Поцелуй меня в пачку

Иллюстрация: Юлия Якушова

Если в Москве Мариана Гомес танцует в кордебалете, то в Бразилию ее зовут выступать с солистами

«Я тебе что скажу: плазма сорокадвухдюймовая «шарповская» так показывает — никакие ЖК не нужны», — контрабасисты отдыхают перед репетицией на табуретках. На улице — под сорок, в большом репетиционном зале Большого театра прохладно и тихо. Балерины разминаются по углам — кто-то тянется, кто-то повторяет ­партию, кто-то заклеивает колготки. Солистка в спортивном велюровом костюме и полосатых шерстяных гольфах поверх пуантов раздраженно ходит по сцене, Цискаридзе в фиолетовом спортивном костюме подпрыгивает на одной ноге. Контрабасист кивает на миниатюрную брюнетку в пачке, пуантах и растянутой майке с длинным рукавом: «Бразильянка наша. В Бразилии же школа Большого театра — наши педагоги туда на заработки уезжают».

Мариана Гомес — первая иностранная балерина Большого; артисты балета японец Морихиро и кореянка Джу Юн выросли в Москве и учи­лись в Московском хореографическом училище. «В Большой берут только из московского училища — и никогда из-за границы», — Мариана го­ворит по-русски почти свободно. «Балета в Бразилии нет. Я до пятнадцати лет вживую балет не видела — только по телевизору, по бразильскому каналу «Культура». Мариана начала танцевать в семь лет в Салвадоре, в четырнадцать поехала учиться в только открывшуюся школу Большого в Жоинвиле, в пятнадцать ее отправили на две недели в Москву. «Я тогда в первый раз увидела снег и балет. Настоящий — с оркестром, с люстрами, «Лебединое озеро». Когда занавес открылся, расплакалась — от холода и вообще». В 18 Мариану позвали на стажировку в Большой. «Вначале на год — без зарплаты, только заниматься. А потом все уехали на гастроли, кто-то в корде­балете заболел — и на «Жизель» позвали меня». Спустя четыре года Мариана танцует практически во всех спектаклях Большого и постоянно ездит на гастроли. «Правда, родители еще ни разу в Москве не были — мама никогда из Бра­зилии не уезжала и пока боится, но папу я хочу привезти, как только получится. Надо, чтобы лето было только».

Балетмейстер-репетитор, недавно закон­чившая танцевать изящная женщина в тюрбане, объявляет в микрофон на­чало репетиции. Танцуют «Симфонию до мажор» Джорджа Баланчина — Мариана выходит в двух актах. Кордебалет смотрит за репетицией, сидя на шпагате; прима Александрова жалуется подруге, что ей не дадут танцевать первый спектакль в Лондоне; Цискаридзе крестится и падает в своей партии; репетитор Буканова постоянно просит держать диагональ; оркестр играет симфонию Бизе.

После репетиции в буфете Боль­шого Мариана показывает в «Фейс­буке» фотографии ее в обнимку с бразильским президентом Лулой: «Недавно позвонили из посольства, сказали, что приезжает Лула и зовет на обед в «Ритце». Он со мной минут пятнадцать поговорил, и я на репетицию убежала. Лула хороший, ­приятный. Но репетиции мне нельзя про­пускать».

Контрабасисты смотрят чемпионат мира по футболу — играет Бразилия, Робиньо бьет мимо ворот и широко улыбается. «С этими ­бразильцами так всегда — наши улыбаются, если им что-то нужно, а эти — всегда, и все ­равно ведь, гады, выигрывают».