Москва глазами иностранцев Канадский предприниматель о милицейском рэкете, бумажных салфетках и видеорегист

Откуда приехал: Берлин

Кем работает: предприниматель

«Я родился в Канаде, у меня квартира в Берлине, а в России я с 2005 года, правда, периодически уезжаю и возвращаюсь. Я помогаю российским компаниям открывать банки, раньше я работал в консалтинговой компании, а сейчас у меня с партнерами свой бизнес.

Когда я еще был юношей (сейчас мне 40 лет), я решил прочесть целиком World Book Encyclopedia, и когда дошел до буквы «Р», то увидел слово «Россия» и подумал, что это какая-то ошибка: должно быть написано «Советский Союз». Но тогда никто не верил, что Советский Союз — это вообще реально существующая структура. В 20 страницах, на которых была описана Россия, говорилось, что Северная Америка — это хорошо, а Россия — плохо. Во всем: в хоккее, вооружении, экономике — чувствовалось это противостояние. В первую очередь России противостояла Америка, но Канаде, которая всегда считалась ее младшим братом, такое мировоззрение тоже было свойственно. И в какой-то момент я подумал, что должен поехать в Россию, потому что большую часть жизни мне внушали негативное отношение к ней. В 2006-м появился шанс поехать сюда, чтобы открыть банк, и я сам вызвался стать менеджером этого проекта.

Я был впечатлен, уже когда переходил границу в аэропорту — там на паспортном контроле стояли в ряд около 50 девушек-блондинок в коротких юбках. Это было шоком, потому что везде в аэропортах работает больше мужчин, чем женщин. В Северной Америке, например, это в основном тучные злые дядьки с бородами.

Во время первой моей недели в Москве на меня напала милиция. Они попросили паспорт, а потом сказали: «Ты идешь с нами, у тебя большие проблемы». Дело было в том, что у меня не было регистрации, мне сказали, что за это придется платить огромный штраф. Милиционер посадил меня в машину, где сидели еще трое, я оказался на заднем сидении зажатый между двумя из них, мы отъехали в какой-то большой парк. Один направил на меня пистолет и сказал отдать все деньги, которые у меня есть. Я дал им 6000 рублей, они отвезли меня обратно и отпустили. Это было настоящим рэкетом, как в какой-нибудь Бразилии, в Копакабане. Иностранцы тогда воспринимались как люди с деньгами, которые можно отнять. Регистрацию мне после этого случая, конечно же, сделали, но с тех пор меня ни разу не останавливали на улице по этому поводу. Сейчас вообще иностранцев не трогают, коррупция спустилась в более низкие слои населения и происходит исключительно между русскими. К тому же иностранцы могут пожаловаться, и с этим возникнут дополнительные проблемы.

Уровень коррупции сейчас вообще снижается — есть форумы, где люди выкладывают документы, подтверждающие случаи коррупции, например, когда государство или какая-то компания претендует на собственность, не имея на это права. Социальные медиа очень быстро притягивают и распространяют подобные истории.

Люди знают о коррупции и действуют таким образом, чтобы ей противостоять. Как с теми же видеорегистраторами. Вы знаете, они стали настоящим хитом в мире. Нигде такими камерами не пользуются, а в России они стали популярны исключительно благодаря коррупции: люди их покупают, чтобы доказать свою правоту в случае какого-нибудь инцидента. В Америке сейчас все хотят себе такую видеокамеру, они сейчас воспринимаются, как какая-то российская инновация, которая начинает быть востребована во всем мире — это же, по сути, медиа. Когда упал метеорит, и это зафиксировали семь камер, это посмотрели миллионы людей во всем мире — отличная реклама для российского рынка.

Не могу сказать про другие сферы, которыми руководит российское государство — культура, военная сфера, медицина — но в банкинге все отлично отрегулировано и система находится под надежным руководством. До 2006 года в России было около 3000 банков, большая часть из которых была создана для того, чтобы отмывать деньги и выводить средства в офшоры — на Кипр или куда-то еще. В какой-то момент Центральный банк решил очистить эту систему — было закрыто около 2000 банков. Сейчас их около тысячи — это мало применительно к количеству живущих в России людей и потребностям бизнеса (для сравнения: в США около 30000 банков), но большая часть российских банков чисты с финансовой точки зрения.

Когда я живу в Берлине, я ем немецкую еду, когда в Китае — китайскую, а в России стараюсь есть только русскую. Во-первых, она, как правило, хорошо приготовлена, во-вторых, она дешевле. Я люблю борщ, куриную лапшу — в этом плане я достаточно простой человек. Из мест мне нравится то, к которому идти через храм, — «Стрелка», еще люблю Dodo. Недавно я был в баре с пианино — «Мандарин», в чайной комнате, слышал, что там еще есть brew-бар.

Из последнего, что произвело на меня впечатление, могу вспомнить новую рекламу «Аэрофлота»: на ней изображен самолет на заднем плане и балерина — на переднем, это очень продуманный образ! У иностранцев существует такое клише: Россия ассоциируется с высокой культурой — Большой театр, Достоевский, Пушкин, и реклама работает с этой ассоциацией — создается впечатление о высоком уровне сервиса авиакомпании. Я сам ходил в Большой театр сразу после его реставрации — смотрел «Руслана и Людмилу».

В Москве дороже жить, чем в Берлине, но это не самый дорогой город в мире. Например, семь лет назад в Пекине проехать на такси до любого места стоило около 100 рублей, а сейчас там цены выше, чем здесь. В Москве же все меняется к лучшему. Когда я приехал сюда в 2005 году, большинство людей мечтали о поездке в Турцию, сейчас обеспеченный человек в Турцию уже не поедет, все ищут приключений — они скорее поедут на Сейшелы или какие-нибудь другие экзотические острова, в Сингапур. Люди просто уже повидали многое, во-первых, а во-вторых, у них вырос доход.

Есть совсем немного вещей, которые меня раздражают в Москве. Например, почему на дверях общественных туалетов нигде нет обозначений о том, занят он или нет? Когда ты заходишь и видишь 10 кабинок, тебе приходится дергать за ручку каждой из них — это же не гигиенично! И еще: я часто вижу в ресторанах на столах стопки разноцветных бумажных салфеток, которые сложены через одну таким веером — люди же час тратят на то, чтобы их разложить, но не то чтобы это как-то очень красиво. Зачем это нужно? Лучше бы они что-нибудь полезное в это время сделали».