, уже являющиеся памятниками архитектуры: например, гараж Мельникова на Новорязанской улице или котельная МОГЭСа Жолтовского — хватит ей ток из мазута делать. Да даже и на Бауманской, если к ней подходить с другими амбициями и другой программой, не пытаясь вырастить башню там, где достаточно двух этажей. Тогда мы вдруг сможем оказаться в мировом тренде без провинциальных понтов».

Архитектура

Проект нового музея разработали архитектор Михаил Хазанов и директор ГЦСИ Михаил Миндлин еще тогда, когда он должен был встать на Зоологической улице. После того как была выделена новая площадка, проект был доработан: сейчас это 16-этажное здание с площадью и парком.

Ирина Кулик

арт-критик, журналист

«Мне архитектура не кажется такой уж неудачной. Конечно, глядя на этот проект, поневоле думаешь, что его никогда не построят, но такая же «неправдоподобность» есть и в Центре Помпиду (с которым ГЦСИ сравнивает свой проект) и в Гуггенхайме в Бильбао, во всех самых знаково-безумных памятниках авангардной архитектуры, даже Гуггенхайм в Нью-Йорке, наверное, когда-то так же воспринимался. В проекте ГЦСИ есть по-хорошему старомодный посыл построить что-то невиданное, небывалое, контрастирующее со средой, а не вписывающееся в нее. Мне кажется, что для Москвы это очень уместный ход, потому что никакого знакового фрондерски современного, вызывающе модернистского здания у нас нет. В описании проекта есть эти жалюзи, которые шевелятся, меняют форму, светятся ночью — мне кажется, что если это чудо-юдо с жабрами построят в городе, то это будет неплохо. При этом проектировали здание не западные архитекторы, а местные люди, которые умеют здесь работать,— думаю, вряд ли они стали бы делать совсем что-то неоправданное. Тем более то, что Хазанов уже сделал в нынешнем здании ГЦСИ на Зоологической, — проект очень корректный».

Сергей Чобан

архитектор

«Мне кажется, что построить государственный музей современного искусства — инициатива хорошая. Я считаю, что вертикальный музей, тем более с таким количеством уровней по вертикали мне лично был бы неудобен для осмотра. Я бы считал не только его площадь завышенной, но сам способ коммуникации внутри музея некомфортабельным. И третье — я считаю, что если здание делается для определенного места, то оно и не должно переноситься на другое — такая операция к успеху не приведет. Я сторонник архитектуры, которая создается не только для конкретного города, но и для конкретного места в городе. В одном месте какое-то здание возможно, но в другом — уже нет. Что касается конкурса — изначально в любой стране любой проект, который строится на государственные деньги означает конкурс. В этом процессе уже был конкурс, и в нем победил уважаемый, хороший архитектор — это факт. Это здание было создано для другого места — это тоже факт. Я сам являюсь сейчас тоже жертвой этих правил — я выиграл конкурс на здание в одном немецком городе, и там не место поменялось, а изменилась программа — и теперь снова будет конкурс. Надо ли было в этом случае делать еще один конкурс — не могу сказать. Но я считаю, что для нового места нужно было бы делать новое здание».

Деньги

На строительство музея в 2011 году было выделено 5 млрд рублей, из которых 300 млн должны были пойти на «проектно-изыскательские работы»: работу архитекторов и инженеров. В эту сумму были включены и 120 млн рублей, уже потраченных на подготовку проекта в 2009 и 2010 году. На эти деньги предполагалось построить здание в 28 тысяч квадратных метров, но новое здание, которое должно появиться на Бауманской будет в полтора раза больше. Летом ГЦСИ провел тендер на доработку проекта к новому месту — максимальная цена контракта составляла 296 млн рублей.

