Пивные рестораны Эксперты выбирают лучшее пиво в Москве

Главная бельгийская пивная в городе; представлена продукция семейных пивоварен, траппистских монастырей и гигантов пивной индустрии.

Действующие лица

Игорь Компаниец

промоутер

Александр Решетилов

фотограф

Василий Уткин

журналист, телекомментатор

Компаниец : Я так понял, мы сидим в главном бельгийском месте в Москве.

Решетилов: У них тут есть пиво, которое разливают по 0,25.

Уткин: А что, бельгийское пиво считается элитным?

Решетилов: Да нет. Оно просто более концентрированное, продается в маленьких бутылочках. Бельгийцы — они такие гурманы. Бельгия, как правило, очень карамельная, сладкая. Но если учитывать наши цели, стартовать именно с бельгийского пива, которое, как правило, начинается с семи оборотов, — самый правильный подход.

Компаниец: Бельгийцы — это десертники. Там очень вкусная выпечка, всякий хворост, масса кондитерских разных. Я в Бельгии, кстати, бывал в городе Хуй.

Уткин: Господа, давайте все-таки к делу. Я всегда говорю, что первый глоток холодного пива приносит удовольствие большее, чем все остальное пиво, выпитое за вечер. Поэтому этот глоток надо по возможности продлить. Не секрет, что многие спортсмены очень любят пиво, потому что оно способно утолять жажду и его можно выпить много, так как оно некрепкое. Мне вот известна такая история: стояла жара, футболисты — это были спартаковцы золотого романцевского созыва — закончили играть, прыгнули в душ, сделав все, чтобы в рот не попала вода, вышли, сели в машину, поехали в место, которое им нравилось, там им принесли по бокалу пива… И только тогда они приникли потрескавшимися губами. Пиво же, на самом деле, ценят не только за вкус, но и за освежающий эффект.

«Афиша»: А почему вообще футбол и пиво неотделимы?

Уткин: Традиция. Так повелось. Это же английская культура в первую очередь.

Компаниец: Я вот исповедую исключительно английский стиль. Прихожу в условный ирландский или английский бар, покупаю одну-две-три под хохот и веселье. Обязательно — стоя и без закуски. Я не воспринимаю пиво как сидячий напиток. Это уже застолье начинается, я не хочу смешивать эти жанры.

Решетилов: А у меня боязнь большого скопле­ния людей и громких криков. Мне нравится как раз пить за столом, с ограниченным количеством людей, с которыми можно обсудить все на свете.

Уткин: Что мы и делаем. Я взял белое нефильтрованное пиво Mate White. А еще хочу попробовать Black Hole. Во-первых, это, кажется, можно перевести как «черная жопа». А во-вторых, оно хоть и black, но светлое. И это интригует.

Компаниец: Я пью самое легкое пиво — еще и потому, что не вижу ни одного странного прилагательного: вишневый, малиновый.

Уткин: А это, кстати, зря. Когда я впервые оказался на чемпионате мира по футболу, во Франции, там был кабачок, где подавали неведомое пиво с лимоном — как раз бельгийское, Blanche de Bruges. И можно сказать, что я с тех пор веду погоню за этим вкусом, который, конечно, уже не пом­ню. Меня еще вот какой вопрос интересует: а как повелось, что под пиво стало принято много и тя­жело жрать?

Компаниец: Мне кажется, что у нас какой-то ­карго-культ сформировали — мол, не просто пивняки, а «пивные рестораны». И все должно быть как — якобы — в Германии: девочки в юбках, корсеты подразвязанные, огромный размер груди.

Решетилов: Я думаю, тут еще коммерческий ход. Тебя загоняют в пивную, где достаточно демократичные цены на пиво и дорогая еда. Как правило, есть такая закономерность. Вот здесь, например: еда не самая дешевая — а пиво стоит вполне нормальных денег.

Уткин: И пиво, надо сказать, замечательное. Но на вкус немного британское. А главное — я не могу все-таки понять: почему оно называется «Черная жопа»?

Решетилов: А мы посмотрим на эффект!

пер. Сивцев Вражек, 3, (495) 697 68 41 м. Кропоткинская, пн-вс 12.00–23.30

Небольшой, но внятный паб, среди прочего ­предлагающий пиво собственного производства.

