На машине по Ливану

Ливан — самая маленькая страна Ближнего Востока: 200 км в длину и не больше ста в ширину. И в то же время Ливан — энциклопедия ближневосточной жизни и истории, проходной двор, через который шли финикийцы, египтяне, арабы, крестоносцы, турки, бежавшие от турецкого геноцида армяне, наполеоновские войска, американские десантники, израильтяне и палестинские беженцы. Здесь есть на что посмотреть, но почти нет туристов — разве что бестрепетные французы, интересующиеся римскими развалинами бывшей колонии, да арабы со всего Ближнего Востока, спускающие нефтедоллары в клубах и магазинах самой либеральной и гедонистской стране региона.

Одних только крупных этнических и религиозных групп в стране 17, и каждая часть Ливана не похожа на другую. Лучше всего объезжать страну на автомобиле — это займет не больше недели. Западные путеводители стращали нас ужасами ливанского движения, поэтому сначала мы собирались взять такси с водителем за $50 в сутки. Пока мы искали такси на пятерых, нам подвернулось турагентство с логотипом Avis на двери. Из любопытства мы заглянули внутрь и через полчаса оказались обладателями новой Renault Clio — $133 за три дня со всеми возможными страховками, — на которой и объехали полстраны.

В Ливане нет разметки на дорогах, светофоров и правил дорожного движения, но водить оказалось совсем не страшно: все водители ведут себя чрезвычайно вежливо и аккуратно. Совершаешь двойной обгон на скорости 120 км/ч и поворачиваешь направо из крайнего левого ряда — пропустят, главное — чувствовать себя уверенно и почаще давить на гудок.

Бейрут

До приезда наши представления о Бейруте сводились к видам 1960-х годов на стенах ливанского бистро «Синдбад» в Москве на Никитском бульваре: совершенно парижского вида авеню сходятся у обелиска на площади Звезды. После 17-летней гражданской войны от Парижа Ближнего Востока остались разве что французские названия: пляс де Мартир, пляс д’Этуаль, набережная Корниш. С 1975 по 1992 город был разделен на христианский восток и мусульманский запад, а граница между ними, Зеленая линия, превратилась в настоящую линию фронта — с окопами, дзотами и пулеметными гнездами в окнах офисных зданий. По обе стороны Зеленой линии районы города контролировали разные группировки, а с неба поддавали огоньку израильские штурмовики, охотившиеся на палестинцев. Центральная часть города, пострадавшая больше всего, теперь отстроена фактически с нуля под американским названием Beirut Central District и по большей части представляет собой пешеходную зону с дорогими бутиками и уличными кафе. Немногие остатки старины подсвечены по ночам так, что Лужкову и не снилось (лучший вид на раскопки римского форума — с террасы кафе Casper and Gambini’s). При этом в двух шагах от бейрутского Virgin Megastore, на пляс де Мартир (под асфальтом — массовые захоронения жертв израильских налетов), можно видеть изрешеченный снарядами остов кинотеатра, который вполне уместно смотрелся бы где-нибудь в Грозном. Чуть западнее, в мусульманском квартале Хамра, куда на время войны переехала ночная жизнь, те же два шага отделяют разбомбленные отели на набережной от дорогих клубов, к которым съезжаются лимузины с крашеными блондинками в золотых платьях. Главный клуб — и лучший символ — нового Бейрута, BO18, находится на выезде из города: те же блондинки в золотых платьях отплясывают на столах в старом бункере, в котором во время войны пытали заключенных.

Из более традиционных развлечений самое приятное в Бейруте — длинный променад вдоль берега моря, тот самый Корниш, на который вечером высыпает полгорода. На юге Корниш заканчивается Голубиными скалами — двумя горками, торчащими из воды недалеко от берега; вид на них является главным достоинством окружающих ресторанов. Есть здесь и пара важных музеев — Национальный археологический и Музей Бейрутского американского университета, — но в общем-то в Бейруте надо не осматривать достопримечательности, а выпивать в пыточных застенках, много и хорошо есть и все время перескакивать из неонового Лас-Вегаса в мрачный Мостар. К сожалению, на это у нас было слишком мало времени.

