Все неправильно: гид по фильмографии Кантена Дюпье от худшего к лучшему

Это расширенная и обновленная версия материала, который впервые был опубликован на сайте «Афиша Daily» 25 июня 2021 года.

Полицейская комедия «На посту!» — самая интерьерная и разговорная картина режиссера. На каждый фирменный визуальный гэг (например, когда сигаретный дым выходит из дырки в груди) приходится по чисто диалоговому приколу вроде абсурдно запутанных объяснений подозреваемого или одного повторяющегося слова-паразита из уст полицейского (кино по сути состоит из одного бесконечно затянутого допроса в полицейском участке). Увы, из‑за этого фильм становится жертвой трудностей перевода — добрая половина действия для незнающего французского языка зрителя банально не работает.

Дюпье как будто и сам понимает, что это не самая кинематографичная его работа. Там, где практически все остальные его фильмы оказывались метакомментарием о кинопроизводстве, «На посту!» заканчивается на театральной сцене. И вместе с занавесом окончательно разваливается на бессвязный набор несмешных бородатых анекдотов.

«Смени лицо» — следующая работа Дюпье, сильнее всего потерянная в переводе. Главные роли здесь сыграл знаменитый на родине комедийный дуэт Эрика и Рамзи; сюжет — что‑то вроде пародии на американские фильмы о молодежных бандах в стильных костюмах (то ли на «Бриолин», то ли на «Заводной апельсин» — члены банды здесь тоже предпочитают молоко) с нездоровым уклоном в пластико-хирургический мотив.

В исполнении данного дуэта пародия сводится к настоящей клоунаде и водевильному дуракавалянию — умной синефильской комедии Дюпье здесь снова находится не столь много места. Впрочем, в своем жанре это все равно видная и недооцененная работа — стоит лишь подходить к ней с кое-каким опытом в современной французской кинокомедии.

Пожалуй, для подавляющего большинства зрителей знакомство с Кантеном Дюпье началось с «Шины» — даже опытные кинокритики ошибочно называли эту картину дебютом (из нашего списка должно быть ясно, что на самом деле это его третий полнометражный фильм). В 2010-м «Шина» и правда была сенсацией — хоррор про убивающую людей одушевленную покрышку по имени Роберт до сих пор звучит слишком безумно, чтобы быть реализованным в нашей реальности.

Проблема в том, что за пределами безумной завязки «Шина» и не сказать, что полноценно реализована. По сути, сногсшибательного контента здесь есть примерно на короткометражку (или, например, на фейковый грайндхаусовый трейлер), а остальное — скучный филлер-балласт. Обрамляющий основной сюжет метакомментарий о сторителлинге и вовсе сильнее всего в карьере Дюпье отдает неприятным чувством претенциозной студенческой работы.

Свою редкую дебютную работу под ироничным названием «Не фильм» Кантен Дюпье собственноручно опубликовал на вимео-канале, причем сопроводил видео саморазоблачающим описанием. Приводим этот прекрасный текст без купюр:

«Не фильм» смотреть невозможно.

«Не фильм» — моя первая попытка сделать фильм (провальная).

«Не фильм» — квинтэссенция «беспричинности» (концепцию «беспричинности» объяснял герой в начале «Шины». — Прим. авт.).

«Не фильм» — брат-инвалид «Шины».

«Не фильм» — дикое животное.

«Не фильм» содержит лишь ОДНУ шутку.

«Не фильм» был снят на деньги Флэта Эрика (это кукольный персонаж из клипов Mr. Oizo, в том числе его главного хита «Flat Beat». — Прим. авт.).

«Не фильм» — отличное кино, если знать, как его смотреть. ПОПРОБУЙТЕ.

(ПРОСТИТЕ за ужасный перевод).

Нельзя сказать, что хотя бы в одном из пунктов описания режиссер наврал, разве что шуток в фильме все-таки чуть больше, чем одна (как минимум три: обед актеру накладывают прямо на сценарий; член съемочной группы перевязывает огнестрельное ранение магнитной лентой; после гибели оператора съемки «немого и слепого» кино продолжаются без камеры и микрофона).
Однако уже в дебютной работе Дюпье в полной мере демонстрирует свой фирменный стиль — эта история о самых странных киносъемках в мире не менее абсурдная и сюрреалистичная, чем его поздние работы. В качестве фансервиса и напоминания о музыкальном бэкграунде постановщика — френч-хаус-диджей Kavinsky и электро-шансонье Себастьен Телье в главных ролях.

