«Не надо тут искать теорий заговора — в «Иноке» у нас вообще сисек нет» Артем Габрелянов о комиксах про Майора Грома, Бесобоя и Инока

 — С чего началось твое увлечение комиксами?

— Блин, не знаю… С мультиков детских каких-то, про Человека-паука, про Людей Икс, которые по СТС или какому-то там каналу крутили. Всякие игрушки. Обрывочно помню. Потом узнал, что это не только мультики, что, оказывается, и комиксы есть.

— А когда ты увидел сами комиксы?

— Кто-то показал в школе, про Индиану Джонса. А где-то лет пять назад я приехал в Париж, зашел в магазин Virgin на Елисейских полях, и офигел. У них там если не этаж, то половина этажа посвящены комиксам — европейским, американским. Я не знал, что столько всего есть.

— Получается, идея создания Bubble появилась в течение последних пяти лет?

— Нет. Я до этого пытался что-то свое писать, какие-то вещи, которые не ложились ни на идею сериала, ни на идею кинофильма или мультика. А вот комиксы удачно подошли. Я журфак закончил, поэтому у меня была тяга к литературе, пусть и не к высокой, не к Толстому. Комиксы оказались именно такими историями, которые можно очень долго делать. Я нашел поле для реализации своих идей, и оно очень удачно совпало с моим хобби.

— Откуда взялись люди, которые работают у тебя? Что ты вообще знал о русских комиксистах, когда искал сотрудников?

— Вообще не знал, что кто-то у нас рисует комиксы. Все, кто этим у нас занимаются, они в очень маленьком количестве комиксы рисовали. Поэтому те, кого я нашел, они, увлекаясь комиксами, не знали такие вещи, как раскадровка. Постепенно учили. Всех людей в редакции нашел я. Я, пока их искал, думал, что у меня глаза вытекут, — я провел на всяких тематических сайтах месяца полтора. Просмотрел огромные кучи портфолио. В итоге нашел четыре команды на четыре комикса. Кто-то перешел из старого журнала, кто-то добавился. С кем-то пришлось расстаться — не выдерживали темп. Человек, который рисует две рекламные картинки в месяц и получает за них столько, сколько мы платим за пять страниц в неделю, — ну ему невыгодно. А есть ленивые люди. У меня история была — парень работает в каком-то ужасном захолустьи, получает чуть ли не 15000 рублей в месяц, и я ему говорю: «Приезжай в Москву, мы тебе в три раза больше зарплату будем платить и квартиру снимем». А он отвечает, что ему там удобнее. Люди без амбиций, очень сложно дать человеку и мотивацию, и деньги. Мотивация должна от него исходить.

— Ты значишься сценаристом большинства комиксов — у тебя есть какое-то профильное образование?

— Нет. Меня не приняли во ВГИК на Высшие курсы режиссуры, и я очень рад этому. А то я бы там снимал скучные короткометражки, как сейчас делают мои знакомые, которые поступили, — их заставляют. А у меня сейчас руки не связаны практически ничем, кроме законодательства РФ. Рисуем, придумываем, что хотим.

— Что ты можешь сказать про предыдущие попытки создать русского супергероя? «Черная молния», «Меченосец» и т.д.

— «Черная молния» мне очень понравилась, прикольный фильм. «Меченосец» не смотрел. Был еще проект «Капитан Россия» от издательства Red Shark. Но они пошли строго по канонам комиксов 1980-х — мускулистые мужики в обтягивающих трико спасают полуголых девиц. Но это смешно сейчас смотрится. Если ты посмотришь на современные фильмы, которые сейчас в Америке снимают, — там такого нет. Там когда Капитан Америка и Тор стоят рядом, это воспринимается как гей-парад. Они разодеты пестро и ярко, какие-то плащи непонятные. Больше всего положительных эмоций у людей сейчас вызывает Бэтмен, который черный, мрачный и не похож на клоуна в маскарадном костюме, и Железный человек. Все стремится в сторону реалистичности. А у нас люди решили, что раз тогда прокатило, то и сейчас прокатит.

— Бэтмен, который ходит в ушастой маске летучей мыши, — реалистичный?

— Он реалистичный в том плане, что я верю, что все эти гаджеты можно на себя навесить и точно так же мочить злодеев. Я не верю, что, если меня обольют радиоактивной кислотой, я стану большим, — я сдохну после этого!

— Как получилось, что во втором выпуске «Майора Грома» фигурирует Координационный совет оппозиции, который как явление появился совсем недавно, — хотя комикс начали делать довольно давно.

