Ларри Гагосян

Ларри Гагосян, один из главных галеристов мира, устраивает в Москве выставку «For What You Are About to Receive». «Афиша» публикует расследование газеты The Independent о том, кто такой Ларри Гагосян

Сентябрь 2007-го. У дверей принадлежащей Ларри Гагосяну нью-йоркской галереи «Челси» толпятся дизайнер Том Браун, режиссер Винсент Галло, эксменеджер Sex Pistols Малкольм МакЛарен и еще несколько десятков знаменитостей. Все они собрались на шоу, которое должно стать апофеозом нью-йоркской Недели моды: показ линии одежды, разработанной художником Гагосяна Дэмиеном Херстом, который скрестил классические принты Энди Уорхола со своими любимыми черепами и прочими символами загробного мира. Попасть в «Челси» стремился весь цвет нью-йоркских модников и деятелей искусства. Сам Гагосян так и не появился.

Несколько недель спустя на Манхэттене снова выстроилась очередь длиною в квартал. В Музее Гуггенхайма играли спектакль с участием Кейт Бланшетт и Натали Портман; среди присутствующих были замечены Ума Турман, Люси Лю и Лу Рид. Как многие с удивлением выяснили из программы, Гагосян отметился и здесь — в качестве одного из устроителей представления.

63-летний Ларри Гагосян в рейтинге самых влиятельных арт-дилеров мира уступает только коллекционеру, мультимиллиардеру и владельцу империи Gucci Франсуа Пино. Гагосян — практически собирательный образ хваткого американского дельца: непрерывно звонящий мобильный, коротко подстриженные волосы цвета стали, костюмы Armani, ботинки из телячьей кожи. Он владеет особняком с бассейном на Манхэттене, а в другом своем имении устраивает приемы для друзей, среди которых числятся Мик Джаггер и Дэвид Геффен. Он представляет интересы самых значительных людей современного искусства — Ричарда Серра, Джеффа Кунса, Эда Руша. Он известен тем, что иногда продает работы, которые ему не принадлежат, и переманивает художников из других галерей; у него репутация человека, которому лучше не переходить дорогу. Он несколько раз побивал мировые рекорды на аукционах. Его галереи входят в число самых популярных и влиятельных на планете. За последний десяток лет он едва ли хоть раз выступал на публике и почти не давал интервью. За пределами узкого круга партнеров и знакомых почти никто не знает, что это за человек.

—

Отец Гагосяна был бухгалтером; мать —второстепенной голливудской актрисой. Сам Ларри начинал свою карьеру 40 лет назад с торговли плакатами у здания Калифорнийского университета —но уже очень скоро открыл собственную галерею и стал продавать работы крупному застройщику Эли Броду. Как говорит проектировавший лос-анджелесский дом Гагосяна архитектор Роберт Мангурян, у Ларри никогда не было недостатка в источниках дохода: «Мы получали зарплату в набитых наличными пакетах. Он проворачивал какие-то сделки на стороне; занимался недвижимостью; сдавал собственность в аренду — деньги сами шли к нему в руки».

График роста цен на произведения художников, после того как их работы приобрел Ларри Гагосян

В 79-м Гагосян переехал в Нью-Йорк и открыл первую галерею в Сохо. Тогда же он познакомился с влиятельным арт-дилером Лео Кастелли, которого потом называл своим учителем. «Я многим обязан тому времени, которое провел на первом этаже особ- няка Кастелли. Мы тусовались с его ребятами, перекидывались в карты и потихоньку совершали всякие мелкие сделки, —рассказывал Гагосян в одном из редких интервью. —Я все время держал ушки на макушке — и многое понял, просто наблюдая за тем, как вел себя Лео».

