Мондриан в поп-культуре Как голландский художник превратился в мыло, платья и язык программирования

Герой «Отчаянной домохозяйки» Франсуа Озона находит оригинальное решение для семейного бизнеса: он создает линию зонтиков «Кандинский». Это, конечно, шутка: для принта на зонтик картины Василия Кандинского никак не годятся — это же не Климт и не Дега. Из художников, разошедшихся на принты, абстракционист всего один. И это Пит Мондриан.

Живописный язык Мондриана уникальным не назовешь. Элементы, которые так привлекают создателей кроссовок и цветного пахучего мыла, — блоки «открытых» цветов, разделенные графичной черной решеткой, можно найти в живописи любого неопластициста из амстердамской группы De Stijl, которую Мондриан основал вместе с Тео ван Дусбургом и другими художниками в 1917. Сам Дусбург в отличие от Мондриана любил динамичные диагональные линии (Мондриану это казалось излишеством), создавал стулья и даже пытался преподавать в «Баухаусе». А вот Мондриан никогда не хотел быть дизайнером. Единственная вольность, которую позволил себе последний, — картина с задорным названием «Буги-вуги на Бродвее». На эту сделку с поп-культурой Мондриан пошел только из любви к джазу. Так почему же Мондриан, а не Дусбург?

При жизни Мондриан был отшельником: запирался в своей мастерской, не выносил парижских бульваров, а женщинам предпочитал экспериментальный джаз. Окружающим до Мондриана тоже не было особого дела. Как и до его работ: чтобы прокормиться, художнику приходилось писать на заказ натюрморты, которые он сам находил отвратительными. Признание к Мондриану пришло только после переезда в Америку. Его единственная персональная выставка в Нью-Йорке состоялась в 1942 году, и спустя 2 года Мондриан умер от воспаления легких. Зато американские друзья, заботливые кураторы и арт-дельцы обеспечили художнику счастливую загробную жизнь — вскоре после смерти он обрел всемирную известность.

В мире высокой моды Мондриан утвердился благодаря Иву Сен-Лорану. В 1965 он создал несколько шерстяных мини-платьев Mondrian. Кому посвящены бесчисленные вариации на тему этих платьев, художнику или великому модельеру, сказать сложно. Если художнику, то к идеям Мондриана остальные модные дома отнеслись с пренебрежением. Так, в платье Diane von Furstenberg желтый цвет заменил бежевый, а синий просто исчез, Вивьен Вествуд пришила к классической красно-сине-желтой «решетке» зеленый рукав (Мондриан ненавидел зеленый и никогда не использовал его в своих абстракциях). А Moschino превратили красный прямоугольник в свое фирменное сердечко и не постеснялись написать на пиджаке по мотивам Мондриана фразу «Art is love». Художник счел бы это мракобесием.

Конечно, «решетка» появляется не только на пиджаках и платьях. Так, сумки, вдохновленные абстракциями Мондриана, появились уже в 1930-е, когда художник еще жил в Париже и привлек внимание дизайнера Hermès Лолы Прусак (это один из редких случаев, когда в Париже кто-то оценил художника). Несколько лет назад линейку мондриановских клатчей выпустила марка Kara Ross. Цветные лоскуты, разделенные черными полосками, оказались отличной идеей для купальников. А обувь по мотивам Мондриана можно найти на все случаи жизни — она есть в диапазоне от немыслимых шпилек Laboutin до кроссовок Nike. При желании костюм можно дополнить экстравагантной шляпой или носками с соответствующим принтом. К тому же масс-маркет тоже не обошел абстракционизм вниманием: мондриановские футболки делал даже Topman. Этот мотив в одежде распространен настолько, что в модной индустрии слово mondrian стало обозначать любой принт из пестрых прямоугольников, даже если он выдержан в нежной пастельной гамме.

Перечислять предметы, украшенные мондриановской «решеткой», можно часами. Это буквально все: от диванов, автомобилей и велосипедных седел до средств для укладки волос L’Oreal, мыла с ароматом мандарина (Mandarin Mondrian — мыловары не удержались от каламбура) и кейсов для айфона. Другой вопрос, почему этот принт так привлекателен. Особенно странным он смотрится в еде: наличие синего блока в кексе — что-то совсем уж противоестественное, ведь синий цвет убивает аппетит, и худеющим даже советуют есть с синих тарелок. Да и вообще сочетание трех основных цветов используется в дизайне не так уж часто — оно слишком кричащее. Но когда это становится цитатой, отсылающей к высокому искусству, то, конечно, перестает казаться китчем. Интересно, что те же цвета использовал Рой Лихтенштейн, чьи репродукции часто украшают интерьер парикмахерских. Правда, в отличие от Мондриана, Лихтенштейн стал поп-звездой по собственному желанию. 

Среди поклонников Мондриана есть, конечно, и оригиналы. Например, создатели языка программирования Piet, названного в честь Мондриана: программа, написанная на этом языке, выглядит как мозаика из цветных квадратиков (больше, кстати, похожая на картины Герхарда Рихтера). Или те, кто расписал под Мондриана стены дома на Набережной Мойки в Санкт-Петербурге. Или те, кто раскрасил «решеткой» автобус из сериала «Семейка Партриджей», популярного в США в 1970-е.

Конечно, Мондриан повлиял не только на поп-культуру. Множество художников создают версии его работ: вставляют на место белых блоков фотографии болота, размышляя над неприязнью Мондриана к природе, или плавят его цветную решетку, заставляя ее стекать на пол в виде головы Микки-Мауса. Если смотреть шире, то без Мондриана не было бы американского абстракционизма и, в частности, Марка Ротко. Искусство могло бы пойти совсем другим путем, если бы Мондриан не сказал: «Чтобы приблизиться к духовному в искусстве, следует как можно меньше подражать реальности, ведь реальное противоположно духовному». Имя Мондриана навсегда останется в истории культуры.

И что поделать, если этим именем названы комфортабельные отели в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Майами.

Выставку «Пит Мондриан. Путь к абстракции» можно увидеть в Третьяковке на Крымском валу до 24 ноября