Библос

Наше первое знакомство с ливанскими дорогами состоялось на прибрежном шоссе, ведущем из Бейрута в Триполи через Библос. Неспешный поток состоял в основном из «хаммеров», «ягуаров» и последних моделей «мерседесов».

Библос, один из самых старых городов на земле, сильного впечатления не производит. От финикийцев остались фундаменты нескольких храмов IV-III тысячелетий до н.э., горстка стел и скромный королевский некрополь, от крестоносцев — замок XII века и романская церковь. Местный Старый рынок — очевидный новодел. Торгуют здесь сувенирным ширпотребом вроде кальянов, платков и кроссовок с ливанскими флагами.

В ста метрах от развалин имеется значительно более выразительная достопримечательность. Пепе Абед приехал в Ливан из Мексики в 1955 году. Накопив денег, в 1963 году Пепе открыл в Бейруте гостиницу и клуб Bacchus, где устраивал такие вечеринки, что на них стали съезжаться завсегдатаи яхт-клубов Лазурного берега. Венцом деятельности Пепе стал The Fishing Club — ресторан с видом на Старую гавань в Библосе. Сюда наведывались Марлон Брандо, Брижитт Бардо, Анита Экберг и Фрэнк Синатра. В 1975 году, когда началась гражданская война, Пепе пришлось уехать на родину, а все его предприятия были разорены. Остался только The Fishing Club, памятник золотому веку.

Мы были единственными клиентами ресторана. Никому не мешая, мы долго разглядывали остатки былой роскоши — сотни фотографий с автографами на стенах и на столах под стеклом. Теперь здесь кормят добротной национальной кухней: табули, хомос, кюфта, машави, рыба. Можно долго сидеть на веранде за бутылочкой Château Musar, смотреть на крошечную полупустую гавань. Откуда-то из подсобки два здоровых официанта под руки выводят старичка в морской фуражке. Сейчас 90-летний Пепе занимает должность почетного консула Мексиканских Соединенных Штатов в Ливане.

Триполи

Затемно мы въезжаем в Триполи — второй город Ливана, северную столицу страны. Ночью в Триполи неуютно. Улицы пусты, в тусклом свете новогодних лампочек ветер гоняет по мостовым рваные бумажки, на площади мерцает памятник — алюминиевое слово «Аллах». Мимо закрытых жестяными щитами магазинов и лавок прохаживаются подозрительные бородатые личности. Тревожно.

Триполи почти не пострадал от гражданской войны: настоящие бои были здесь только в 1983 году. Самый старый из сохранившихся памятников — внушительный замок крестоносцев на скале на границе старого города. Кроме замка стоит поглядеть на полосатые мамлюкские мечети, медресе и хаммамы. Значительная их часть, скорее всего, будет закрыта на большие амбарные замки — ключи надо спрашивать в соседних лавках. Денег за это не просят.

Остановились мы в пансионе Villa Nadia — самой симпатичной местной гостинице. Вилла находится не в самом Триполи, а минутах в десяти езды от него, по соседству с сирийской военной базой. Хозяйка пансиона — Надя Дибо, корпулентная 60-летняя дама, выпускница парижских курсов кройки и шитья и когда-то заядлая путешественница. В одной только Испании Надя была раз сорок; теперь она мать двоих парней, играющих по вечерам в своем флигеле на электрогитарах “Smoke on the Water”.

Стиль комнат на вилле классификации не поддается. Тут есть псевдофранцузская, псевдоиспанская, псевдотурецкая и псевдоарабская залы, номерки на дверях написаны на маленьких картах Таиланда, а прислуживают две филиппинки. Все вещи в номерах — новодел, бутафория. Портреты придворных дам в позолоченных рамах — вырезки из календаря, подаренного когда-то чиновниками из советского посольства. Вилла слегка запущена: туристов немного даже в столице, не говоря уж о Триполи. Кроме того, на улице зима, и в гостинице довольно прохладно: в Ливане, как и в большинстве южных стран, строят только с расчетом на жару. Единственный способ согреться — привезенная с собой выпивка. Потягивая ром, мы смотрим на сон грядущий панарабскую версию «Фабрики звезд».

Утром город резко меняется в лучшую сторону: жалюзи на лавках поднимаются, бородачи оказываются рыночными торговцами. Центр самого мусульманского города Ливана — базар, не такой огромный, как в Каире, но тоже вполне внушительный. В лабиринте улочек, дворов и таинственных коридоров торгуют всем, от удивительных овощей и сладостей до золота и мебели. Последнюю тут же и делают.

