25 действующих лиц для 2000

Они не обязательно звезды: одни знамениты, других не знает никто. Между ними нет почти ничего общего, кроме страсти, воли и везения. Они – люди, которые смогли изменить свою жизнь в прошлом году. Кто-то из них может изменить нашу – в новом.  Их больше двадцати пяти, хотя их не очень много.  Людей будущего.

1—7: нездешние
Музыканты Clean-tone: Кирилл Царев (гитара), Андрей Ягола (бас), Александр Мельник (ударные), Артур Давыдов (клавишные), Евгений Лурье (DJ), Наталья Павлова (вокал), Александр Давыдов (саксофон)

Личный состав группы Clean-tone производит очень странное впечатление. На чужих смотрят с подозрением. В контакт вступают с трудом. На вопросы мычат. Большое количество незнакомых людей одновременно приводит в замешательство. Яркий свет раздражает. Между собой тоже почти не общаются. Если и обмолвятся словом, то каким-нибудь вроде «Mothership Connection» или «фанкодиры». Первое вразумительное предложение сконструировала вокалистка Наташа по прозвищу Сметана: «Как же вы нас раскопали?». Удивление абсолютно естественное: группа появилась несколько месяцев назад. Точнее, вышла из глубокого подполья. Александр Мельник (Урфин), Кирилл Царев (Киса) и Андрей Ягола (Дюша) играют вместе уже более пяти лет. Просыпались после полудня. Как стемнеет, встречались у Урфина и репетировали до позднего вечера. Так каждый день, из года в год. Почти без выходных. Общались с узким кругом посвященных. Если концерты и устраивали, то только друг другу. Ссорились, выгоняли друг друга из группы, потом снова сходились и продолжали репетировать. Сначала регги, потом фанк. Сейчас – «это и фанк, и соул, и даб, кто-то это вообще называет эйсид-джазом». В конечном счете, это не важно. Главное – за пять лет отшельничества группа, которая с недавних пор называется Clean-tone, достигла невероятной виртуозности. Нездешнее звучание, нездешние ритмы и совсем нездешний грув. Clean-tone выходит на поверхность: обзавелись базой в клубе «Ротонда», постепенно привыкают играть на концертах. Пришедший в восторг от их звука певец Владимир Кузьмин обещал помочь с дебютным CD. Хотя мы для них по-прежнему всего лишь туземцы планеты Земля.

8—10: сетевые
Предприниматель Алексей Кривенков, web-редактор Антон Носик, web-дизайнер Артемий Лебедев

В апреле 1994 года двадцатишестилетнему ученому Джерри Янгу все надоело. Он забросил работу над докторской по электроинженерии, а вместо этого завел в Интернете страничку «Любимые ссылки Джерри Янга». Спустя год Янг вместе с приятелем зарегистрировал компанию Yahoo! Через три года личное состояние Джерри Янга оценивалось в 800 миллионов долларов.
Алексей Кривенков, Антон Носик, Артемий Лебедев – повелители русского Интернета. Для всех троих история погружения в Сеть начиналась так же – «все надоело». В прежней жизни Кривенков был молодым физиком, Носик – молодым медиком, Лебедев – молодым журналистом. Все трое подконнектились к Сети примерно в одно время с Джерри Янгом. Свои первые web-проекты сделали с незначительным опозданием от графика Янга. К сожалению, дальнейшие параллели проводиться никак не желали. Джерри Янг и Дэвид Фило давно уже выпустили на биржу акции своей компании, а для их русских аналогов Сеть продолжала оставаться чуть большим, чем просто милое хобби. Потом наступил 1999 год. Алексей Кривенков, создатель одного из самых посещаемых русскоязычных серверов mail.ru (около миллиона пользователей), определяет его, как «год, из которого все произошло». «Это был год всенародного признания, – добавляет Носик. – Интернет превратился из причуды в стандарт. А я из сетевого энтузиаста – в представителя истеблишмента». В 1999-м Носик запустил три Интернет-газеты: gazeta.ru, lenta.ru и vesti.ru. Mонополист российского Интернет-дизайна Артемий Лебедев (design.ru), ничего не говорит. Да и что тут можно добавить.
Разумеется, ни Носик, ни Лебедев, ни Кривенков пока мультимиллионерами не стали. Но они стоят на пороге сияющего нового мира. Они – первые. Деньги не замедлят.