Алина Сапрыкина

арт-директор Центра дизайна ARTPLAY

«Я занимаюсь культурной политикой Центра дизайна ARTPLAY, где слова проектирование, смета, согласование, утверждение просто висят в воздухе, потому как у нас находятся около 100 архитектурных бюро и мастерских, да и часть нашей территории все еще достраивается и перестраивается, и мне тоже иногда приходится вникать в архитектурные планы и сметы. Я попросила коллег сложить прайсы нескольких бюро и частных проектировщиков и вывести усредненный прайс-лист. Получается, что бюджет архитектурного проекта абстрактного здания может складываться таким образом: генеральный план — 170 рублей за метр, архитектурно-градостроительные решения — 720 рублей за метр, конструктивные решения — 560 рублей за метр, и так далее, всего — 2290 рублей за квадратный метр. Перемножаем на заявленную площадь нового музея современного искусства и получаем что-то вроде 100 миллионов рублей. Действительно, в официальной информации фигурирует сумма в 95 миллионов. И 295 миллионов на доработку. Далее, обычно считается, что стоимость архитектурного проекта — это 5-10 % от стоимости строительства. Получается, что музей вполне может обойтись в 5 миллиардов рублей. Но в целом, все эти цифры на проект и строительство — это уже никого особо не интересует, история с музеем превратилась в настоящую битву, схлестнулись разные интересы, два разных мира. Мне кажется, надо искать компромиссы».

 

Антон Белов

директор ЦСК «Гараж»

«В соответствии с концепцией, которая была представлена в пятницу, получается, что музей, построенный на деньги налогоплательщиков превращается к коммерческую лавочку — платное посещение постоянной экспозиции, временной экспозиции, детских занятий, лекций, кино — все, все, все платно и под конец каждого года они собираются оставаться с положительным сальдо. Мне казалось, что музей строится с другими целями — просвещение людей. И проектирование здания за 95 миллионов рублей с последующим перепроектированием за 295 миллионов рублей — 13 млн долларов стоил бы любой музей в любой точке мира. Вот «Времена года» по бюджету сейчас укладываются в 13 млн долларов, с проектированием и строительством».

 

Коллекция

В музее современного искусства, согласно концепции ГЦСИ, должно быть представлено и российское, и зарубежное современное искусство. Сегодня в коллекции ГЦСИ около трех тысяч объектов, большинство из которых — работы российских художников, хотя есть в коллекции и несколько иностранных — например, Дэмиена Херста и братьев Чепменов.

Елена Селина

куратор, основатель галереи XL

«Вряд ли коллекция ГЦСИ совершено безнадежна — знаковые имена и произведения в ней есть, скорее всего. Я думаю, что коллекция нуждается в анализе и развитии. И это не так сложно, потому что, если я не ошибаюсь, деньги на закупки ежегодно выделяются. Так что все исправимо. Что же касается международных звезд, цены на которых зашкаливают на настоящий момент, — то мне близка позиция, озвученная Мариной Лошак. В нашей стране существуют коллекции зарубежного искусства, в том числе современного. Я собственными глазами видела, насколько активно русские коллекционеры или представители этих коллекций активно покупают на топовых ярмарках. Можно было бы договариваться с владельцами этих коллекций о временном хранении, точнее — показе работ в гипотетическом музее. В конце концов, можно было бы договариваться и с владельцами международных коллекций — их имена и контакты известны. Если на настоящий момент невозможно купить — значит, нужно договариваться о выставках. Вопрос дипломатии и адекватной коммуникации. Вряд ли крупные коллекционеры откажут главному музею страны, если соблюсти все условия перевозки и страховки, которые по-любому будут дешевле покупок этих произведений. Все мировые музеи заполняют «белые пятна» именно таким образом. Почему же нам не пойти этим путем?».