Отдельного упоминания заслуживает мыльный рынок — Хан-аc-Сабун. Мыла здесь сортов двести. Летом его варят прямо здесь, зимой производство переезжает куда-то за город. Мусульманская девушка в хиджабе многозначительно говорит на хорошем английском: «Вот это просто афродизиак, а это ливанская виагра, лечит импотенцию, помогает даже в самых безнадежных случаях…» Приходят французы, и она переходит на столь же хороший французский.

Внизу посреди узкой мостовой — желоб, в который стекают остатки чая, тающий лед из-под рыбы, кровь разделываемых тут же бараньих туш и мыльная пена из цирюлен. В воздухе висит пыль и сигаретный дым, со всех сторон кричат продавцы, из магнитофона орет арабская попса, а над головой надрывается муэдзин. Если время от времени не останавливаться и не заходить в лавочки, то голова начинает идти кругом: слишком много внешних раздражителей. Сначала мы покупаем отрывные календари, потом ароматические масла, потом вкуснейший козий сыр в черной скорлупе и приторные вафли в меду, потом фрукты и в конце концов заходим в лавку со сладостями. Пока мы взвешиваем пахлаву, асабих и малбан, продавец неожиданно сообщает: «Я, между прочим, говорю по-русски». Остолбенев отвечаем: «Мы тоже». Дальше, впрочем, разговор не клеится.

Кедры

В следующий пункт назначения, Баальбек, на карте проложена красивая большая дорога. Проблема в том, что она проходит через Ливанские горы в самой высокой их части. Путеводитель Lonely Planet обещал, что дорогу закрывают каждый год с октября до весны. То же самое утверждала и Надя; чтобы попасть в Баальбек, надо было либо возвращаться в Бейрут, либо давать серьезный крюк на север, через Хермель. Мы, тем не менее, решаемся продвинуться по закрытой дороге почти до перевала — точнее, до самой известной в стране рощи ливанских кедров. Если перевал закрыт, мы всегда успеем проехать через Хермель.

Районы горного Ливана, отделяющие суннитский Триполи от шиитской долины Бекаа, населены маронитами — теми самыми арабами-христианами, ради которых французские колониальные власти в 1940-е годы вырезали этот кусок из Сирии в качестве отдельной страны. Христианские владения начинаются сразу на выезде из Триполи: стоит переехать мост у замка крестоносцев, и арабский кошмар мусульманских кварталов сменяется чистенькими пригородами с аккуратными лавочками и кафе. На одном из перекрестков нам даже встретился светофор.

Дорога постепенно взбирается в гору. Следующие 50 км мы едем по краю ущелья Нахр-Кадиша — «самого красивого места в Ливане», клянется путеводитель. Где-то глубоко внизу под слоем тумана течет невидимая речка — к склонам, поросшим высокой рыжей травой, под безумными углами лепятся деревушки с красными черепичными крышами и шпилями церквей. Стоит кому-то заметить вслух, что больше всего пейзаж напоминает Пелопоннес, как наше радио тут же натыкается на какую-то греческую станцию.

В другое время года мы бы оставили машину на обочине и спустились на дно ущелья, чтобы исследовать какой-нибудь пещерный монастырь. В декабре, однако, рано темнеет, и мы давим на газ: если перевал открыт, хотелось бы проскочить его до ночи. Горы впереди белеют снегом, на фоне которого виднеется четкий зигзаг нашей дороги в Баальбек. До заката остается часа два. Мы так спешим, что даже не задерживаемся в главном городе маронитского Ливана Бшарре дольше, чем требуется для того, чтобы купить пленки и спросить, открыт ли перевал. Хозяин фотолавки звонит своему брату, который держит ресторан выше в горах: возможно, перевал таки открыт, но тот тоже не может ни за что поручиться. За весь день нам не попалось ни одной машины, едущей навстречу из-за гор, мрачно подмечает кто-то. До заката не больше часа. Мы в ужасе бросаемся в машину.