Компаниец: Это место я хорошо знаю. Тут есть пиво Delirium — 8,7 градусов. Сергей Стишов его попробовал — и после трех бутылок приду­мал сайт W-O-S, по-моему. Хотя это еще что. Я вот в Англии пробовал пиво в 37 градусов. Называ­ется «Тактический ядерный пингвин».

Уткин: Что, прямо пол-литра?

Компаниец: Да нет. Глотнул только. Как водка. Странный напиток. Еще «Фаворит» ценен тем, что здесь есть свое собственное пиво, Fluer.

Решетилов: В Бруклине такого выше крыши. Небольшие тиражи, маленькие пивоварни. Я в какой-то момент очень сильно увлекся этой американской штукой и год обзванивал всевозможные пивоварни. Но пока никто не справляется со внутренним спросом и не готов никуда поставлять.

Компаниец: Я еще заметил, что в странах второго или третьего мира всегда есть лидер по пиву, который держит всю страну, как главный мобильный оператор. Например, на Тайване — «Синкха». У нас такого нет — но зато ощущение, что все пиво одинаковое! Что «Клинское», что Budweiser, что Heineken. Вся эта ересь баночная от сорока до восьмидесяти рублей — это все одинаково ­плохо.

Решетилов: Да не ересь это, а обычный лагер ­холодной фильтрации. Обычное дерьмо.

Уткин: Я себе тут взял как раз местное, чет­вертый сорт. Ну так — ничего. Я такое пиво ­называю «хлебная волна». Оно такое… Ну ­тупо пиво.

Решетилов: Да, бывает, что такого хочется. Если у тебя настроение просто попить пивка — в компании, не заморачиваясь, не обсуждая пиво, а обсуждая по-настоящему важные вещи…

Уткин: Без затей, без «принесите, пожалуйста, салфетки»! (Официанту.) А водки нет у вас? ­Понятно. Я вот не понимаю, как в пивном баре не может быть водки. Я не говорю, что водку с пивом обязательно надо пить, но возможность такая должна быть. Это же очень ценное сочетание. Понятно, что не каждый день, — но вот это пиво из хлебной штуки прямо создано для того, чтобы выпить с ним водки.

Компаниец: Да, замечательное опьянение от этого. И верхняя чакра открывается, и нижняя.

Уткин: Вот мы сейчас дальше поедем, и я обязательно выпью.

Спиридоновка, 24, (495) 691 18 50, м. Маяковская, пн-вс 9.00-23.00

Открывшееся при профильном магазине ­заведение, уделяющее пристальное внимание разнообразию сортов.

«Афиша»: Василий Уткин «Пилигримом» ман­кировал и переместился сразу в Bobby Dazzler.

Решетилов: Тут хорошо то, что здесь всегда — ­кроме выходных — мало народу. Не надо толкаться. Ну и не как в «Келье», где много клерков.

Компаниец: Важно, чтобы пивная была небольшой. Большие пивные заведения — это фейк какой-то. Это все немецкий стайл. Но у них там другая эстетика. Я был в Дюссельдорфе: четыре этажа, подают всего один сорт пива, который варится прямо там. И ты не заказываешь пиво — ты приходишь, тебе ставят кружку и на подставке для кружки ставят отметку. Потом приносят вторую и ставят вторую. То есть вопрос не в том, сколько ты закажешь, а когда ты остановишь официанта. Крикнешь ему: «Найн!»

Решетилов: У нас пивной культуры нет.

Компаниец: У нас вся культура — это заседание мужиков у прохода в метро. А пить пиво на улице — это просто не очень хорошо выглядит. Вот что можно пить на улице? Мне кажется, только кофе из пластиковых стаканчиков. Водичка минеральная прекрасно смотрится в руке. А пиву мы говорим решительное «нет».

Решетилов: Поддерживаю. Или это какой-то совершенно секретный дворик, где ты собираешься с друзьями и тебя никто не видит. Хотя надо сказать, что я пью на улице. Но это от безысходности. В нашей стране нет таких мест, где ты можешь уединиться, — везде люди или заборы.

Компаниец: У нас нет того, что называется your local pub. Когда ты до 90 лет пьешь и ешь опре­деленный стандартный набор. Как и остальные посетители этого паба.

Решетилов: В нормальном пабе барменам по 60, по 70 лет, по 80 лет! И они получают дикое удовольствие от того, чем занимаются.