11: скоростной
Сноубордист Перестрелка

Сноуборд – это когда скользишь на одной широкой лыжине сверху вниз со страшной скоростью.  «К этому не каждый готов», – довольно потирает руки Перестрелка. Он трехкратный чемпион России по сноуборду, ветеран, гуру, герой. Начинал со скейтборда, потом мечтал о Колорадо, где по белоснежным склонам скользят люди и доски. Затянуло – не мог заснуть, боясь пропустить первый снег. Искал спонсора, который бы обувал и одевал, а сам бы он только и делал, что ездил по миру и занимал призовые места на соревнованиях. Спонсор объявился. «Я вовремя понял, что когда катание становится работой, оно уже не приносит удовольствия, бросил все и ушел в бизнес». Всю  зиму Перестрелка возил желающих в лагерь, организовывал соревнования, давал интервью. За год он поставил на доску кучу людей и страшно этим доволен. Мечта – уехать на озеро Тахо и катиться по самой длинной трассе в мире: «Понимаешь, там снег хороший».

12—13: независимые
Модельеры Р-52

Осенним днем 1961 года гражданин Индонезии Янто Прийоно, ехал в метро по направлению к станции «Университет». В поезде вместе с ним ехала студентка Тамара. Через двенадцать лет у них родилась дочка Таня.
Cпустя еще двадцать шесть лет, в 1999 году, Татьяна Сударьянто (по-индонезийски «су» – обозначение рода, «дарь» – уважаемый, Янто – фамилия папы) и Наталья Королева создали марку одежды P-52. «В июне нам обеим исполнялось по 26 лет. Хотелось устроить настоящий праздник, и мы решили сделать полноценную коллекцию одежды – подарок себе и друзьям. Отсюда и название марки: «Р» – проект, 26 + 26 = 52», – рассказывает Наташа. «Мы просто решили сшить вещи, которые сами хотели бы носить и которые сложно купить в Москве за адекватные деньги», – объясняет Таня.
В первом показе участвовали друзья и знакомые. После дефиле они наряды снимать отказывались наотрез. Коллекции раскупаются моментально, телефон подруг держится в строгом секрете и передается только лучшим друзьям.
«Быть самостоятельными значительно проще, чем кажется. Мы ни от кого не зависим и можем зарабатывать деньги на пошив новых коллекций, – рассказывают Р-52. – Не хочется быть связанными спонсорами-инвесторами  – важно иметь возможность делать именно то, что считаешь нужным». Р-52 делают конструктивистские многофункциональные наряды со съемными деталями, сделанные грамотно и с чувством юмора, действительно удобные и недорогие – $20-70. «В нашей одежде главное – комфорт, физический и душевный», – говорят модельеры.
Летом Сударьянто с папой впервые вместе едут в Индонезию. Зовут Королеву – наряжать братьев, сестер и бабушку.

14: многоликий
Актер Григорий Сиятвинда

Респектабельная публика ходит в «Сатирикон» на Райкина, девочки-подростки – на Сиятвинду, чтобы увидеть его в финале «Гамлета» раздетым по пояс Фортинбрасом. Вояке Фортинбрасу мало места в его Норвегии. Сиятвинде тоже всюду мало места. Родись он на родине отца, в Замбии, его бы звали Джесон Сятуинда Сибанибани. Он же родился в Тюмени, на родине матери. Начало истории банально: школа, драмкружок, неоконченный индустриальный институт, армия. Но роль инженера с артистическими задатками ему не льстила, и Гриша из Тюмени уехал. С первого захода Сиятвинда поступил в Щукинское училище. По окончании был зван в «Сатирикон», и сразу на крупные роли. А минувшей весной вышел спектакль, посвященный памяти Аркадия Райкина и его театра мгновенных трансформаций. Константин Райкин объединил две мольеровские пьесы и назвал спектакль «Квартетом», оттого что все роли в нем исполняли четверо молодых артистов. Главного героя, Сганареля, играл Денис Суханов. Все остальные мужские роли – их было одиннадцать (одиннадцать!) – достались Сиятвинде. Одну из сцен «Квартета» повторяют на бис в конце спектакля, уже не скрывая за занавесом технологии трансформации: Гриша в считанные секунды пробегает через шеренгу костюмеров, ныряя из платья в платье, вскакивая на ходули – выскакивая перед зрителем в новом образе. Но в лучшие минуты спектакля то, что с ним происходит, относится не к технологии, а к его актерской природе. Мгновенно меняя костюм, парики, походку, лицо, голос, а также рост и возраст, он идет вразнос, и кажется, если его не остановить – закончив Мольера, он начнет нести свое. Если во время очередной трансформации он превратится в голубоглазого блондина, никто не удивится.
«Обо мне пишут, как о комике. И мне нравятся роли, которые я сейчас играю, но я могу делать и другое. Кстати, я начинаю работать над драматической ролью». Следует торопиться увидеть Григория Сиятвинду: завтра он может измениться до неузнаваемости.