— Да, но ты заметь, он упоминается в тексте. Я его вставил за три часа до сдачи номера. У нас там сначала было про то, что проводятся обыски в домах оппозиционеров. Причем это придумали до того, как начались сами эти обыски! Я прямо Нострадамус! (Смеется.). Я подумал: «Блин, прикольно вставить Координационный совет». Текст можно в любой момент поменять. Картинку — сложнее. Вообще, мы создавали персонажей из архетипов. Сначала появились Гром и Бесобой, потом Инок и Фурия. Инок вообще смешно появился — все думают, что нам чуть ли не Гундяев башляет, чтобы мы РПЦ прославляли. Я придумал эту историю, когда сидел в кафе, и мне показалось прикольным, чтобы человек путешествовал во времени и участвовал во всяких крупных военных событиях в России. Разрабатывая ее, я понял, что это фиговая идея, потому что форма у всех военных разная в разное время, оружие тоже разное, и чего делать — непонятно. Потому что герой должен быть в одной униформе, чтобы он был узнаваем. И мы поняли, что за тысячи лет не менялась только форма священнослужителей. Так у нас и появилась эта идея с боевым попом. Никакой теории заговора там нет.

— В профиле «В контакте» у тебя в разделе «Любимые цитаты» — кусок из Евангелия. Ты православный?

— Ну как бы знаешь, я верю в Бога на каком-то этапе, но в церковь я не хожу. Крещеный.

— Ты не боишься, что церковная общественность вознегодует из-за ваших героев — Бесобоя и Инока?

— Да они по поводу всего негодуют. Что теперь — не жить, что ли?

— Вернемся к оппозиции. Так зачем вообще понадобилось совать оппозицию в «Майора Грома»?

— А без этого не складывалась история. Первоочередная задача — чтобы наших героев все знали. Как они их будут знать — от друга, который скажет: «Прочитал, классно», или от другого, который скажет: «Прочитал, не понравилось», — неважно. Главное — максимальный охват. Мы специально вложили превью «Грома» в очередную «Афишу»! Ты бы видел, как в твиттере про это шум подняли. Даже Кашин написал. Это хорошо — они обсуждают, «как посмели вставить белую ленточку в комикс». Мне кажется, это забавно — мы добились реакции такой, какой мы ожидали. Мы не думали, что вставим это превью в «Афишу» и все скажут: «Как классно». Мы знали, что будут исходить на говно.

— То есть спровоцировать хотели?

— Конечно! Однозначно хотели, и это получилось. Очень многие люди, которые читали того же Кашина, оставляли комментарии из серии «а где почитать можно?». В первую очередь надо заинтересовать, а уже потом человеку понравится — не понравится. Мы стараемся каждый месяц поднимать медийную шумиху. Вот в декабре тоже очень интересную штуку планируем, но я пока не могу о ней рассказать.

— Ты понимаешь, что с учетом твоих семейны уз это воспринимается в штыки? Вот, мол, выпустили еще один пропагандистский антиоппозиционный комикс.

— А был всего лишь один человек, который это написал. Я даже запомнил, как его зовут, — Алексей Юсев. У нас в первом «Бесобое» есть страница с графиком популярности слова «демонология», как она по данным «Яндекс.Метрики» меняется в зависимости от месяца. Мы ее просто взяли из «Яндекса» и вставили, ничего не трогали. Он на основании этого графика решил, что мы его сделали с привязкой к митингам оппозиции, дескать, в декабре повышается, в мае повышается, — стопудово заказной продукт. Но я потом почитал другие его статьи, и, к примеру, там был разбор полетов о том, что фильм «Хэнкок» — это пиар-кампания Барака Обамы. Сумасшедший абсолютно человек, просто демшиза какая-то. Мы постарались просто сделать интересный комикс на актуальную тематику. Я знаю, что скоро должен выйти в прокат фильм про любовь омоновца, про митинги, — почему этих ребят никто не обвиняет?

— В интервью твоего отца «Ленте.ру» он называет тебя «либерально настроенным».

— Есть такое, это было зимой, по-моему. За последнее время я, как и многие, немного разочаровался во всей этой фигне. Я очень законопослушный человек. Я всего один раз нарушил правила дорожного движения — мне предлагали дать взятку, я отказался и был четыре месяца без машины. Я считаю, что все должно быть законно. Меня поначалу все очень интересовало — люди собрались, люди хотят все делать по правилам. А потом я понял, что они не особенно отличаются от людей у власти и  очередной кровавый передел мне не очень хочется наблюдать. Я в ужасе был, когда смотрел записи с майских беспорядков: там ментов глушат, кидают в них куски асфальта. Можно говорить, что они «невинные овечки», но, блин, там такие кадры, конечно, есть. Поэтому, если честно, не очень хочется, чтобы эти люди приходили к власти. Непонятно, что еще хуже будет. А так я либеральный. А комикс наш просто не получился бы без темы оппозиции. Там вся интрига в том, что убивают людей, превышающих свои должностные полномочия. Было бы глупо не привязывать его к оппозиции, сказать, что мы боимся навлечь на себя кару оппозиционеров. Мы не боимся, мы просто показываем нашу реальность, которая могла бы вполне быть.

