Ответы. Елена Яцура, кинопродюсер

Осенью Елена Яцура основала кинокомпанию Non-Stop Production, запустила в производство пять фильмов (в том числе фильм кинокритика «Афиши» Михаила Брашинского) и превратилась в одного из влиятельнейших российских продюсеров

– А это правда, что вы всегда, даже в 20-градусный мороз, ходите в сабо?

– Чистая правда. Уже третий сезон, как у меня в принципе нет сапог. Ну, иногда я ношу ботинки. Но только шелковые.

– Прямо часами можете зимой в сабо ходить?

– В детстве я ненавидела сапоги, борьба с мамой шла против всех зимних вещей. Потом в результате экспериментов я выяснила, что нет никакой зависимости тепла от зимних сапог. Мои последние сабо – бежевые с серебряными пятнашками из магазина LeForm. Люди 400 лет назад все-таки не во всем жили неправильно. Но меня ругает Бондарчук. За то, что я в ФСБ, как он сказал, в тапочках пришла.

– Зачем вы в ФСБ в тапочках пришли?

– Осенью мы собираемся снимать русско-афганскую войну. Нам нужна военная поддержка. И разрешение на съемки в Таджикистане. Но в Таджикистане может оказаться действительно опасно, тогда попробуем поехать в Узбекистан.

– И снимает войну Бондарчук?

– Да. Проект начинался как римейк фильма Сергея Бондарчука. Поначалу мы его называли «Судьба человека-2», но сейчас он становится все более самостоятельным. Мы его переименовали в «Девятую роту».

– У меня, кажется, очень киношное представление об отношениях продюсера со сценаристами и актерами. Или все так и обстоит – сценарии вам в сумочку подбрасывают?

– Еще как подбрасывают, в том числе и в сумочку. Или разговаривают бархатными голосами по телефону. И кокетничают разными актерскими способами. Я же только задним числом понимаю, что это меня обольстить пытались, но это уже точно 25-й кадр. Поэтому я всегда пытаюсь выстрелить первой.

– Это как?

– Есть несколько тактических хитростей по обращению с клиентами, в которых ты заинтересован. Если тебе действительно кто-то нужен, надо заставить его сделать первый шаг. Чтобы получить от человека больше того, что от него можно получить, чтобы он… ой, нет, не скажу. А то они все узнают.

– Тогда спрошу про вас. Как становятся кинопродюсерами?

– Это все из-за «Твин Пикса». Я была отличницей в ГИТИСе, и меня в 1991 году по обмену отправили в Дублин. Хотя меня в ГИТИСе и учили любить даже плохие спектакли, в Дублине в театрах смотреть было правда нечего. А тут BBC по понедельникам только-только стал показывать «Твин Пикс», сами понимаете. В общем, я вернулась в Москву и решила бросать театр. Хотя я его очень любила, мне даже нравилось за кулисами костюмером работать. Я даже один раз вышла на сцену в роли Мишки. Потому что какой-то выездной актер, который его играл, куда-то пропал. После моего выступления дети кричали: «Вот это был настоящий Мишка!» Но я все-таки выбрала кино.

– Это же чистое безумие тогда было – идти в кино.

– Подходил к концу период под названием «корпоративное кино». Фильмы чуть ли не осветители снимали, и существовали такие финансовые схемы, которые позволяли проводить через кинопроизводство огромные суммы денег. В то время я могла пойти куда угодно – в рекламу, на телевидение. Мне кажется, что вообще у всех действующих продюсеров приход в профессию был не по регламенту. Из-за всей этой ситуации, кстати, и получилось, что в фильме «Апрель», которым мы занимались, в начальных титрах стоит одиннадцать продюсеров. Такого нет ни в одной русской картине. Сейчас уже все не так. Ко мне приходят молодые люди, сначала мы берем их в ассистенты. Из ассистентов они должны вырасти в продюсеров. Сейчас уже многое нельзя – скажем, нельзя с маленьким бюджетом делать крупномасштабные проекты. А мы ведь все 90-е только этим и занимались.

– Продюсер – все-таки очень мужская профессия. Или нет?

– В Голливуде, в Европе – мужская. Но здесь это не совсем так. Продюсирование – забег на длинную дистанцию. Самый короткий проект – как минимум полтора года. Затем еще прокат. Терпение – это все-таки женское качество, а еще способность к контактам любого рода, к пониманию и приятию любого рода вещей. Я, кстати, как-то судила дебютный конкурс «Кинотавра» – там было 5 тысяч женщин.

– И что вы сейчас снимаете?

– Вот лечу в Париж на переговоры, это будет фильм про две недели после войны, он по старинному сценарию Высоцкого.

– Вы говорили про гитисовское правило. Продолжаете им пользоваться?

– Раньше – да, конечно, пользовалась. Например, когда был госзаказ. Но как раз сейчас мы пытаемся забыть это правило. Теперь будем делать только то, что нам хочется.