В следующей после «Шины» картине «Неверно» Дюпье выступил уже в своем полностью сформировавшемся позднем стиле. Жестокие эксплуатационные выходки уступили место нежной сюрреалистической сатире в духе чуть ли не Мишеля Гондри; Дюпье — снова единоличный режиссер, оператор и монтажер, однако выглядит все на порядок кинематографичнее и изящнее.

Актер с идеальным страдающим лицом Джек Плотник играет мужчину на грани нервного срыва, который отправляется на поиски любимой собаки. Судьба заносит его в рабочий офис, где идет вечный дождь; в кабинет к детективу, изучающему воспоминания собачьих экскрементов; наконец, в секту похитителей собак, возглавляемую злодеем-телепатом. Дюпье как будто старается нарушить вообще все привычные ожидания зрителей в вопросах сюжетостроения и в процессе рисует всю собственную, ни на что не похожую картину мира, состоящего из загадочных несуразиц, формальных абсурдностей и сюрреалистичных недопониманий.

Новейшая работа абсурдиста Дюпье «Жвалы» — во многих отношениях самое зрительское его кино. Это не Бунюэль, а скорее выход в чистом жанре комедии о торчках-лоботрясах (предшественники «Жвал» — фильмы «Тупой и еще тупее» и «Где моя тачка, чувак?»). По сюжету два придурка находят в угнанной машине гигантскую муху, после чего все силы пускают на то, чтобы выдрессировать ее для ограбления банка; даже Адель Экзаркопулос здесь играет кретинку.

Надо сказать, что в своем жанре «Жвалы» — это блестящий выход, не больше и не меньше. Дюпье лишь повышает планку идиотизма в течение всего хронометража; персонажи, как и полагается образцовым лоботрясам, обладают огромными запасами дурацкого обаяния. В общем, все очень смешно, но и немного трогательно в конце.

Несмотря на то, что Кантен Дюпье снял несколько околохорроров (как минимум «Шину» и «Оленью кожу»), он никогда не был саспенсовым режиссером, нагнетающим жуткую атмосферу. Наоборот, все неоправданные жестокости в его хоррорах описываются с безразличной интонацией; все происходит, как было сформулировано еще в «Не фильме», «без причины». Вполне может быть, что из‑за этого эти фильмы смотрятся только жутче.

По сюжету «Оленьей кожи» мужчина распродает все свое имущество, а на вырученные деньги получает классный кожаный прикид (куртка с бахромой, шляпа с широкими полями), любительскую камеру и номер в отеле. Вскоре для съемок сцен любительского фильма он начнет убивать людей.

Жан Дюжарден из «Артиста» играет эту роль в состоянии дьявольского дэдпена, компанию ему составляет Адель Энель из «Портрета девушки в огне» в неожиданном амплуа. Заметно невооруженным глазом, что Дюпье достиг того завидного статуса в карьере любого режиссера, когда даже самые большие звезды легко оказываются на одной волне с самой туманной логикой и самыми психопатичными идеями постановщика.

Последним на данный момент чисто американским (по героям и месту действия) проектом Кантена Дюпье стали «Неправильные копы». Это квинтэссенция его видения современной англоязычной комедии, продолжающей традиции сюрреализма «Монти Пайтонов» и бесконечной иронии «Мистера Шоу». В главных ролях жестоких и продажных копов-недотеп заняты многие видные артисты жанра: Эрик Уэрхейм из дуэта Тима и Эрика, Эрик Жюдор из Эрика и Рамзи, Стив Литтл из «На дне». Вишенка на торте — подающий надежды альтернативный комик Мэрилин Мэнсон в постироничной роли школьника-рокера.

Сюжет «Неправильных копов» тоже напоминает скорее не полнометражный фильм, а набор скетчей с канала Adult Swim или Comedy Central — с одним лишь важным уточнением, что Дюпье не задействует импровизацию, а до конца следует своим тщательно прописанным комедийным сценариям. Собственно, ровно по этой же причине это кино могло бы развалиться на глазах, а оно взяло и оказалось абсолютно уморительным — а значит, полностью состоявшимся.

«Реальность» — самая эффектная комбинация в фильмографии Дюпье, берущая все лучшее от обоих комедийных миров — ироничного американского и сюрреалистичного французского. Ален Шаба солирует в роли француза-режиссера, мечтающего снять эксплуатейшен о телевизорах-убийцах, но для начала ищущего идеальный болезненный крик. В сценах-грезах компанию ему составляют американцы Джон Хедер («Наполеон Динамит») и Эрик Уэрхейм («Клевое шоу Тима и Эрика»): первый носит костюм грызуна и страдает от чесотки; второй ездит на джипе в женском белье.