— Майор Гром, по твоим словам, должен служить примером положительного полицейского. Но ты же понимаешь, что положительный полицейский в наше время должен бороться со своими коллегами?

— Такое и в голливудских боевиках есть. Копы-предатели. Эта идея не нова. Может, когда у нас закончатся детективные сценарии про Грома, мы и к этому подойдем. К примеру, во втором выпуске у нас убивают «Жемчужного Прапорщика». Мы все прекрасно знаем все плюсы и минусы нынешней системы, мы не закрываем глаза и не прячем голову в песок и не говорим, что мы видим что-то хорошее. Плохое мы тоже видим.

— Как думаешь, как сам Жемчужный Прапорщик бы отреагировал на такое изображение себя?

— А я скажу: «Какой прапорщик?» (Смеется.) У нас написано, что это плод фантазии, любые совпадения случайны.

— Как в плане бизнеса семья тебя поддерживает? Или комиксы отдельно, остальная компания — отдельно?

— Это все один холдинг. Мне многие говорят, мол, если бы не твой папочка, ты бы ничего не делал. Блин, люди никак не поймут, что мой отец добился всего не при помощи каких-то связей, а при помощи того, что он очень хороший управленец и менеджер и чувствует какие-то вещи. Поэтому, если бы он в десять раз больше меня любил и обожал, а я бы пришел к нему с изначально мертвой затеей, он бы сказал: «Да пошел ты на хер, зачем мне эти убытки терпеть из-за каких-то нелепых увлечений?» А если видит потенциал, то к нему любой другой бы пришел — доказал бы то же самое, что и я. В холдинге я в первую очередь наемный рабочий и только потом — сын своего отца.

— Комиксы сейчас создаются сами по себе — или это часть глобального медиаплана, включающего в себя фильмы?

— Да, мы не отказываемся от этого. Мне недавно написали: «Как вы смеете! Видно же, что вы хотите снимать по этим комиксам кино, а не просто заниматься искусством!» Блин, ну я не настолько богат, чтобы просто заниматься искусством. Я знаю, есть некоторые люди, у которых жена работает на трех работах, а они сидят и иконы расписывают. Ну что это такое? Я хочу заработать на этом деньги, помимо того что мне приятно создавать что-то свое. И кино хочу снимать. И мультфильмы, еще что-то. Я знаю, что бытует мнение, что мы специально наняли людей из-за рубежа, чтобы они нам начали делать комиксы. Мол, не могут так хорошо в России делать.

—Ты говорил, что вы консультировались у американских сценаристов.

— Да, у нас знакомый есть, который имеет выходы. Им понравилось. Это не из высшего эшелона люди. Что они сами делают, я не видел. У меня есть человек, который с ними общается и работает, им доверяет. Не вижу причин не доверять людям, которым доверяет он.

— Сейчас комиксы «большой двойки» (Marvel и DC Comics) — это мощная площадка для проявления американской толерантности. Супергерои-геи, супергерои-нацменьшинства и т.д. Это вопрос про далекое будущее — но можно ли ожидать подобного в линейке Bubble? Супергерой с Кавказа, например.

— Я так считаю, что если это будет обосновано сюжетно — то почему бы и нет? Ребята из Marvel к этой теме примкнули на почве того, что у них идеи заканчиваются. И эта гей-свадьба, которая у них на обложке была, — это очередная попытка подогреть интерес. В том числе и гей-сообщества. У нас оно пока не развито. Пока мы стараемся эту тему не трогать. Пока видно только то, что у нас Гром — гетеросексуал. Потом, конечно, будет понятно, что остальные тоже гетеросексуальны, но мы не делаем упор на их маскулинность, на то, что они девок за ляжки хватают и все прочее. Нам это ни к чему.

— При этом женские персонажи в том же «Громе» нарисованы немножко через призму шовинизма.

— Автору просто нравятся девушки с большой грудью. Не могу его в этом упрекнуть, мне тоже это очень нравится. Не надо тут искать теорий заговора — в «Иноке» у нас вообще сисек нет.