Артем Пирниязов о подъемах без страховки «Когда начальник увидел ролик с Котельнической, он хотел закрыть меня в серверной»

— Не в первый раз, да?

— Все эти сталинские высотки я уже проходил года два назад, но тогда у меня не было оборудования, с которым можно было бы зафиксировать весь процесс. Когда камера появилась, первой стала высотка на «Красных Воротах», потом та, что на Кудринской площади, — именно там, мне кажется, самая красивая звезда. А вот на гостиницу «Ленинградская» второй раз забраться не удалось: там очень хорошая охрана. Есть, конечно, высотка МИДа, но туда обычному человеку вообще не попасть, это сочтут шпионажем. Есть главное здание МГУ, где на последних этажах сидят сотрудники ФСБ, — одним словом, попасть туда нереально. В общем, на данный момент мне удалось потрогать четыре звезды. Вообще, это очень популярно сейчас — забираться куда-нибудь с фотоаппаратом. Многие потом продают фотографии для всяких календарей и открыток.

— Когда вы вообще начали этим заниматься?

— Осознанно — с конца 2007 года, а по мелочи — со школы, когда с друзьями забирался на крыши выпить пива и поболтать. Занимались мы там всякими непристойностями, которые не хотелось бы озвучивать. Сейчас у меня нормальная работа, обычные друзья, девушка. Начальник, когда увидел ролик с Котельнической, хотел закрыть меня в серверной. Девушка волнуется, но надеется, что это когда-нибудь пройдет.

— А как вообще можно попасть в высотку?

— У всех людей, которые этим увлекаются, очень развита смекалка и хитрость. Как можно пройти через консьержку? Выбрать праздничный день, какое-нибудь 8 Марта, нарядно одеться, явиться с букетом цветов, тогда никаких вопросов не возникнет. А придешь как говнарь — конечно, будут проблемы. А еще всегда есть черные выходы, которые оказываются открыты по недосмотру, случайности или везению.

— Вообще, как тщательно вы исследуете тот объект, куда хотите забраться?

— Сперва разузнаю, как попасть внутрь. Если говорить про высотку на Котельнической, то там подробно исследовались сама звезда и шпиль. Я изучал, как лучше прикрепить веревку, чтобы преодолеть определенное препятствие, советовался с друзьями-альпинистами, как все реализовать, чтобы не сыграть в ящик.

— Вас когда-нибудь ловили?

— У меня чаще бывают проблемы с охраной, чем с полицией. В охранные предприятия берут неадекватных провинциальных людей с завышенным чувством собственной значимости, то есть с синдромом вахтера. Такие могут и по голове постучать. В полиции же работают адекватные люди. Максимум, что за это грозит, — статья за мелкое хулиганство.

— Вас, наверное, просят экскурсии проводить?

— Я не хотел бы популяризировать увлечения, связанные с риском. И зарабатывать на этом тоже не вижу смысла.

— Вообще, как там, наверху?

— Красиво. (Смеется.) А ветер не такой уж сильный. Я специально выбирал приятную погоду, штиль. Если бы в тот день был малейший ветер, я бы не полез.

— В какой момент бывает по-настоящему страшно?

— Я прыгаю с парашютом и практикую прыжки с веревкой, так что боязни высоты сейчас нет. Страх притупился.

— Все-таки ради какого ощущения вы это делаете?

— Никто до меня не бывал на звезде, кроме строителей и монтажников, которые ее красят. Я вообще увлекаюсь архитектурой, я считаю сталинские высотки самыми красивыми зданиями в Москве. Покорение их — нечто большее, чем просто баловство. Не могу объяснить.

— А сама звезда грязная?

— Там грубые швы сварки, сохранившиеся с 1950-х. Она довольно чистая. Но там очень много голубиного помета. Вообще, на высотке огромное количество антенн и проводов, поэтому у основания шпиля валяются кучи запутавшихся мертвых голубей.

— А живых голубей нет?

— В тот момент не было.

— На Спасскую башню хотите залезть?

— Думаю, после всех моих нелегальных вылазок договориться с сотрудниками ФСО о том, чтобы я мог погулять по стенам Кремля, не представляется возможным. Но, конечно, это мечта. Кремлевские звезды манят. Мне очень запомнились старые советские фильмы с панорамами Москвы. Когда забираешься наверх и смотришь на Москву, ты видишь, как она развивается, — и одновременно жалеешь, что тот город из фильмов уже не вернуть.