15: жадный
Режиссер Кирилл Серебренников

Единственное чрезвычайное происшествие, случившееся на последней церемонии вручения телевизионной премии «Тэфи»: в номинации «За режиссерскую работу» победил малоизвестный провинциальный претендент – Кирилл Серебренников. У Серебренникова, когда заходит речь о «Тэфи», на лице появляется плохо скрываемое чувство недовольства: «Ну как об этом можно серьезно говорить? «Раздетые» – это же просто дипломная работа, случайно ставшая полнометражным фильмом. Мне там очень многое не нравится». Это не скромность: ему действительно многое не нравится, как в окружающем, так и в себе, особенно история с «Тэфи».
Закравшиеся подозрения Серебренников немедленно подтверждает: «Конечно, я ненормальный. Нормальные люди ходят на работу с восьми до пяти и быстро плодятся. У меня все наоборот: мне тридцать лет, у меня нет жены, нет детей, живу в Москве у друзей. Бездомное существо. Плохой сын, невыносимый друг. Отдыхать мне скучно. Ничем не люблю заниматься, кроме работы».
В родном Ростове-на-Дону все знают, что Серебренников – ненормальный. В передаче «Труба» он рассказывал ростовским подросткам про писателя Кортасара. В сериале «Ласточка» – ростовским домохозяйкам о нелегкой судьбе женщины, только что вышедшей из психиатрической лечебницы. Ростовчане недоумевали, но старались не пропускать. После «Тэфи» Серебренников продолжил свою деятельность – в национальном масштабе. Чуть не погубил Николая Фоменко. Решил превратить его из шута в глубокомысленного аналитика проблем культуры. Фоменко идеей загорелся, но НТВ вовремя спохватилось. Заставил неприступную Аллу Демидову гоняться за солнечными зайчиками. Демидова сопротивлялась – в итоге бегала за зайцами как миленькая.
Серебренников – очень жадный человек. Ему интересно все. Пишет несколько киносценариев, снимает рекламу, ставит спектакли и несколько телепроектов. Документальное кино – пожалуйста. Сериал – почему нет? Все это одновременно. Почти не спит и страшно всем этим доволен. Действительно, больной человек.

16: тринадцатый
Баскетболист Андрей Кириленко

Кириленко – белый, родился в Петербурге, живет в Москве, играет за ЦСКА под тринадцатым номером. Ему 18. Рост 205. Он готовится к прыжку в то полушарие, где живут баскетбольные боги. Когда это произойдет, угадать трудно: вот уже три года он опережает самые смелые мечтания болельщиков. И говорит: «Я просто стараюсь делать, что умею».
В 15 лет он дебютировал в матче Чемпионата российской суперлиги в составе петербургского «Спартака». В этом возрасте никто не играл за взрослую профессиональную команду. В 16 лет он подписал контракт с сильнейшим российским клубом – ЦСКА. Говорили: потеряется в компании опытных баскетбольных волков, зачахнет в глубоком резерве. Нисколько.
В ЦСКА его прозвали «Фитя». За внешнее сходство с Андреем Фетисовым, игроком, которому было дано многое и который многое растерял. Прозвище – как похвала и предостережение. Но Кириленко «...из другого теста, – говорит петербургский воспитатель баскетбольных звезд Владимир Кондрашин. – Фетисов сделан мягкими женскими руками мамы и бабушки и оказался податлив внешним обстоятельствам. Кириленко – папин сын. Папа у него жесткий». Кириленко согласен: «Отец – мой самый суровый критик. Он умеет развеивать эйфорию. Комплименты баскетбольных комментаторов меня не расслабляют, а обязывают: надо выходить на площадку и подтверждать то, что про меня сочиняют. Но баскетбол – такая азартная игра, что легко снимает мандраж».
В 1999 году он сыграл в матче «Все звезды Европы». Теперь наблюдатели спорят, когда Кириленко перерастет ЦСКА и отправится покорять Америку. Гений ходит по тем же улицам, что и мы. У него можно взять автограф, с ним можно сфотографироваться. Он еще принадлежит городу, который обречен его потерять.