Национальный символ страны, ливанские кедры сохранились лишь в нескольких рощах в горах. Самая большая, в 4 км за Бшарре, так просто и называется — Кедры. Того самого кедра, что изображен на ливанском флаге, мы не опознали, но все равно мрачные искореженные монстры — в Кедрах есть как минимум дюжина деревьев старше тысячи лет, — производят весьма сильное впечатление.

Выбравшись из рощи, мы встречаем единственных туристов за весь день — французскую парочку, которая только что перевалила через горы с той стороны. Дорога открыта. Тем временем смеркалось, так что по пути на перевал мы едва разглядели одноименный горнолыжный курорт Кедры в паре километров выше по дороге. Двумя неделями позже перевал завалит снегом, в Баальбек будет не проехать, а в Кедрах наконец откроется сезон.

Баальбек

На карте все выглядело просто: за перевалом дорога спускалась в долину Бекаа и упиралась в Баальбек. Карта явно была составлена для вражеских диверсантов, и ни в какой Баальбек дорога не вела — а сначала вела на чей-то задний двор, потом на блокпост с палестинским флагом и парнем в трениках и с калашниковым, а затем, с небольшим интервалом, на два блокпоста «Хезболлы» и к одинокому магазину в чистом поле. На вопрос «Баальбек, хабиби?» обитатели заднего двора, блокпостов и магазина махали руками в самые разные стороны; как мы все-таки оказались в Баальбеке, а не, скажем, в Дамаске, и по сей день остается тайной для всех участников этой истории.

В крохотном Баальбеке находится главная архитектурная достопримечательность страны — гигантский храмовый комплекс античного Гелиополя, Города Солнца. Здесь все — самое: самый пышный храм римского мира, так называемый храм Вакха (на самом деле — Астарты-Венеры), шесть самых больших колонн на свете (23 м в высоту, больше 2 м в сечении; все, что осталось от храма Ваала-Юпитера) и в 1 км от храмов, в старой римской каменоломне, — самый большой обтесанный камень на свете же: 21,5 м по длинной стороне и 2000 т веса; впрочем, некоторые глыбы в основании храма Юпитера — не-многим меньше. Немногочисленные посетители кажутся на фоне храмов не муравьями даже — муравьиным пометом.

Прямо через дорогу от руин стоит старый викторианский гранд-отель Palmyra. Ради этой гостиницы мы и гнали через темень в Баальбек, вместо того чтобы спокойно заночевать где-нибудь до перевала. В отличие от большинства своих собратьев по всему миру, Palmyra так и не была перестроена в скучную пятизвездочную гостиницу. Кажется, в некоторых номерах даже ремонта ни разу не было, да и потолок в холле второго этажа явно красили еще до Второй мировой, когда здесь было гнездо абвера. Нынешний портье уже тогда годился агентам абвера в дедушки. Список гостей включает Бернарда Шоу, Жана Кокто, чьи рисунки висят в столовой, де Голля, кайзера Вильгельма и прочих знаменитостей. Как водится, холод в номерах собачий.

Помимо римских храмов и викторианского отеля Баальбек славится штаб-квартирой проиранской террористической организации «Хезболла» — «Партии Бога». По сведениям ЦРУ, в тайных лагерях вокруг Баальбека иранские специалисты до сих пор тренируют бойцов ИРА и ЭТА. Впрочем, единственные бородатые бойцы, которых мы видели в ночную прогулку по рассаднику террора, сражались в интернет-кафе в Counter-Strike. Кроме того, был обнаружен единственный открытый ресторан (с буйной безалкогольной свадьбой) и единственное открытое кафе — там боевики пододвигали нам стулья и переводили заказ хозяину. Город изобилует желтыми флагами «Хезболлы», на которых рука особо почитаемого шиитами мученика Хуссейна, племянника Пророка, сжимает автомат Калашникова на фоне земного шара, и портретами пухлогубого генсека «Партии Бога» с прекрасным именем Хасан Насралла. Плакаты с Насраллой и прочая сувенирная продукция в широком ассортименте представлены в единственном книжном магазине.

Анджар

На обратном пути в Бейрут мы заехали в маленький городок Анджар на сирийской границе. На карте все опять выглядело крайне просто, но поплутать все же пришлось: мы совсем запутались в неотмеченных на карте поворотах, а единственные указатели на шоссе были на иврите — очевидно, со времен израильской оккупации Ливана.

