Автор лжет

В Россию с концертами приезжают американцы Liars — одна из самых интересных молодых рок-групп мира. «Афиша» позвонила вокалисту Liars Ангусу Эндрю в Берлин

— После концертов в России вы едете в тур по Америке вместе с Radiohead. Можно поздравить?

— Еще бы. Но нам, конечно, боязно — мы ж будем играть перед несусветными толпами. Да и вообще Radiohead — вроде как «Битлз» наших дней, по крайней мере так я сказал своей маме (смеется). Вот то, как они последний альбом выпустили, — это ведь практически революция. Признаться, сам этот ход с распространением в сети мне нравится даже больше, чем собственно музыка.

— Почему вы уехали из США в Берлин?

— Изначально я вообще из Австралии. И как раз к тому моменту, когда стало понятно, в какую задницу угодила Америка (ну вы понимаете, о чем я), я понял, что живу в этой стране уже 10 лет. И меня осенило: черт, я за все это тоже ответственность несу! Ну нет, думаю, чувак тут войну затевает, это не по мне, надо валить.

— Вы ведь переездом своим продолжили традицию — Боуи жил в Берлине, Ник Кейв, теперь вы.

— Ну я об этом не задумывался, конечно, — хотя теперь я могу их понять. Во-первых, здесь очень много свободных пространств, а во-вторых… Германия же была самым большим в мире злом, так? А Берлин — его эпицентром. И теперь люди, которые живут здесь, делают все для того, чтобы это ни в коем случае не повторилось. Благодаря этому в Германии куда яснее ощущаешь свободу личности. Комплекс вины идет на пользу, как ни странно.

— А как вообще Liars функционируют, если вы в Берлине, а остальные за океаном?

— Только лучше на самом деле. Мы же по полгода в разъездах, живем вместе, пользуемся одними и теми же зубными щетками. И любая возможность побыть в одиночестве делает ситуацию в группе более здоровой — что в человеческом, что в музыкальном плане. Мы на разные волны настроены; мы же очень много сочиняем порознь — и то, как все потом сводится воедино, и дает интересный результат.

— Вас теперь постоянно именуют самой прогрессивной группой планеты — как вам?

— Я чертовски польщен, конечно. Ну мы старались, мы же изрядное сопротивление преодолели — записывали пластинки, которых от нас не ждали и не хотели. Очень важно в какой-то момент заявить: «А мне насрать» — ну примерно так, как те же Radiohead сделали с альбомом «Kid A». И вот когда ты доказываешь, что тебе действительно насрать, тогда тебя и начинают уважать.

— У вас забавно получилось: поначалу вы играли данс-панк, потом вокруг этого поднялся шум — а потом вы резко сменили концепцию.

— Это все дико странно было. Я очень четко помню, какие у меня амбиции были на тот момент: чтобы лейбл выпустил альбом, чтобы я получил диск и чтобы я смог засунуть его к себе в проигрыватель. Все. Тут вдруг начались все эти разговоры, мы поехали в тур с Sonic Youth — нет, это здорово было, но мы ничего такого в виду не имели. И когда мы сели за второй альбом, мы поставили себе очень четкую задачу: данс-панк должен быть разрушен ко всем чертям. Спасибо, кстати, нашему лейблу Mute, который позволил нам сделать все эти е…нутые записи. Что, в свою очередь, позволило нам теперь выпустить поп-альбом.

— Э-э-э, это вы последний имеете в виду?

— Да, да, да! Я считаю, что альбом «Liars» — это поп-музыка! Я вообще хочу сказать, что очень люблю поп. Ведь что термин подразумевает? Что она популярная! А почему она популярная? Да потому что песни ох…нные! Ну и вот, мы на последней пластинке и пытались играть более традиционно, опробовать обычные песенные структуры. Мы ведь до поры все это совершенно игнорировали; по сути, как ни смешно, поп-альбом — это самый большой наш эксперимент.

— Как пишутся песни Liars? Где отправная точка — звук, мелодия, еще что-то?

— На самом деле все начинается с бита. Я с самого начала сочинял именно так: дайте мне ритм — и я заполню паузы. В принципе, всякий раз мы пытаемся забыть все, что умеем; каждый альбом мы записываем так, будто мы новички. Мы часто играем на всяких странных штуковинах, но это не главное. Гораздо важнее взять самый обычный инструмент — тот же барабан — и заставить его звучать так, как он не должен.

— Я как-то читал интервью с вашим барабанщиком, где он поминал Мондриана и группу Fluxus, — то есть для вас важна авангардная традиция?

— Определенно — мы все ходили в арт-колледж и что-то оттуда вынесли. Особенно, конечно, концептуальное искусство повлияло. Для меня очень важно одно замечание моего любимого художника Лоренса Вайнера. Он говорил, что произведение искусства необязательно создавать — достаточно его придумать и повесить на стену описание. И так будет даже лучше, потому что каждый зритель будет воображать что-то свое. Мне кажется, мы подходим к музыке в том же примерно ключе.

— Мне всегда казалось, что одно из основных свойств песен Liars — некая странная монотонность, даже безразличие. Это следствие такого подхода?

— Ну в общем да — в том смысле, что ты на что-то намекаешь, но умалчиваешь о сути. В принципе, на последнем нашем альбоме мы позволили себе немного раскрыться. Ко всему прочему это же стремно. Ты выставляешь себя напоказ. Поп-песня — это не какая-нибудь там инсталляция: люди поймут, о чем ты говоришь, опознают твою эмоцию. Понимаете, о чем я? Писать поп-песни — это страшное дело.