Книжный бум
Сердце района Луниджана — городок Понтремоли, а точнее, его пригород Мулаццо, а еще точнее — далекая и оторванная периферия этого пригорода — Монтереджо — место, откуда родом множество итальянских книготорговцев. То ли генетика там особая, но только с молоком матерей они впитывают там, в Монтереджо, особую сноровку к книжному бизнесу в сочетании с нежной страстью — и, подрастая, разъезжаются по городам Италии, открывая повсюду книжные лавки, украшая их гравюрами и календариками с непременным к стене прикнопленным пейзажем тосканских гор.
По сотовому телефону мне объяснили: «Все вверх до макушки горы». Докрутившись по серпантину до края обрыва, я счастливо нашла парковку на последнем метре над пропастью. Деревушка книго-
торговцев оказалась выше Вольтерры, «каменнее и этрускнее» всех виданных мной прежде мест.
Там отсиживался в круглой высокой башне феодалов Маласпина с видом на долину Данте Алигьери, пока гибеллины сражались с гвельфами на главной площади.
Книги продавались в киосках, на лотках, на подоконниках. Книги и еда. Все обитатели по случаю гулянья были в средневековых платьях — бархат тот же, береты и головные валики те же, краски те же, фоны (пейзаж, холмы, зубцы) те же — и в совершенности те же лица, что на средневековых картинах. Проехал рыцарь с картины Симоне Мартини из сиенского горсовета. Тем участникам праздника, кто прибыл издалека, из других деревень, предоставили для переодевания залу при церкви. Скандализованная голыми людьми, причетница (специальный термин для названия ее должности — перпетуя) раскричалась, выгнала всех, закрыла на ключ залу с оставшимися внутри алебардами и мобильниками. На улице столпились костюмированные, посыпались тосканские ругательства, крики: «Городского голову на площадь!» — на тосканской площади Треченто снова (в который раз) сторонники светской власти накалялись, гвельфы, то есть сторонники папы, арестовывали их имущество.
Барабанный дробот, конский топот, темнело. Настал час традиционного уличного жонглерства — выступали sbandieratori со своим художественным подбрасыванием в воздух, к звездам, средневековых знамен. Сначала их бросал кряжистый мужик с фрески Джулио Романо, потом молодые гирландайовские пастухи, потом пинтуриккиевские отроки, потом мурильовские путти. Самому маленькому не удалось бросить дальше собственной макушки, его унесли, утирая слезы.
За порядком на этом мероприятии надзирали три отставных капрала, альпийские стрелки в особых шляпах с вороньим пером. Альпийцы ходят в шляпах с пером после дембеля всю оставшуюся жизнь. Им было на троих лет двести. Они были румяные и везде заглядывали — не хулиганят ли посетители. Пастернак писал: «По черной неблагодарности, глубоко вообще вкорененной в человеке, я находил, что в Италии мне недостает глубины и тяжеловесности немецкого духа… Позднее в Вене я понял, какое наказанье — попасть из Италии в другую страну. Я пожалел, что едущих на север не хлороформируют в Местре. Операцию переезда следовало бы производить под наркозом, в состоянии беспамятства. Тут я измерил, как артистична итальянская улица, как одарен и гениален ее звук и воздух, и насколько бездарным кажется людское прозябанье после ее, немного мошеннического, оптимизма».
Вот я как раз о гениальном воздухе: гениальность сама собой, но и профсоюзы держат планку. Только что в парламенте прокатили предложение отменить параграф 11 закона 62/2001 о твердой цене на книгопечатную продукцию. Это было бы катастрофой. Пример Франции недвусмыслен, закон Ланга о жесткой цене, печатаемой на обложке, работает во Франции уже двадцать пять лет. Благодаря этому живут и дышат неповторимые, штучные, маленькие книжные лавки с высокоучеными заведующими, с их специальным французским снобизмом, с их неповторимой итальянской обходительностью. Супермаркетам их не задавить — цены-то и там и тут по закону одинаковые. А вот в Англии, с либерализованными ценами, задавили мелких и уничтожили.
Если кому завидно, если кто хочет сделаться таким же небольшим и гениальным книгопродЗвцем, почти поэтом, необязательно в Мулаццо рождаться, хоть это и был бы самый простой путь к счастью. Идет запись в школу книготорговцев в Орвьето (да, в том самом, под сенью многократно воспевавшихся соборных фресок Луки Синьорелли). Этот институт как раз месяц назад получил общеевропейский статус, он открывает филиалы в Бельгии, Франции, Голландии. Подробности на сайте www.scuolalibraitaliani.com.