О дивный новый мир. Продолжение

Денис Симачев, модельер
– Каждый житель и гость столицы мечтает о дружбе с хранителем общественного спокойствия. Хранителем в первозданном смысле этого слова: все мы мечтаем о позитивном, находчивом, неподкупном страже, живущем в соседнем подъезде. Страж этот – твой лучший советник, проповедник житейской и государственной мудрости. Он твой оберег, которому ты платишь своей признательностью и налогом. И конечно же, он носитель неповторимого стиля справедливости.

Борис Бернаскони, архитектор
– Фонтан «Акварим» имплантируется в стены домов по всему городу в виде ниши размером 1200х600х600 мм. Внутренние поверхности ниш-фонтанов – это яркие светящиеся плоскости, транслирующие разнообразные рекламные ролики минеральной воды. «Акваримы», с одной стороны, отсылают к традиционным римским питьевым фонтанчикам, с другой – к ушедшим в советское прошлое автоматам с газировкой, где за три копейки можно было выпить воды с сиропом из граненого стакана. В «Аквариме» стакан заменяется мягкой капсулой, вмещающей один большой глоток воды, которого вполне достаточно для утоления жажды. Оболочка капсулы-капли выполнена из тонкого прозрачного прорезиненного пластика. Сбоку на капле имеется круглая мерцающая точка, обозначающая место, из которого при нажатии можно пить. «Акварим» доступен любому пользователю – за монету достоинством в 1 рубль он выдает прозрачную капсулу с глотком чистой воды.

Ольга Мамонова, вице-президент компании «ДжамильКо»
Хорошо бы, чтобы в Москве случилось глобальное потепление. Среднесуточная температура равнялась бы 24 градусам тепла, но иногда чтобы опускалась до 15, а иногда – поднималась до 27. И чтобы в Москве стало можно ходить пешком и на шпильках – и утром, и днем, и вечером, и зимой, и летом.

Хочется оставить девушек на высоких каблуках и в коротких юбках – это такая специальная московская история; а мужчинам хочется прибавить галантности. Научить их придерживать дверь. И разговаривать о чем-то кроме денег и бизнеса. Хочется, чтобы все московские мужчины одевались элегантно, умели со вкусом сочетать вещи. И если бы носили галстуки – то только Hermes.

Москве не хватает музея типа Гуггенхайма и MoMA. Ничего не имею против Глазунова, Церетели и Шилова, но в Москве должны быть еще и другие музеи.

Хочется, чтобы в Москве перестали все ломать. Когда начинают что-то ломать – конец всему. Я и гостиницу «Россия» оставила бы. Ведь это тоже часть нашей социалистической культуры. Ничего вместо этого, по большому счету, так и не появилось.

Было бы хорошо отреставрировать московское метро, чтобы там было красиво и чисто. Может быть, это частично решит проблему уличных пробок. И не должно быть столько рекламы на улицах.

Вот еще что очень сильно хочется сделать: вынести все казино за пределы Москвы. Возможно, в город-спутник, и уже там создавать свой красивый московский Лас-Вегас.

Детям и пожилым людям должно быть в городе комфортно, чтобы было где гулять и отдыхать. И чтобы в этих местах для прогулок – например, на Бульварном кольце или на Арбате – была действительно приятная, спокойная атмосфера. А еще чтобы в городе было всегда уютно. Чтобы, когда нужно выбросить обертку от мороженого, рядом была бы урна.

Кроме того, в городе будущего у людей должно быть больше свободного времени – заниматься творчеством, обдумывать или размышлять о чем-то подолгу, встречаться с друзьями, ходить в спортзал или просто лениться.

Мне очень не хватает хорошего радио – некоммерческого, без рекламы, с интересными программами, с содержанием.