В это же время Гагосян познакомился с Жан-Мишелем Баскиа — и представлял его интересы до тех пор, пока художник не умер от передозировки. В апреле 82-го Ларри организовал ему выставку в своей галерее в Лос-Анджелесе —и оплатил Баскиа и его приятелям авиабилеты в салон первого класса. «Я в жизни такого не видел, —рассказывал Гагосян позднее. —Сначала они разделались с горой кокаина, потом принялись за траву — в открытую сидели с огромными косяками. Стюардесса билась в истерике, я был уверен, что все мы загремим за решетку. В ответ на все протесты Баскиа лениво возразил: «Так это же вроде первый класс…»

Благодаря своим связям с Кастелли (Ларри помог ему продать часть активов, провернув сделку на полтора миллиона долларов за сутки, и подарил Лео дорогущие часы Patek Philippe) Гагосян вскоре стал важной шишкой на Манхэттене. Он открыл свою галерею, познакомился и начал сотрудничать с владельцем издательского дома Conde Nast Си Ньюхаусом, а в 88-м поставил свой первый рекорд, купив «Фальстарт» Джаспера Джонса за 17 миллионов долларов. Во время аукциона Ньюхаус сидел рядом с дилером и открыто давал ему указания по повышению ставок.

—

Все коллеги Гагосяна сходятся в том, что у него невероятное финансовое чутье. Один из них, пожелавший остаться неизвестным, утверждает, что однажды он был буквально вынужден продать Ларри работы художника-минималиста Роберта Мэнгольда: «Я согласился, потому что хотел, чтобы работы Мэнгольда попали к коллекционеру, которого представлял Ларри. Но предупредил, что вскоре они мне понадобятся для организации выставки. Спустя пару недель произведения всплыли на рынке —Ларри даже не собирался продавать их тому клиенту. Больше я не имею с ним никаких дел». Гагосяна также часто обвиняют в том, что он задерживает выплаты по приобретенным произведениям (тем самым обеспечивая себе беспроцентный кредит); в 2004-м Федеральная прокуратура предъявила иск Ларри и его партнерам, обвиняя их в укрытии 26 миллионов долларов от налогов.

Напор Ларри порой мешает ему в отношениях с людьми. Басистка Sonic Youth Ким Гордон, которая работала с Гагосяном, еще когда тот продавал плакаты в Лос-Анджелесе, рассказывает: «Я была уверена, что его бизнесу ничего не светит, потому что он вел себя со всеми как редкий подонок. Все время на нас орал. С ним было крайне неприятно работать». Другой его бывший сотрудник вспоминает: «В самом его хамстве нет ничего удивительного — куда больше озадачивает то, что клиенты воспринимают его как должное. Однажды к нам в галерею пришла дама и поинтересовалась ценой картины Эда Руша. Мы позвонили Ларри, и он разразился потоком брани и оскорблений в адрес покупательницы. Как ни странно, она слушала и улыбалась».

Еще про него говорят, что он блестяще умеет вести себя так, как от него ждут. Что, будучи блистательным арт-дилером, он совершенно беспомощен в обычной жизни и даже не в состоянии сделать себе кофе. Что у него самое холодное рукопожатие в мире. И что удачная сделка для Гагосяна куда важнее любви к искусству. «Для него бизнес —это святое, — объясняет одна из его бывших девушек, Вероника Уэбб. — Как-то утром у нас на лужайке приземлился вертолет — Ларри мигом выскочил из постели и сказал, что ему нужно поехать взглянуть на картину. «Что за картина?» — спросила я. Он не ответил. Он никогда не отвечал на такие вопросы».

—

Ларри Гагосян всю жизнь гоняется за американской мечтой. «Он живое воплощение девиза «Помоги себе сам», —говорит британец Майкл Крейг-Мартин, чьи выставки организовывал Ларри. —В Англии ты всегда остаешься тем, кем родился. В Америке ты можешь прыгнуть выше головы». Быть может, точнее всего характер Гагосяна отражает еще одна история. Как-то раз он обговаривал условия сделки со своим скандинавским партнером —и тот вдруг заявил, что временно прерывает переговоры. «Почему?» — возопил Ларри. «Я сейчас нахожусь на яхте в обществе короля Швеции», — последовал ответ.

Сотрудники Гагосяна клянутся, что слышали, как их босс заорал в трубку: «Е…ал я в рот короля Швеции!»

Гленн Браун. Wild Horses, 2007

Такаши Мураками. Tranquility of the Heart, Torment of the Flesh — Open Wide the Eye of the Heart, and Nothing Is Invisible, 2007

Ансельм Рейл. Untitled (Foil), 2007

Стивен Паррино. 13 Shattered Panels (For Joey Ramone), 2001

Джон Каррин. The Cripple, 1997