17: наглый
Фотограф Сергей Дандурян

«А кто это у мамы такой красивый?» – вокалисту «Воплей Вiдоплясова» Олегу Скрипке сейчас совсем не до этих идиотских вопросов. Он уже полчаса как должен был уехать из студии Сергея Дандуряна и мчаться на Киевский вокзал. «Все, ребята, хорош. Мне, серьезно, бежать надо». В ответ Дандурян вставляет в камеру еще одну пленку, продолжая сыпать дурацкими фотоприбаутками: «Ну и что ж ты нам предлагаешь – друг друга снимать?». Скрипка хмурится, сопит, но послушно позирует.
Вообще-то, Дандурян не фотограф, он оператор. Снимал вместе с режиссером Евгением Митрофановым клипы. Получал за них различные премии (первую – «Поколение» за «Весточку» группы «Ногу свело!»). Затем вместе с тем же Митрофановым начал снимать кино с Ренатой Литвиновой в главной роли. Потом наступил август 1998 года – кино закончилось. Дандурян плавно перешел на покойный сон, калорийное питание, распитие в неограниченных количествах коктейля «Белый русский» и несанкционированное разведение огня во дворе в целях поджаривания мяса. «Я готов оторвать свою задницу от дивана либо за большие деньги, либо за красивую идею», – не уставал отвечать Дандурян на очередное предложение поучаствовать в тендере на съемку микробюджетного клипа. Красивая идея, которая спасла Дандуряна от ожирения, – это появление журнала «Афиша»: он стал фотографом.
Фотографы – обособленный цех. Дандурян среди них чужой, что его ничуть не смущает. Он залихватски тычет пальцем в журналы: «Так я могу снять. И это тоже можно. Главное – контровиков побольше подогнать. Вообще-то, я все могу», – и застенчиво хлопает ресницами. Может многое. От большинства московских фотографов Дандуряна отличает киноразмах, умение работать со светом, страсть к эксперименту и уверенность в себе. Он не боится ошибаться. Из десяти пленок девять с половиной могут не получиться, но обязательно будут полпленки, которые «держат полосу».
Ненадолго. Кино постепенно начинает просыпаться, и Дандурян теперь уже режиссерам рассказывает, что может все, и застенчиво хлопает ресницами.

18—20: модные
DJ Djungl, DJ Санчес и промоутер Франческа Кэнти

С тех пор как DJ Санчес начал делать вечеринки по четвергам в клубе «Пропаганда», многие москвички считают, что четверг – тоже выходной. DJ Djungl в дневное время – Андрей Ярошенко, дипломированный юрист. Носит очки, ездит на «Жигулях» и цитирует Гражданский кодекс. В такие моменты Франческа Кэнти, которая неплохо знает русский, перестает его понимать. Язык она изучала в Кембридже, а шлифовала знания у первоисточника: жила в коммуналке. Первая русская работа – секретарь в какой-то трубопроводной фирме. Потом «Пропаганда». На родине Франческа по клубам не ходила – сидела дома и учила язык, считая себя реинкарнацией Ахматовой: «Понимаешь, она умерла 2 марта 1966-го, а я родилась на следующий день». В апреле троица открыла «Граммофон», дочернее предприятие «Пропаганды». Самый большой танцевальный клуб города – огромный ангар, отличающийся урбанистическим дизайном, справедливым фейс-контролем, отсутствием жлобства и присутствием вкуса.