Что касается собственно модного бизнеса, то в будущем вообще брендов быть не должно. Человек дойдет до такого уровня самосознания, что сам себе станет брендом: будет выбирать вещи, ориентируясь не на какую-то марку, а на то, что действительно нравится. Просто на ощупь, на взгляд, на вкус. Чтобы такое стало возможным, это личное чувство к прекрасному надо воспитывать в себе уже сейчас. Чаще бывать в музеях, на выставках, вернисажах; например, в Москве – посещать фестивали «Арт-Клязьма», экспозиции на «Арт-стрелке», биеннале – в Барселоне или Венеции, выставки – в Париже, Лондоне, Риме, Берлине. Много путешествовать и всегда с удовольствием возвращаться домой, в Москву.

Аркадий Новиков, ресторатор
– Надо, во-первых, изменить погоду. Во-вторых, навести порядок и чистоту. Хотелось бы, чтобы в этом городе строили больше зданий с большими витринами. Чтобы люди чаще улыбались. И чтобы у людей было больше денег, чтобы они чаще ходили в наши рестораны.

Алексей Герман-мл., кинорежиссер
– В Москве, для того чтобы она стала идеальным городом, нужно изменить несколько вещей: чтоб не было хамства в общественных местах, убрать пробки – это безумие какое-то! Хотя пробок, я думаю, избежать невозможно, пока все не пересядут на маленькие машины. Когда эти огромные джипы на узких улицах – нереально! Но ведь вряд ли кто откажется от джипа ради «мини». Еще нужно, чтоб в Москве было посветлее. Вот я живу на Таганке – иду, какие-то заборы страшные, ангары понастроены! Все это нужно убрать! И построить побольше небоскребов – я их очень люблю, в них есть энергия! А так Москва мне нравится – даже когда она хаотична, дурацки настроена, в ней есть космополитизм, позитив!

Артемий Лебедев, дизайнер
– Сколько урн в городе ни поставь, все равно приятнее бросать мусор на землю. Чтобы совместить приятное с полезным, мы разработали подземную урну, которая представляет собой установленное заподлицо в асфальте ведро, накрытое сверху решеткой. Горожанин избавляется от отходов привычным способом, дворник периодически опустошает емкость. Один из положительных моментов такой конструкции – защита от терактов. При взрыве ударная волна устремится вверх, не причинив никакого вреда людям вокруг. Впрочем, террористы и так поймут, что закладывать тротил или гексоген в подобную урну – только деньги тратить.

– Предлагаемая нами оригинальная конструкция представляет собой светящийся столб круглого сечения. Столб покрыт матрицами сверхъярких светодиодов, что делает его практически негасимым, так как светодиоды живут дольше газоразрядных ламп или ламп накаливания, и даже при 50-процентном перегорании столб продолжает освещать город. Одновременно решается проблема освещения проезжей части и пешеходной зоны (тротуаров).

– В ряд устанавливается столько автоматов по продаже напитков, сколько нужно. В продаже – кофе, какао, чай, молоко, каркаде, лимонад, соки, нектары, вода с газом и без, сидр, слабоалкогольные напитки, коктейли и др. Работает монето-, купюро- и картоприемник. После оплаты автомат выдает одноразовый бумажный (но не пластиковый) стаканчик и наливает в него порцию.

Антон Волошин, дизайнер
– Быстро собирается и быстро разбирается. Когда киоск не работает, он может быть убран. Поврежденные части легко и дешево заменяются на новые. Может быть установлен как на краю тротуара, так и на огороженных островках безопасности. Кроме газет и журналов для пешеходов, можно торговать кофе и сигаретами. Водителям, застрявшим в пробке, это очень пригодится. Прозрачные стенки киоска с кармашками используются как дополнительные экспозиционные площади. Воздушные полости – хорошая теплоизоляция (киоскер не мерзнет). Киоск прозрачный и не мешает восприятию городских ландшафтов. Визуально не загромождает улицу – как это делают нынешние точки розничной экспресс-торговли.

Андрей Абдулатипов, дизайнер, победитель конкурса DIA 2004
– «Мобильная остановка» – это по-русски, в западноевропейском варианте можно stat.mob. Идея очень проста. Два листа пластика – прозрачный и непрозрачный. Непрозрачный – навес, крыша и т.д. – внутри имеет аккумулятор света, который накапливается в течение светового дня и энергия от которого передается к искусственным светильникам, установленным с внутренней стороны этого листа.