Компаниец: Я вот раньше не понимал, что хо­рошего в том, когда ты гарантированно знаешь, чем ты будешь заниматься через два-три года. А чем старше становлюсь, тем мне эта идея больше нравится. Гнездование — это наше все.

Решетилов: А мне бы хотелось заняться дистри­буцией пива: привозить то, чего здесь нет.

Компаниец: Здесь того же «Джона Смита» элементарнейшего нет. А это одна из самых дешевых ­марок, любимая всей Англией, по-моему.

Решетилов: Конечно, гораздо проще привозить Guinness, который в любом баре есть, чем редкие продукты маленьких пивоварен. Это же важно. Мы вот сейчас говорим о том, насколько место хорошо сделано, какая в нем публика. А проблема-то в том, что все равно все ограничены тем набором пива, которые предлагают несколько российских дистрибьюторов. Хоть ты перни — ничего другого ты здесь не выпьешь.

Колокольников пер., 22, стр. 5, (495) 628 81 63, 628 91 36, м. Сухаревская, пн-чт 12.00–0.00, пт 12.00–2.00, сб 14.00–2.00, вс 14.00–0.00

Самый британский паб в городе: отличный выбор пива, сдержанный вежливый персонал, запрет на курение.

Решетилов: У этого места есть большая отличительная черта — тут нельзя курить. Поэтому тут можно находиться, даже когда нереальное количество людей.

Компаниец: Это же важно — выходишь на улицу, и там стоит треть всех посетителей. Это придает обаяние месту. Да и пиво тут разнообразное. Вот есть, например, Double Chocolate Stout. Оно реально шоколадное. Мы однажды с друзьями целый ящик взяли и только потом поняли, какую промашку совершили.

Решетилов: Самое страшное — его с похмелья пить. Да и вообще, по мне, так лучше добиваться новых вкусов узким набором ингредиентов. Поджаривать их, например. Но тупо хреначить шоколад в пиво — это глупо. Я тут взял Bishop’s Finger. Это одно из моих любимых пив в Москве. На самом деле, раз уж мы воссоединились с Василием, у меня есть вопрос. Василий, а вы практикуете, скажем так, такую практику, как врезка?

Уткин: Чувствую, вы хорошо без меня посидели. А врезка — это что значит?

Решетилов: Это когда ты пьешь пиво, и оно тебе надоедает, и нужно тогда что-нибудь крепенькое выпить.

Уткин: Так я без вас уже знаете, сколько хлопнул? (Официантке.) Мне London Pride и рюмку водки.

Решетилов: И мне тоже! Итак, мы сходимся с Василием в том, что иногда, выпивая пиво, необходимо делать врезки водочкой. Мне просто нравится такой вот продолжительный пролонгированный акт выпивания пива. Когда ты много-много часов сидишь и пьешь пиво. Но как-то взбадриваться-то надо? И ты водочку…

Уткин: У этого пролонгированного акта ведь всегда еще есть сюжет. Вот как у нас сегодня. Мы сейчас склонны грешить на «Келью», но это потому, что мы очень сильно обогнали то состояние, в котором тогда были. Там мы были практически монахи, и вокруг нас ходили девушки в плюшевых накидках. А на самом деле атмосфера паба — это когда на официанте максимум какая-то узнаваемая футболка. Ну как может быть в пабе на официантах какая церемонная одежда? А в «Келье» выходят девушки, похожие на тех, что в советском фильме «Красное и черное» Жюльена Сореля стерегли. А теперь мы все приехали в Bobby Dazzler в одиннадцатом часу — и едва нашли место. А сегодня вторник! Когда тебе говорят: «Может, по пиву?» — тебе, скорее всего, придет в голову такой бар, как этот. Вряд ли ты ответишь: «Знаешь, есть такое место бельгийское, там девушки в рейтузах и восемь страниц бельгийского пива. Пойдем, а?» ­Пиво в «Келье» действительно хорошее — с этим никто не спорит. Но ведь в том и специфика паба. Нельзя выбрать лучший. Потому что, чтобы все проверить, надо сгубить печень. Тут-то все и закончится.

Костянский пер., 7/13, (495) 608 03 83, м. Чистые пруды, пн-чт 11.00 и до последнего посетителя, пт 11.00–3.00, сб 13.00–3.00, вс 13.00–0.00