Населенный армянами Анджар показался самым ухоженным местом в Ливане. Мы увидели не только дорожную разметку, пешеходные переходы, клумбы и светофоры, но даже урны — первые после бейрутского аэропорта! — и таблички с названиями улиц на трех языках: арабском, армянском и английском (Ararat Street). Вместо привычных оборванцев по тротуарам степенно прогуливались нарядные семейки с трехлетними принцессочками в бархатных платьях и лакированных туфельках.

Анджар славен развалинами раннеисламского города VIII века, от которого остались стены с башнями и воротами, невнятные мозаики и здоровенный кусок дворца с красивыми арками и полосатыми стенами, возвышающийся на фоне гор Антиливан. Часть домов на парадной улице за дворцом занимают сквоттеры, далее в лесу виднеются под маскировочными сетями палатки сирийской военной базы.

Недалеко от развалин находятся несколько армянских ресторанов. Лучший — Jazire Хачика Терзияна, где нашу форель выловили у нас на глазах из пруда, а обычный набор ливанских закусок-мезе превзошел самые трепетные ожидания, не говоря уж о домашней анисовой водке-араке. Встав из-за стола, мы отправились в Бейрут — до отлета в Москву оставалось несколько часов.

Так за три дня мы объехали полстраны. Еще одни трехдневные выходные — и можно будет посмотреть вторую, южную, половину с горами диких друзов, римскими развалинами в Тире, где снимали «Бен Гура», Сидоном и дворцом в Бейтеддине.

Как добраться

Из Москвы прямые рейсы «Аэрофлота» (от $300)

Из Петербурга «Аэрофлотом» с пересадкой в Москве (от $400)

Где взять машину

Стойки прокатных контор есть в аэропорту Бейрута. Если вы не водите сами, наймите машину с водителем (от $50 в день, спросите портье в гостинице или в прокатной конторе)

• Budget +961 (1) 629 444, www.budget-rental.com , от $35 (+10% НДС) в сутки за Fiat Punto
• Avis +961 (1) 629 890, www.avis.com.lb, от $28 (+10% НДС) в сутки за Peugeot 206
• Hertz +961 (1) 628 999, www.hertz.com, от $42 (+10% НДС) в сутки за Volkswagen Polo

Где жить

• Villa Nadia/Le Château des Olivier Tripoli, Rue Haykalieh, +961 (6) 411 170/80/90, факс +961 (6) 440 981, www.chateau-des-oliviers.com. Одноместный номер — от $90
• Mayflower Beyrouth, Hamra, Rue Neamé Yafet, +961 (1) 340 680, факс +961 (1) 342 038, www.mayflower.com.lb. Одноместный номер — от $65, двухместный — от $75
• Palmyra Baalbek, Rue Abdel Halim Hajjar, +961 (8) 370 230, 370 011. Одноместный номер — от $38, двухместный — от $53, в новом крыле — от $75

Где есть и развлекаться

• BO18 Forum de Beyrouth, Qarantina, +961 (1) 580 018, +961 (3) 800 018, пн-вс 21.00-4.00, вход свободный
• Byblos Fishing Club Jbeil, Old Port, +961 (9) 540 213, пн-вс 9.00-0.00
• Casablanca Beyrouth, Ain el Mreisseh, +961 (1) 369 334, +961 (3) 856 111, вт-вс 8.00-0.00. Самый старый ресторан в городе. Место популярное — надо заказывать столик заранее. Лучшие коктейли в городе
• Casper & Gambini’s Beyrouth, Riad El Solh, Rue Al Maarad, +961 (1) 983 666, 983 777, www.casperandgambinis.com, пн-вс 8.30-2.00. Гениальные кофе, сладости и салаты, заботливые официанты
• Fennel Beyrouth, Weaver’s Center, Rue Clemenceau, Kantari, +961 (1) 363 792/3, вт-вс 12.00-0.00. Ресторан, где продумано буквально все, от системы кондиционирования (табачный дым не чувствуется) до музыки (пластинки автоматически сводятся бит в бит). Самый изобретательный шеф-повар в столице — каждый день в меню появляется новое блюдо
• Jazire Aanjar +961 (8) 620 733, +961 (3) 810 340, пн-вс 12.00-22.00