Прозрачный не несет никакой смысловой нагрузки – разве что, пожалуй, в вечернее время свет от фонарей проходил бы через него, освещая заднюю сторону остановки. Основание сделано из тяжелого полимерного материала, который не подвержен воздействию атмосферных осадков, не скользит и позволяет сооружению устойчиво стоять, в принципе, на любой поверхности. Справа или слева (неважно, а лучше с двух сторон) на уровне глаз существуют гнезда для размещения расписания и маршрутов движения транспорта. Поэтому этот концепт мобилен настолько, насколько позволяет себе им быть.

P.S. Урна представляет собой дизайнерский объект и является неотъемлемой частью «мобильной остановки».

Игорь Матвиенко, продюсер
– У меня целая программа. Хотелось бы уменьшить количество вот этих башенок и псевдолубка. Почему на всех новых домах башенки – это что, под Кремль, что ли? Безусловно, надо придерживаться наших, российских, традиций, но то, что существует на данный момент, – пошло, некрасиво. Очень хочется уменьшить, сократить раз в сто количество наружной рекламы. Эта безвкусица, которая висит вдоль дорог, она только раздражает людей. Потом, Москве не хватает большого концертного зала – а если сейчас еще и снесут «Россию», останется вообще две с половиной площадки на уровне прошлого века. Даже в Питере есть такая площадка – Ледовый дворец. Вот что я еще хотел бы сказать. Возможно, это глупо и пафосно прозвучит, но мне кажется, что в Москве все обеспокоены внешней красотой – машина там, квартира. Все заняты зарабатыванием денег любыми путями. А жизнь – она короткая...

Сергей, менеджер, 24 года
– Единственное, что мне не нравится, – жуткие пробки. Нужно, чтоб появилось побольше хороших магистралей, чтоб дороги были пошире, – тогда можно будет хотя бы никуда не опаздывать.

Андрей Малахов, телеведущий
– Должна появиться отдельная полоса на дорогах для скорой помощи, такси и для автобусов, на которую никто не будет заезжать. Таким образом, оправдается существование общественного транспорта. И я бы убрал троллейбусы – потому что электроэнергия дорожает, и каждый год кого-нибудь бьет током. Я перестал бы посыпать солью дорожки. Не то что я себе много ботинок попортил, но в России же обувь больше сезона не держится – это факт. И все палатки коммерческие продуктовые надо убрать – с ужасным набором: жевательная резинка, сушеная рыба к пиву. Декорированы они этими искусственными цветами. Я бы открыл лучше магазинов круглосуточных 7-Eleven – это, знаете, в Европе есть такие.

Нина и Донис, модельеры
– Основная идея – огромная свобода выбора в рамках единого стилистического решения. Школьная форма представлена не отдельными элементами, а большой (по количеству изделий) и полноценной (в плане ассортимента) коллекцией. В ней верхняя, повседневная, нарядная, спортивная одежда, обувь и аксессуары. Такой подход даст возможность каждому школьнику одеваться в соответствии со своими личными понятиями о красоте и комфорте, не выходя при этом за рамки формы.

Ирина Колесник, дизайнер
– Доска представляет собой плазменный монитор (размером где-то метр на полтора). Поле доски разбито на секции для объявлений (в верхней части – объявления с изображениями, далее обычные объявления и в середине доски маленький touch screen). Объявления посылаются по электронной почте через сайт или телефон на адрес, где они отсортировываются на предмет рекламы: на этих досках рекламы не будет. Как опция – когда посылаешь объявление, можно указать, в каком районе ты находишься, и объявление будет высвечиваться на досках непосредственно в этом районе. С помощью маленькой панели управления в центре монитора можно понравившееся объявление переслать себе на почту или на телефон (каждое объявление пронумеровано – вводишь номер объявления, свой e-mail и нажимаешь кнопку Send).

