Леонид Шварцман «Жизнь японцев далека от спокойной, вот они за Чебурашку и держатся»

— А как именно в книге описывался Чебурашка?

— У Эдуарда Николаевича было написано буквально следующее: непонятный зверек с большой заячьей головой, с большими желтыми глазами и маленьким медвежьим хвостиком. Мол, когда писатель был маленьким, родители ему подарили бракованную игрушку.

— По описанию это должен быть какой-то уродец. Но про вашего Чебурашку такого не скажешь. Он получился, можно сказать, красивым.

— Не в этом даже дело. Он получился трогательным. Он похож на маленького ребенка, которого хочется опекать, понимаете? Его за это и любят. Мне рассказывали, что в той же Японии, где Чебурашка появился лет восемь-десять назад, его особенно любят женщины. Как я понимаю, он их просто чем-то умиротворяет. Жизнь японцев, как мы теперь все знаем, далека от спокойной, вот они за Чебурашку и держатся.

— А кто сейчас Чебурашка — по-прежнему русский или уже японец?

— Конечно, наш — москвич. Помню, в 2004 году я провожал наших спортсменов на Олимпиаду в Грецию. Дело происходило в ГУМе, я дарил им Чебурашек. В тот момент я был очень-очень счастлив и горд тем, что принимал самое прямое участие в создании этой куклы. Это же огромное счастье для мультипликатора — быть причастным к созданию такого персонажа. Чебурашку придумали году в 73-м — многие мастера, которые работали над его созданием, уже умерли, — а ничего подобного с тех пор так и не было создано.

— У вас дома Чебурашек много?

— У меня есть куклы, которые были изготовлены по моим эскизам. Они точно такого размера, как в мультфильме: Чебурашка примерно 5 см ростом, Гена — 15 см.

— В одном из интервью вы рассказывали, что сразу после войны вы смотрели «Бэмби».

— Да, его прокатывали в Москве в 1945 году. То был первый мультипликационный фильм, который я увидел и который с тех пор горячо люблю. Считаю, что это лучший фильм Диснея наряду с «Книгой джунглей», «Пиноккио». Понимаете, это же было сделано в начале 40-х годов: заработав огромные деньги на «Белоснежке», Дисней все их вложил в создание «Бэмби». Именно этот фильм стал родоначальником большой по всем параметрам мультипликации. Но тут дело, конечно, не только в том, что Уолт Дисней был огромным талантом и хорошим художником. Он еще был и великим организатором. Он придумал так называемое конвейерное производство мультфильмов. На его методе через много лет начал работать и наш «Союзмультфильм». К сожалению, то, что сейчас делает студия Disney, несравнимо с тем, что делал сам Дисней, — искусство выродилось, появились элементы пошлости, дешевизны.

— А вы смотрите современные мультфильмы?

{Анонс}— То, что обычно показывают по телевизору, мне активно не нравится. Включаю его, только если в программе идут старые советские, чешские или польские мультфильмы. Одно время ездил на эти зимние фестивали в Суздаль (Открытый российский фестиваль анимационного кино. — Прим. ред.). Тогда я еще все это смотрел. Местами было интересно, но с каждым годом все реже. У нас была неплохая серия «Гора самоцветов», которую делал Александр Татарский на своем «Пилоте», — 52 серии по мотивам сказок народов России. В последнее время во главе сериала стоял замечательный художник Эдуард Назаров, автор мультфильмов «Жил-был пес», «Путешествие муравья» и т.д. Знаете, что самое важное для мультипликатора? Проникнуться тонким и добрым юмором.

— Этому мультипликационному юмору можно научиться?

— Трудно. Понимаете, можно быть просто художником, а можно быть Рембрандтом и Веласкесом. Это «поцелуй Бога» — и учиться этому, естественно, бесполезно. Ремеслу обучают, но не чувству прекрасного. Когда художнику есть что сказать, он скажет, а когда нечего — чего только ни делай, — ничего не поможет. Пустышка получается. Многие молодые режиссеры думают, что при помощи компьютера можно создать гениальное произведение. Да ни за что! Компьютер может быть инструментом, но не соавтором.

— Что будет на вашей выставке?

— Эскизы к разным фильмам и разные мои творческие работы. Была у меня такая серия «Старый Минск. Воспоминания детства». Я же из Минска — сейчас это, правда, уже не тот город, что был в моем детстве. Потом эскизы, с которым я поступал в институт в 1954-м, — портреты Гоголя. Еще будут некоторые книжные иллюстрации, например, к моему любимому рассказу Александра Грина «Корабли в Лиссе». Чебурашка, конечно, будет тоже.