Папарацци Сотрудник газеты «Твой день» об искусстве маскировки

— Большинство своих известных фотографий Тацио Секкьяроли сделал все-таки уже в роли придворного фотографа Феллини и Софи Лорен. По ним можно догадаться о его прошлом? О том, что первые годы своей карьеры он провел в засадах, подкупая официантов и горничных, чтобы те сообщали ему, где сегодня ужинает очередная звезда?

— Секкьяроли вышел из прикрытия, его перестали бить, но он все равно остался по сути своей репортером. Люди на его снимках ведут себя так, как будто фотографа рядом нет. Как будто они его не замечают, как это обычно и бывает с папарацци. И уж точно никому не придет в голову сказать ему: «Э, парень, погоди, я сигарету уберу, прическу поправлю, сяду нормально, тогда и снимешь». С другой стороны, несмотря на то что все его снимки со съемочных площадок очень живые, он каждый раз как будто подпись под фотографией ставит — мне тут можно, я здесь свой. Если бы Лорен целовалась с Феллини, и это было бы снято через дверную щель, и только по силуэтам можно было узнать, что это вообще они, вот тогда бы я сказал, что это по-настоящему папарацционная съемка. Хотя есть гениальные фотографы, которые работают именно в жанре светской фотографии. Валерий Левитин из «Коммерсанта», например. Мы его в шутку называем «олигарх с фотоаппаратом». Он запросто подходит к Прохорову: «Миш, ну че, как сам-то?» Тот ему: «Да, Валер, нормально». «Ну хорошо, дай я сниму вас быстро. Да пейте, пейте вы». Но под его фотографиями тоже всегда стоит штамп: мне можно.

— А папарацци, которым официально ну совсем нигде быть нельзя, близость к высшему свету и дружба с олигархами как-то может помочь?

— Есть такое правило: максимально долго оставайся неузнанным и не раскрывай себя до последнего момента. Новички часто сидят в засаде, приезжает машина знаменитости, и они давай орать: «Снимай, снимай ее скорее». Я всегда отвечаю: «Подожди, не кипятись. Дай ты человеку сделать то, ради чего он сюда приехал. И вот когда увидишь всю историю, тогда уже — снимай». Или вот какую-то звезду после аварии доставляют в районную больницу, мы идем туда с товарищем, прихрамывая, и когда нас спрашивают: «Ребята, вы куда идете?» — мы отвечаем: «Да вот, только что с мотоцикла упали, снимок нужно сделать». Ну тебе отвечают: «Ну идите в третий кабинет, ждите врача». Нужно сливаться с интерьером, чтобы тебя не выставили раньше времени. А как только у тебя появляются знакомые среди звезд, ты тут же теряешь свободу. Ты проник на банкет, а они видят тебя и говорят так по-дружески: «О, Марат, привет! Слушай, ну не нужно сегодня снимать здесь. Положи камеру, сядь с нами, выпей». И если ты с ними дружишь, ты садишься и пьешь. Без вариантов. В этот момент твой профессиональный внутренний голос говорит: «Лучше бы я вас вообще не знал, лучше б мне было труднее, но я бы свою работу сделал».

— А чем вообще определяется ценность фотографии папарацци? Что такое по-настоящему крутой снимок? Где Бритни Спирс бежит на вас с кулаками?

— Как раз наоборот. Крутость снимка определяется только общественным резонансом, который вызовет публикация этой фотографии. Но уж точно не тем, что вот появился такой смелый парень, прет напролом, нарывается на п…ли и ничего не боится. Пусть он какой угодно крутой, но если на его снимках все просто замахиваются на него кулаками, ценность таких снимков — ноль. Как бы жутко это ни звучало, но одно дело — кадры, где Бритни Спирс вывозят из дома с передозом на каталке, а другое дело — бесконечные кадры, где она с битой кидается на фотографа. Чтобы получить по морде, особенного профессионализма не нужно.