Александр Матвеев, дизайнер, арт-директор Studio Designet
– Городская скамья LinQ – инъекция цвета и света в городское пространство. Модули разной длины соединяются в яркие, живописные цепочки. Изюминка объекта в том, что каждое звено – одновременно и сиденье, и светильник. Внутри герметичного корпуса установлены экономичные лампы, которые освещают площадку под скамейкой и подсвечивают изнутри светорассеивающий материал.

Елена Китаева, дизайнер
Табличка с номером дома
– Большие светящиеся конструкции из достойных, долговечных материалов (металл, пластик). Нарядные, позитивные, технологичные и где-то даже космополитичные.

Олег Кулик, художник
– В нашем городе должен быть второй уровень дорог. Очень качественных, очень красивых, со смальтой – может, Зураб Константинович постарался бы, – со стеклом и бетоном. По ним бы ездили люди на коммерческой основе. У каждой дороги – своя цена, которая высчитывается автоматически, а у каждого водителя – карточка со счетом. И люди без денег толпились бы внизу в пробках, а по второму уровню ездила бы элита. И как только количество машин на втором уровне сильно увеличится, цену будут повышать на 10 процентов. В конце концов там останутся только «бентли», «ламборгини», «альфа-ромео», а мы будем ими любоваться. А для правительства можно сделать отдельную узенькую тропку третьего уровня.

Александр Проханов, писатель
– Я сейчас пишу роман, и там как раз описан идеальный город. У меня там есть такие «города счастья» – они устроены нашими олигархами, магнатами в Сибири для избранных людей, среди рек, на севере. Города, которые находятся в глубоких заснеженных тундрах, под полярным сиянием. Работают там мегамашины, которые качают нефть из недр, и по трубам она уходит ввысь, в Америку, в другие страны. Рядом с этими мегамашинами существуют фантастические, райские города. Там вечный праздник, каждый день празднуют День города, по улицам ходят витязи в картонных золоченых шлемах, на улицы выкатывают бочки с золотым пивом, постоянно работают казино, в которых люди никогда не проигрывают, аквапарки, в которых плещутся прекрасные женщины и красивые юноши. А ночью весь город освещают лазеры, цветомузыка и начинаются дискотеки, где танцуют и стар и мал.

Александр  Бродский, архитектор
– У меня самые антиутопические предчувствия. Ничего хорошего не будет точно, потому что все уже очень плохо. Доломают здесь все, что только возможно доломать, – в ближайшие лет десять. Оставят пару памятников типа Василия Блаженного и Кремля. Все остальное выломают и построят офисные центры: такие, сякие, с подземными стоянками. Я буду взирать на это с грустью и по мере сил стараться в этом не участвовать. У меня, пожалуй, одна мечта. Она заключается в том, чтобы архитектор мог на собственные деньги построить что угодно. Архитектор без заказчика. Или архитектор как собственный заказчик. Пока о таких случаях я не слышал, но для меня это идеальная ситуация. Что-то вроде Церетели в скульптуре. Но… это тоже опасно. Могут появляться вещи, которые даже хуже тех, что появляются сейчас. А если реально посмотреть на вещи, то этот город доведут до полного уничтожения. Будет уродливый современный город. В центре Москвы в конце концов будут жить только очень богатые люди. Конечно, он будет доступен для въезда: туристы будут ездить на автобусах, а жители на «мерседесах». Все остальные будут жить на периферии и приезжать смотреть – на Кремль и Василия Блаженного.

Алена, школьница, 13 лет
– У нас в городе слишком много новостроек и мало развлекательных центров, чтоб было куда пойти с друзьями, кроме кино. И еще хочу, чтоб автобусы были двухэтажные, как в Лондоне, – так веселее с высоты на улицы смотреть.

Инкогнито, партнер крупной западной консультационной компании
– Если б Москва обратилась к вам с вопросом, как ей стать туристической столицей мира, что бы вы ей посоветовали?

