Фанатский сектор Поклонники Depeche Mode об отношениях с любимой группой

История группы Depeche Mode, записанная со слов фанатов

Светлана, 45 лет, мастер маникюра-педикюра
У Дейва руки красивые. Он как ребенок: любит покривляться, на концерте эту штуку покрутить, любит, когда с него майки срывают. Наркотики вот, правда, подкачали. А что делать? Легко, что ли, быть звездой, туры все эти выдерживать? Эх, шалопай, шалопай. Обнесли его дружки-то, которые тогда на его деньги веселились. Мартин Гор совсем другой. Сразу видно: человек глубокий и в то же время с юмором. На концертах, правда, одевается всегда так смешно! Флетчер — он вообще в очках человек, тоже не дурак. Был еще у них этот, Алан Уайлдер. Но он устал, ушел, сделал свой проект, как его? «Рокси»? «Мокси»? Ага, Recoil! Честно сказать, ничего особенного. Вообще слушать я их начала с 1990 года, дома тогда сидела, послушала первую кассету, «Music for the Masses». Я ее тогда перекомпоновала по-своему. По-моему, даже лучше получилось. Все эти 16 лет я все, что есть про них, покупала. Книга «Взлеты и падения» всегда в машине у меня лежит. Или диск «Violator» — всегда в сумочке. Скорее бы концерт. Там, кстати, будут футболки фирменные. Качество хорошее: Турция или вот еще я видела Узбекистан. Я до сих пор дома в футболке «Paper Monsters» гуляю — и красиво, и удобно, и в любимом ходишь.

Тайсон, радиоведущая, редактор сайта depechemode.ru
Депешисты всегда выглядели узнаваемо. Обязательно косухи, белые рубашки и штаны и темные очки. На ногах — сапоги-казаки или ботинки на платформе. Другой вариант — экстремальный: кожаные шорты, колготки, цепи и ошейник, шляпа и черная помада. Самым запоминающимся на Маяке был Виктор Бурко, экс-клавишник «Технологии» с диким количеством пирсинга — мы между собой звали его Мазохист.

Правильной прической была «платформа». Чуть позже дейвы стали отращивать эспаньолки и длинное каре. мартины делали химзавивку и обесцвечивались перекисью. Рассказывали, где-то в Москве работал парикмахер, у него все стены были обклеены фотографиями DM — какую прическу выберешь, такую и сделает.

Иерархия была проста — молодежь и старики, которые знали все песни, у которых были редкие фотографии и журналы. Потом тусовка разделилась на александровскую, арбатскую, патриаршую и маяковскую — но уже без их участия. Были старики готического типа, был вылитый Элвис — его так, собственно, и называли. Еще был Майонез, вечно в хлам, как ни придешь — он либо шатался и падал, либо уже лежал.

Ник Завриев, 29 лет, музыкант (проект Ambidextrous)
Я начал ходить на Маяк в начале 90-х, тогда это обычно заканчивалось каким-то криминалом. Приходили олдскульные люди, такие буйные охранники бандитского вида, и говорили: «Да вы сосунки, а я вот Depeche Mode слушал еще в 82-м году!» Я больше во все это встроился, когда там появились компьютеризированные люди и возник Depeche Mode Network, еще до всякого интернета, по принципу модем-модем. Понт был в том, чтобы достать что-то раньше других, там были даже такие депеш-модовские барыги — они что-то выменивали, чем-то торговали, а что-то не давали вообще никому. То есть, например, так: «Вот есть амстердамский концерт 81-го года, и есть он у такого-то чувака, но он его никому не дает». А потом кто-нибудь с большими усилиями эту запись доставал, и выяснялось, что это запись на диктофон, ничего не разобрать, но там есть несколько песен, которые не вошли на «Speak & Spell» и вообще никогда не издавались. Помню, там был и самый первый в моей жизни mp3 — «Barrel of a Gun», еще до релиза, с какого-то радио; и скачать его — это был подвиг. И все говорили: «А ты слушал «Barrel»? Да-а-а…»

Роман Рябцев, 35 лет, музыкант (группа «Технология»)
В 80-х я больше тусовался среди брейк-дансеров. Мы тогда вместе с Дельфином тусовали на Арбате, ходили с зелеными волосами, менты нас гоняли. Но DM брейкеры тоже слушали, очень даже. Помню, была дискотека известная при конноспортивном комплексе в знаменитом «Молоке». Всем хотелось выглядеть, как Дейв, но тогда же не было ни телевидения, ни журналов. Был журнал Bravo с фотографиями группы — жуткая ценность, его перефотографировали по сто раз, делали черно-белые копии, вешали на стены. Черные кожаные куртки были ужасно дорогие. Я свою первую кожаную куртку купил аж за целых 800 рублей, с концертов целый год откладывал.

Филипп Галкин, 33 года, программный директор «Нашего радио»
Когда мы собирались на Маяке Девятого мая, было всегда смешно. Мимо шли колонны ветеранов, и для них это был некоторый шухер: они вдруг видели людей, одетых в черную кожу, в цепях. Поэтому Девятое мая часто заканчивалось дракой с ОМОНом — кого-то били, кого-то забирали, кого-то стригли насильно. Ну не понимали они, в чем дело. Так уж вышло, что 9 мая родился вокалист.

Первый концерт, в 98-м, — это было, конечно, что-то нереальное. Дэниел Миллер, менеджер группы, тогда мне сказал: «Я первый раз за 10 лет стоял спиной к сцене. Я смотрел в зал». Я еще тогда пообщался с музыкантами, записал интервью с Мартином Гором. И вот я видел этих людей, которые для меня были не то что семьей, а вообще всем, видел, как они чихают, сморкаются, хватают официанток за задницы. Это было таким шоком — не сотвори себе кумира.