Банчот-бизнес

Индусы в Москве

Номера в гостинице при Московском патриархате похожи на тесные монашеские кельи, но в отличие от скита здесь есть телевизор, холодильник и зеркало. Перед зеркалом стоит молодой индус Арджун. Арджун – официальный представитель крупной индийской турфирмы. Разглядывая себя в зеркало, он тщательно втирает крем в смуглые щеки и лоб. «I’m a tour operator», – на мотив известной песни Sade поет Арджун. Сегодня мы должны обойти как можно больше московских турагентств и завести в них как можно больше контактов. Мы продаем Индию, или «предлагаем наземку». Я нужен Арджуну как водитель и переводчик. «Ты делаешь отличный bullshitting, – хвалит меня Арджун. – Полчаса бла-бла-бла нон-стоп! Даже я столько не могу говорить о нашей компании». Я принимаю похвалу. «Слушай, – говорит Арджун. – Я до сих пор не могу поверить, что ты познакомился с моим отцом в бассейне!» Я действительно познакомился с господином Вирупой в бассейне в городе Агра, когда тот проплывал мимо. Пока я вспоминаю об этом, Арджун уже надевает купленное вчера в ГУМе пальто. Он делает шаг к двери и спотыкается о свой чемодан. «Извини, что поселил тебя в такую тесноту», – говорю я. Лучшего я почему-то найти не смог. «Все в порядке, чувак, это отличное место».

Начинается наш обычный день. От порога к порогу, через улицу, через весь город, как долбаные коммивояжеры, мы покрываем Москву немыслимым, плутающим зигзагом в поисках агентств, которые занимаются Индией. Их много, потому что в Индию ездят теперь все: люди из телевизора и глянцевых журналов (в Гоа), замученные офисной жизнью клерки (к Саи Бабе – аватару-коммерсанту), студенты (покататься на скутере), дизайнеры и музыканты (в индийскую глухомань) и т.д. За них мы и боремся. Индийская психология в бизнесе целиком строится на личном контакте. Успех – исключительно вопрос личной харизмы. В конце дня мы сидим в дрянном ресторанчике. «У тебя есть харизма?» – неожиданно спрашивает меня Арджун, помахивая вилкой с крепким опенком. «Я работаю над этим», – уклончиво отвечаю я, чувствуя, что сейчас будет серьезный разговор. Арджун откладывает опенок. «Понимаешь, на этом банчот-рынке существуют сотни банчот-операторов, и у всех у них одни и те же банчот-предложения. Все зависит от того, насколько ты сможешь убедить клиентов отправить банчот-туриста именно через твою компанию. Поэтому у тебя не должно быть банчот-кислого-лица, тебе нужен свежий костюм и побольше банчот-обаяния». – «Что такое банчот?» – спрашиваю я, подчищая тарелку хлебушком. «Это очень популярное индийское ругательство, вроде американского motherfucker, только там участвует сестра, а не мать». Выходим на улицу. Вечер, темно. Арджун уже не настроен говорить о турбизнесе. «Женщины в России такие красивые, даже турагенты! – неожиданно говорит он. – Почему ты не напишешь об этом?» – «О чем?» – «Ну хотя бы о том, как индийский парень сходит с ума по russkiy blond?» – «А тебе вообще нравится что-нибудь в России – за исключением девчонок? Архитектура, атмосфера?» – «Нет, – задумавшись ненадолго, отвечает Арджун. – Но вчера я был в Hungry Duck». – «Ты бы хоть Кремль посмотрел, а то сидишь в номере и смотришь телевизор». Арджун смеется: «Ты представляешь, вчера они целый день показывали индийские фильмы с этим банчот-Чандрачуром-Сингхом!» – «Э-э-э, банчот!» – горестно воздеваю я руки. «Завтра у нас важный день, – говорит Арджун. – Помни, твоя работа только начинается! Даже когда я уеду, ты должен постоянно напоминать о себе всем этим банчот-операторам, которых мы посетили!» – «Ага», – говорю я. Я сажусь в машину, еду домой и думаю: это похоже на начало большого бизнеса. Большого банчот-бизнеса.