– Среди путешествующих буржуев есть 40 процентов, которым все равно куда, лишь бы дешево и чтоб экзотика была. Чтобы их заманить, нужны приличные гостиницы, дешевле чем 300 долларов за ночь. Значит, надо убирать гостиницу «Россия» и на ее месте построить – не бараки, но и не дорогие хоромы. Затем, надо чтобы в Москву летали Ryanair и easyJet.

– Что-что?

– Это авиалинии, на которых все очень дешево и очень сердито. Никакого пива и вина, никакого багажа, заказ билетов только по интернету, перелет, например, из Лондона в Амстердам стоит 30 фунтов. Потом надо построить еще пару современных аэропортов, где нет очередей, зато есть окошко с улыбчивым пограничником, который – вот это мечта всех наших туроператоров – без лишних проблем и недорого ставит визу. После контроля – русский Диснейленд на каждом углу: медведи, красавицы, икра. Всем, кто приедет, жутко понравится, но вряд ли жители города будут в восторге. Я долго жил в Праге, там народ не слишком радуется толпам туристов, которые выгружаются самолетами и слоняются по городу в поисках пива.

– А остальные 60 процентов?

– 10 из них – это которые четко знают, чего хотят, и готовы платить очень много денег. В их случае все и проще и приятнее. Во-первых, с гостиницами можно ничего не делать, авиакомпании, летающие в Москву, им тоже по карману. Эти должны знать, зачем они трясутся по 3-4 часа в самолете. Для таких нужно превратить Москву в город непрекращающегося культурного действа – только не местечкового масштаба, а чтобы представляло международный интерес. Ну что, разве город Эдинбург какой-то особенный? Но там куча богатых туристов, потому что там проходит театральный фестиваль. Значит, летом устраиваем театральный фестиваль на Ленинских горах под открытым небом, зимой – классическую музыку. Строим, опять же на месте гостиницы «Россия», выставочный комплекс. Ведь Бильбао, где было смотреть нечего и который не бог весть как расположен, продали через единственный Музей Гуггенхайма и здание Фрэнка Гери. Соответственно – приглашаем сильных архитекторов, строим музеи.

– А еще 50?

– Что делать с ними – не очень понятно. Это те, которым особо ничего не надо. Что тут смотреть? Архитектура, прямо скажем, так себе. Природные условия еще хуже. Таких может привлечь что-нибудь вроде рейва на Красной площади – пройдет на ура, был же рейв на Великой Китайской стене. Если Москва скооперируется с Питером, можно продавать их в связке: сначала всех привозят на пару дней в Москву гулять вокруг Кремля, потом специальным ночным поездом в Питер – кататься на лодочках. Причем должен быть «Коммунарский» поезд, с проводниками в кожанках и дискотекой, и «Царский» – с ливреями, стерлядью и черной икрой.

– Мне кажется, мы б на этом «Царском» так бы взад-вперед и ездили: никаким туристам билетов бы не досталось.

– Не уверен. В Москве сейчас не осталось задора, нет куража, не связанного с большим количеством денег. Не хватает душевности: город злой, меркантильный, циничный. Москва всегда была купеческой – так и осталась. Тут должны измениться люди. Вот на самом деле, чтобы продать Москву, в первую очередь надо создать мечту о Москве – а у нас самих ее нет. Я был в Шанхае: 18-миллионный город с 89-этажным Hyatt и 5 тысячами зданий выше 50 метров. Там чистота и энтузиазм: у них есть мечта стать круче Гонконга, круче всех, и ей нельзя не заразиться. У Москвы нет духоподъемной мечты: быть самыми большими и страшными, с голоду не помереть или быстро заработать очередные 5 миллионов – что это за мечта? Есть мечта о Нью-Йорке – городе желтого дьявола, где все жестко, но буйно и весело, и небоскребы Пятой авеню. Есть мечты Стамбула и Рима – они в воспоминаниях о величии империи. Но у нас, в отличие от них, нет фантастически колоритного прошлого. У нас есть много побед, свершений, героизма и трагедий, но захватывающего дух красивого, не связанного с усилиями, – мало. А в город, где все, даже обслуга в ресторане, ходят со злыми лицами и потухшими взглядами, никто не захочет.