Кирилл Светляков

куратор, завотделом новейших течений в ГТГ

«То, что музей нужен, ни у кого не вызывает сомнений, нужен ли он в таком варианте и в таком месте — это вопрос. Думаю, что потом придется строить еще один музей. Здесь первую очередь нужна концепция, идея, заполнить дом предметами — не проблема. А вот концепцию в самом начале никто не обсуждал. Это системная ошибка. Я не знаю «нижнего» временного порога коллекции ГЦСИ. Но насколько я могу судить, цельную историческую экспозицию на этом материале сделать трудно. Но есть и музеи современного искусства, где нет исторических экспозиций и просто экспонируется ряд произведений из коллекции на фоне постоянных выставок. Просто взять и заполнить 6 этажей произведениями отдельных авторов — это не экспозиция. Я не знаю, как проходил у них процесс коллекционирования, систематически или спонтанно «по случаю» в дар. Для музея какого-нибудь «уровня» нужны закупки зарубежных авторов, а это вряд ли произойдет в ближайшие два года. Это тоже должна быть отдельная программа».

Концепция

Государственный центр современного искусства, основанный в 1992 году, лучше всего известен своими региональными проектами — отделениями в Нижнем Новгороде и Екатеринбурге, а также премией «Инновация». В здании ГЦСИ на Зоологической улице регулярно проходят выставки и лекции, однако все современное здание ГЦСИ занимает 2000 м², тогда как будущий музей должен быть почти в 20 раз больше — и, соответственно, его программа должна быть насыщеннее и разнообразнее.   

Юрий Альберт

художник

«ГЦСИ уже получил подписи под проектом и под финансированием, то есть сделал самое трудное. И вот теперь-то все с увлечением кинулись обсуждать, как их открыто и прозрачно потратить. О том, что ГЦСИ пробивает идею музея, все и раньше прекрасно знали, но не рвались ее обсуждать. Одна из претензий к ГЦСИ — отсутствие единой концепции развития и поддержки современного искусства. На мой взгляд, это очень хорошо. Я думаю, что такая концепция просто не нужна. Единая государственная программа поддержки современного искусства — верный способ его загубить. Только представьте себе чиновников, отчитывающихся о ее выполнении. К тому же такая концепция невозможна — современное искусство слишком разнообразно и разнонаправленно. Пусть каждая институция делает то, что у нее получается, — и искусство не пропадет. А у ГЦСИ эта поддержка получается хорошо».

 

Арсений Жиляев

художник

«Государственный музей современного искусства, создаваемый на наши с вами деньги, должен быть полностью прозрачным и подотчетным обществу. К сожалению, реплики вроде «не лезьте в чужой карман» стали важным аргументом в спорах последних дней. Примерно так же некоторое время назад защищали путинскую элиту. Но концепция публичного государственного музея должна включать в себя прежде всего максимальное участие художественного сообщества и всех заинтересованных сторон. Необходимо создать гражданский совет, который будет контролировать и направлять деятельность музея. Я пристально слежу за разворачиванием неолиберальных реформ в социальной сфере, которые для музеев могут обернуться сокращением бюджетного финансирования и необходимостью самостоятельно искать средства для существования. И вопрос, который мучает меня с самого начала, учитывая относительно небольшую интенсивность производства контента в ГЦСИ, — чем будут заполняться эти 16 этажей? Не будут ли они заполнены офисами и коворкингами? И какое место должны занять в новом музее художники? К сожалению, в концепции пока почти полностью отсутствует продуманная программа поддержки молодого искусства. В ГЦСИ есть премия «Инновация», но разве можно рассчитывать на серьезные изменения, выдавая раз в год 50 тыс. рублей (именно столько я получил, поделив победу с художницей Анной Желудь в 2010 году, сейчас фонд стал больше), притом что бюджет премии в этом году был 10 млн рублей? К сожалению, за последние годы ГЦСИ (чего не скажешь о ММСИ, в коллекции которого уже есть все значимые произведения прошлого десятилетия) не приобрел в свою коллекцию никого из моих молодых коллег, которые успели за последние 5 лет стать важнейшими художниками нашей страны».