Фотография: Денис О’Риган
Легкомысленно одетый человек, согревающий руки дыханием, хотя до поданного к трапу лимузина всего один шаг, — это бас-гитарист Duran Duran Джон Тейлор, один из трех не связанных родственными отношениями музыкантов с такой фамилией из лощеной пятерки бирмингемских студентов. Тот самый, что, заполняя иммиграционную карту в аэропорту JFK, в графе «Адрес» бесхитростно написал: «Гостиница Holiday Inn на Лонг-Айленде». Офицер, проверяющий документы, презрительно сощурился и сказал: «Ладно, если ты нам понадобишься, разошлем по полицейским участкам Нью-Йорка ориентировку «разыскивается гомосексуалист с фиолетовыми волосами». Странными прическами и помадой Америку в 1984-м было не удивить, зато новостью оказались гигантские проекционные экраны, о назначении которых — помочь зрителям с задних рядов рассмотреть сережку в ухе вокалиста Саймона Ле Бона — ведущие делали специальное объявление. К началу первого североамериканского тура Duran Duran успели выступить перед младшими представителями британской королевской семьи и уже могли себе позволить частный самолет, где разрешалось курить, играть в нарды и рассматривать журналы мод, — как раз на обложке одного из них Ле Бон нашел себе жену. Его сытый, мясистый голос с годами приобрел паточную тоскливость, но в остальном Duran Duran незыблемы, как универмаг Harrods. Cостарившись, но не одряхлев, нынешние Duran Duran едва ли не большее олицетворение Великобритании — статусной и за пределами Лондона воинственно благочестивой, — чем все молодые гитарные группы, вместе взятые. Сменив фиолетовые волосы на арт-галереи и яхтенный спорт, они сполна заслужили право выступить на главной площади Петербурга перед участниками экономической конференции «Диалог с арабским миром».