Сапрыкин о духе времени Речь защитника на процессе арт-группы «Война»

Я не завидую адвокатам группы «Война». Непонятно, с каких позиций можно защищать людей, долгие годы нарушавших права и оскорблявших достоинство животных, ментов, попов, таджиков, геев, продавцов в «Макдоналдсе», покупателей в супермаркете и случайных посетителей Биологического музея им. Тимирязева.

К тому же группа «Война», мягко говоря, не избегала публичности: все ходы записаны, все акции сняты на фото и видео, признательные показания неоднократно даны в интервью — какие тут могут быть алиби. За смягчающее могло бы сойти то обстоятельство, что акции «Войны» маркированы как художественные, с одной стороны, и социально протестные, с другой: активисты группы переворачивают машины ментов не ради забавы, это произведение искусства, оно направлено против полицейского государства.

Но принадлежность к миру современного искусства с некоторых пор выглядит в глазах широкой публики скорее фактом отягощающим, вроде вождения автомобиля в нетрезвом виде: автономные законы искусства, позволяющие художнику демонстрировать в галерее, скажем, собственную жопу, до сих пор не осмыслены обществом. Что уж говорить о гигантском х…е на Литейном мосту, каковой мост даже не галерея. Короче, по этому пункту «Войне» на снисхождение рассчитывать не приходится.

Остается социальный протест, противостояние наступающему тоталитаризму, ради которого «Война» и пускалась во все тяжкие, из-за которого и пострадала. Если мы соглашаемся с тем, что художник (и вообще человек) имеет право заявить о несогласии с существующим положением дел, то мы должны положить жизнь за то, чтобы группа «Война» продолжала гулять на свободе.

Но — тут вступает товарищ прокурор — откуда мы знаем, про что эти акции? Из интервью Esquire, из отчетов в ЖЖ Плуцера-Сарно? Но судить активистов будут не за интервью и отчеты. Непростой вопрос, на который придется искать ответ адвокату, заключается вот в чем: можно ли, не будучи участником «Войны», догадаться, за что выступают и против чего направлены секс в Тимирязевском музее, нарисованный на мосту жизненно важный орган или акция, гм, с курицей? Участники этих акций наверняка приобретают в процессе важный экзистенциальный опыт, и жизнь их никогда не будет прежней — но может ли человек со стороны понять, о чем это они, расшифровать этот ребус?

Единственное, что бы я мог сказать на месте защитника, — стилистика акций группы «Война» удивительно совпадает с художественной манерой движения «Наши». Одни прыгают на крышах машин, другие лепят на ветровое стекло несмываемые наклейки. Одни бегают по супермаркету в костюмах ментов, другие в костюмах свиней. И те и другие путают следы: о многих акциях становится известно из сообщений, что активисты движения в них не участвовали.

В том,что делают все эти люди, есть какое-то фатальное несовпадение между провозглашаемыми целями и реальными действиями, и слишком многое из того, что они делают, базируется на банальной человеческой глупости и прочих первобытных инстинктах. Так вот что непонятно: почему одни сидят в Общественной палате и премьерской приемной, а другие — на скамье подсудимых?