— Но нет, кажется, ни одного серьезного папарацци, которому бы хоть раз в жизни не давали по морде…

— Да, это очень распространенная тема. Но до этого лучше не доводить.

— Вас же, кажется, когда-то сильно избили Абдулов с Ярмольником?

— Мне, если честно, надоело уже про эту историю рассказывать. Но вообще-то иногда вот такая сильная агрессия вызывает реальное удивление. Зачем в морду-то давать? Смысл в этом какой? Был день рождения Абдулова, они сидели в закрытом ресторане. Мы тоже в этот ресторан пришли, столик заказали, но у них был отдельный зал. Я девушке говорю, пойдем в туалет, из него можно выйти в обычный зал, а можно в каминный, где этот день рождения и происходил. Я в туалете одеваю вспышку, девушка заходит в зал первая, чтобы убедиться, что именинник на месте. Звонит мне и говорит: «Все в порядке, заходи». Там стол был буквой П. Я зашел, встал прямо в центре зала, молниеносно отщелкал десять снимков и выбежал. И все, казалось бы, все круто. Мы сели в машину, слили все в компьютер. Но для того, чтобы история была законченной, нужно было дождаться выхода гостей из ресторана. Может, они пьяные будут выходить, может, их выносить будут на руках. Можно было отсидеться в машине и телевиком снять незаметно. Но я только два дня как приехал из Афин, где снимал финал Лиги чемпионов. Победил «Милан», и мы проникли на банкет, где команда обмывала это дело. Туда пришел Берлускони. И такое началось: Кака с девушкой обнимается, она его с вилки кормит, Берлускони держит кубок под мышкой, а другой рукой пожирает спагетти. И только через 40 минут нас попросили покинуть помещение. Но мы уже столько всего наснимали. Ну и вот после этой истории снимать выход Абдулова с Ярмольником, прячась в машине, мне показалось совсем не круто.

— И что, они вышли из ресторана и сразу с кулаками на вас набросились?

— Это тоже такая распространенная история. Человек тебя почти никогда не будет в первую же секунду бить, ему же нужно разозлить себя как следует. Поэтому он начнет сначала на тебя орать, распалит себя как следует, ну а потом уже двинет. Согласен, бывают такие ситуации, когда тебя бьют, а ты думаешь: «Ну о’кей, ладно. Это заслуженно». Хоронили, например, актера Дедюшко с семьей, они разбились в машине. И у меня задание было: снять похороны. Дедюшко — он при жизни часто играл ветеранов Афгана, спецназовцев, ну и вот все эти прототипы на похороны пришли и, когда засекли меня с фотоаппаратом, начали орать: «У тебя, сука, ничего святого нет». Ну и короче, они мне очень сильно наваляли. Но там хотя бы было понятно, откуда такая ярость. А бить на выходе из ресторана — это не очень адекватно.

— Западные папарацци постоянно рассказывают истории о том, что для того, чтобы получить эксклюзивный кадр той же Бритни Спирс с грудным младенцем, они могут неделями прятаться в укрытиях, некоторые даже подземные тоннели роют, чтоб подобраться к знаменитости поближе. У вас в практике такие случаи бывали?

— У нас, к сожалению, нет возможности долго работать над одной историей, чтобы потом получить за нее громадные деньги. Я лично всегда работал в режиме ежедневной газеты и информационного онлайн-портала, когда нужно почти в режиме реального времени получить снимки, тут же выложить их в сеть и снова пойти что-то снимать. То есть бывает, что ты сидишь на какой-то теме, а тебе уже звонят и говорят — езжай в другое место, там фотографов не хватает. И потом я работаю просто за зарплату, хорошую, конечно, на жизнь хватает. Но представить себе, что вдруг какая-то съемка перевернет мою жизнь, я вдруг получу 300000 долларов и скажу: все, спасибо, мне хватит, я пошел заниматься чем-то другим, — такое сейчас в этой стране вряд ли может случиться.