21—24: другие
Актрисы Агриппина Стеклова, Вера Воронкова, Виктория Толстоганова и Ирина Гринева

Каков путь молодой актрисы? Сыграть в театральном институте Джульетту и заставить всех захлебываться: мол, появилась новая Бабанова. Получив диплом, показываться в двести московских театров. Осесть в переполненной труппе. Из года в год играть служанок в спектаклях престарелых режиссеров. Под Новый год устраиваться Снегурочкой в ДЭЗе. Тренированно улыбаться, когда хочется выть. Отрастить к сорока годам кошмарный невроз недовоплощенности. Так всегда было. «После нескольких первых ярких ролей начинается движение вниз, и тогда важно не раскиснуть в буфете, а двинуться в сторону», – говорит Вера Воронкова. Она знает: провела десять лет во МХАТе им. А.П.Чехова.
Их, конечно, не четыре – ушедших в сторону. Может, их двадцать четыре. Но сегодня эти четверо так часто пересекаются за стенами своих стационаров – в «Дебют-центре» Дома актера, в «Центре режиссуры и драматургии», в спектаклях Владимира Мирзоева, в антрепризах, – что они начинают казаться «лицом поколения». Хотя они совершенно разные. Разные и Вера Воронкова, сразу после Школы-студии МХАТ попавшая в труппу театра, и Ира Гринева, чей послужной список велик для ее лет. Разные Вика Толстоганова и Граня Стеклова. Толстоганова – заядлая автомобилистка, любит боулинг и клубы. Режиссер Ольга Субботина говорит о ней: «Настоящая современная героиня: унисексуальное существо, и мальчик, и дева, и ребенок». Стеклова – «...женщина до кончиков ногтей, но словно не подозревает об этом. Ее трудно назвать современной девушкой – она упрямо отсылает в Ренессанс», – так говорит режиссер Елена Невежина.
Что у них общего, так это правило: работать больше – и все приложится. Поэтому кажется, что именно в них четверых сосредоточено явление, в минувшем году ставшее очевидным: молодые актеры, попав после института в труппы театров, ненасытно «глядят на сторону». И будут глядеть, пока обескровленные их потерей стационары не переименуют в музеи, а вместо них возникнет совершенно новый театр.

25: cовершенная
Стилист Елена Баканова

Она – представитель загадочной профессии, к которой еще не подобрали названия. Наша героиня придумывает фотографии для глянцевых журналов, но сама не фотографирует. Она подбирает одежду для съемки, но она точно не костюмер. Лена заранее знает, какой будет свет на площадке, но она не осветитель. Больше всего к ее профессии подходит слово «режиссер». В глянцевых журналах рядом с ее фамилией написано «стиль» или «стиль и постановка».
Раньше Лена занималась организацией выставок современного искусства: «Но я его бросила. И попала из полумертвого мира в совершенно завораживающий. Ты можешь что-то сделать, продать это как фэшн и выпустить работу тиражом 50 000 экземпляров (минимум) среди той аудитории, на которую в сфере современного искусства даже рассчитывать нельзя. Это очень возбуждающая вещь».
Первая съемка – «ТорквеМода» с фотографом Дмитрием Власенковым для журнала l’Officiel. Инквизитор вдохновил Баканову на очень странную серию – зловещую и немножко дикую. Смотреть страшно. Оторваться нельзя. В «Приматах времени» в главной роли занят шимпанзе в часах и без трусов. В съемке Trust, с фотографом Владимиром Фридкесом, факиры дышат огнем, девушки левитируют, и все по-настоящему. Никаких спецэффектов.
«Завтрак у Тиффани», «Ток-шоу», «Портреты эксцентрических людей» – перечисление ее побед в 1999 году займет целый абзац. Она вошла в пустое пространство и не увидела никаких конкурентов. Ей понравилось много работать. Она – маньяк подробностей. Ее призвание – идеальное совмещение предметов, людей и ситуаций.
«Сейчас я хочу сделать серию непристойных фотографий, – Баканова хитро улыбается и уточняет. – Не неприличных, а именно непристойных. Под названием «Shake it Baby!».