Алексей Горобий, промоутер
– Если бы Москва была идеальным городом, она стояла бы на теплом море. Тогда идеальный клуб находился бы на берегу моря. Одна стена, обращенная на восток, была бы стеклянной или раздвижной, и утром, когда встает солнце, люди видели бы рассвет. Рассвет – одна из самых сильных позиций в клубах, особенно в тех, которые находятся на природе или на курортах. У нас она не работает. Самое стильное, что я видел в плане тусовок, рейвов, – Sensation Light в Амстердаме, на стадионе, где играет «Аякс». Крыша там двойная – верхний слой стеклянный. И утром она раздвигается и показывает людям, как встает солнце. 60 тысяч человек и рассвет – действительно сильное зрелище. Дальше: если б Москва стояла на море, она была бы туристическим городом, все были бы более раздеты, царил бы культ тела. Люди были бы красивее, поскольку все раздеты, надо же что-то показывать; загорелые, накачанные, жизнерадостные. Танцевали бы все под электронную музыку, а рассвет бы встречали под классику – «Полет валькирий», например. Приезжать в такой клуб все должны только в кабриолетах, одевшись в самые красивые марки. В плане интерьера это должен быть самый красивый клуб в мире. Однозначно – трансформер: народу прибавляется – расширяется объем помещения. Еще непременно должны быть три вещи: море, огонь (какие-то инсталляции, перформансы с живым огнем, что-то из «Речников») и работающий человек – диджей или перформеры. На все это можно смотреть долго, не отрываясь. Цвета внутри – как в фильме «Клетка». Там есть момент про сны, так вот эти сны – самое красивое, что я видел из всего мирового кинематографа. Подавать в таком клубе будут шампанское и все, что к нему прилагается: икра, устрицы, клубника. Денег там быть не должно. К тому моменту, как я стал бы достаточно богат, я бы содержал его сам, бесплатно. Просто ради идеи. Устраивал бы вечеринки раз в месяц, рассылал бы приглашения своим друзьям, туда приходили бы только красавцы и красавицы.

Василий, дизайнер, 21 год
– Я бы удалил с улиц Москвы разные большие уродливые здания типа гостиницы «Россия» или Газпрома. Москва должна стать аккуратным и декоративным городом. И нужно побольше скверов и бульваров, площадей, маленьких ресторанчиков, чтоб город был не для города, а для людей.

Эдуард Лимонов, писатель, лидер Национал-большевистской партии
– Я в России вообще предлагаю все города расформировать! Это ж все средневековая конструкция, средоточие феодальной средневековой власти! Я хочу, чтобы люди жили коммунами, не городскими – кочевыми компаниями на морских судах или вертолетах. Город нужно уничтожить вообще, особенно Москву. Москва – подчеркнуто средневековая конструкция. Посредине стоит средневековый замок Кремль, и в нем живет правительство. Кремль надо срыть, как Бастилию, и написать на его месте «Здесь танцуют». Знаете, когда Бастилию разрушили, из ее камней выточили сувениры в виде маленьких Бастилий и подарили всем французским департаментам. Так же и с Кремлем надо поступить.

Евгений Маслов, дизайнер, студия Maslovdesign
– Урна не содержит элементов, требующих чистки, смены компонентов, защиты от перемещения. Изготавливается из мусора, в сложенном состоянии занимает минимальное пространство, уничтожается или перерабатывается вместе с мусором. Собирается из гофрокартона, полученного путем переработки отходов и обработанного раствором, предохраняющим от размокания и возгорания. Состоит из общего отделения для мусора объемом 200/270/350 литров и отдельного отсека для сигарет. Два отверстия находятся симметрично по ходу пути пешеходов и защищены от попадания внутрь осадков. Способна нести рекламную информацию и тем окупать свое обслуживание и изготовление.