Второе апреля / Алексей Иванов
Алексей Ивановписатель
|
Разумеется, «Афиша» предупредила заранее, что день 2 апреля мне надо будет описать для журнала. Ну я понадеялся, что 2 апреля судьба сама подкинет мне чего-нибудь героическое, чтобы этот подвиг выглядел как норма моей обыденной жизни: строго и скромно. 2 апреля я должен был найти старинную гравюру. Как известно, джентльмен — это тот, кто в полночь приглашает даму к себе в спальню, чтобы показать гравюру, — и показывает гравюру. Мне же эта чертова гравюра была нужна не для дамы, а для фильма, которому я готовлю контент. Гравюра должна быть изготовлена в XVIII веке и должна содержать изображение водяного колеса и хвостового молота.
Я полез в интернет. Начал с Google. Он высыпал мне около сотни картинок. На трех-четырех из них действительно были водяные колеса (но без молотов), на остальных — какая-то хрень. Где-то посередине ассортимента сознание Google начало разъезжаться ассоциациями. Вместо колес появились Эйфелева башня, аэропланы (не знал, что они летали с помощью водяных колес) и памятники провинциальным революционерам. Все закончилось Анной Семенович.
Я зарядил Rambler, потом Yandex, потом Aport. Ситуация повторялась, но у каждого поисковика мой запрос вызывал свои эротические фантазии. Кто-то выдал мне Водянову, кто-то — Любовь Орлову в фильме «Волга-Волга», а кто-то без затей сразу отослал меня на сайт легкой порнографии.
Ладно, фиг с ними. Я распечатал то, что могло пригодиться. Хвостовой молот придется пририсовать вручную. Я напряг память и вспомнил хвостовой молот на выставке горной техники в Екатеринбурге. Причертил к колесу. Мне ведь, черт возьми, надо объяснить схему устройства этого механизма, а не реконструировать реальную машину на каком-нибудь Спасо-Задницком заводе.
Чертеж вышел красивым, только не совсем гармоничным. Тогда с другой стороны колеса я присобачил второй молот. Вышло совсем здорово. Чертеж стал напоминать схему одновременно барабанщика и его барабана. Опять же экономично. Сила падающей воды расходуется вдвое производительнее. В XVIII веке я наверняка получил бы премию как выдающийся рационализатор современности.
А полдня уже прошло. Теперь мне предстоял второй тур марлезонского балета: отсканировать чертеж и состарить его. Сканера у меня не имеется. Я решил, что в XXI веке сканер не проблема. Ошибся с окружающим веком.
Я должен был сразу понять, что сканер все-таки проблема. Полгода назад мне потребовалось послать факс. А живу я в отдаленном и изолированном районе от центра, за рекой. Район, между прочим, большой, тыщ на сто жителей. Но я обошел все почты — и нигде не встретил факса. Только на главном почтовом отделении обнаружил над одним из окошек надпись «Услуги электросвязи». (Окошко было закрыто.) Насколько я знаю, факсы работают не от водяных колес, поэтому я начал скрестись в это окошко. Разумеется, без результата.
Я спросил у тетки в соседнем окошке, как мне получить услугу электросвязи. Тетка была поражена этим доселе неизвестным ей термином. Я сказал, что термин написан над соседним окошком. Тетка высунула голову из своего окошка и недоверчиво прочитала надпись сама. Ее изумлению не было границ. Она ушла за начальником почты, вернулась и с облегчением сообщила мне, что арендаторы не платят уже три месяца. Тетку отбили у меня пенсионеры, и я остался опять один, с трудом выстраивая в воображении сложную социально-экономическую картину постиндустриального общества, в котором я, не являясь арендатором, не могу отправить факс.
Меня выручил случайно встретившийся одноклассник. Он завел меня в соседний гастроном, где продавщицей работала его любовница, и мы отправили мою бумажку по факсу из кабинета менеджера.
Короче, я решил не искать сканер в своем районе, а сразу поехать в знакомый офис в центр. Диспетчер такси по телефону сказала мне, что машинка стоит у моего подъезда. Почему-то у диспетчеров всегда «машинки», будто бы диспетчеры — воспитательницы в детском саду. Машинки у подъезда не было. Я подождал-подождал, перезвонил, и на меня наорали, что тачка застряла на мосту, а я отвлекаю занятых людей от дела, то есть от стояния в пробке. Я пошел на автобусную остановку, где всегда пасутся тачки, и уехал оттуда.
В офисе я отсканировал гравюру, состарил ее так, будто нарисовал ее в XVIII веке, и отправил куда требовалось. Поехал обратно домой и вонзился в ту пробку, из которой ко мне стремилась моя первая машинка.
В общем, день закончился. Не самый лучший, не самый худший. Но в XVIII веке с поставленной задачей я справился бы поскорее.