«Реальность» делает очевидным тот факт, что бессвязными сюжетами из фильмов Дюпье управляет не просто логика скетч-шоу и даже не логика кошмарного сна, но чистое чувство меланхолии. На этот раз вместо ироничной электроники самого Дюпье за кадром играет лишь величественный Филип Гласс, а немногочисленные шутки повторяются так много раз подряд, что сначала становятся смешными, а потом грустными. В конце концов становится понятно, что мир Дюпье, состоящий целиком из беспричинной человеческой тревоги и неразрешимых социальных парадоксов, — это болезненно реальный и до боли в сердце печальный мир.

Всю карьеру Дюпье метался даже не между жанрами, а между коммерческими категориями — в диапазоне от мейнстримной французской комедии («Смени лицо») до американского грайндхауса («Шина»). И к десятому фильму уверенно закрепился именно в формате маленького франкоязычного фарса с большими звездами и вечными темами. Может показаться, что это скучный консервативный поворот: до пенсии высмеивать нравы малой буржуазии с лауреатами «Сезара» в главных ролях (в случае «Невероятно, но факт» — это Ален Шаба и Леа Дрюкер) мог бы и любой другой, куда менее экспериментальный французский комедиограф. Зачем, спрашивается, к этому фильму нужно было так долго идти?

Но все дело в том, что с таким уровнем остроумия, фантазии и изящества разгонять на банальные темы больше не может никто. Сюрреалистическая деталь в «Невероятно, но факт» ровно одна — невзрачный люк в подвале нового дома зажиточной пары среднего возраста. Люк перебрасывает человека на 12 часов вперед и якобы обладает омолаживающим эффектом, но проверить это, не потратив на лазанья сквозь люк всю жизнь, невозможно. Другой важный для сюжета девайс, изобретенный Дюпье, но в целом реалистичный, — новаторский электронный пенис, который босс-идиот главного героя установил в Японии, чтобы управлять им со смартфона. Нетрудно предположить, что эти придумки сильно испортят жизнь персонажам, однако Дюпье подробно описывает их уморительные страдания не только с извращенным упоением, но и заметной эмпатией. Последняя треть часового, как водится у режиссера, фильма — и вовсе душераздирающий музыкальный монтаж без слов, эдакий «Пиксар» для самых стареньких.

Команда супергероев в трико под названием «Табачная сила» при помощи канцерогенной струи разделывается со злодейской черепахой, будто сбежавшей из японского токусацу-боевика. В этой супергероике все серьезно: обыватели, включая юного фаната, наблюдавшие за битвой, оказываются облиты кровью с головы до ног. После селфи на память и мини-лекции о вреде курения («Мы сами не курим, а используем вред табака во благо») команда отправляется в лесной ретрит, где по заданию начальника-крысы (буквально крысы) должна поработать над проблемами с психикой и мотивацией.

Вместо терапии коллеги-супергерои принимаются рассказывать друг другу хоррор-байки у костра — и фильм «Курение вызывает кашель» неожиданно превращается в альманах. Сюжеты включают в себя слешер о шлеме для размышлений, который превращает обычных туристов в психопатов-убийц, и садистскую басню о спасении неунывающего работника лесопильни из жерла древесного шредера. Увлекшись рассказами баек, супергерои упускают из вида атаку нового злодея, желающего уничтожить мир, и, так и не нарастив мотивацию, просто впадают в экзистенциальный ступор. Конец.

Наверное, ни по какому пересказу не будет очевидно, что «Курение вызывает кашель» — самый уморительный фильм в карьере выдающегося мастера абсурда. Но это так. Именно здесь был сделан самый угарный выбор жанра для деконструкции (после слешеров и полицейских триллеров пришла очередь супергеройского боевика), только здесь Дюпье так щедро осыпал зрителей гэгами, отсылками и дурацкими придумками: еще пару лет назад он растягивал анекдот для двух идиотов и гигантскую муху на полтора часа, а теперь даже самые интригующие анекдоты обрывает на полуслове и переходит к следующему, чтобы точно никто не заскучал.

Короче говоря, «Курение вызывает кашель» — первоклассное зрительское развлечение, то есть кульминация творческого пути режиссера. И это мы даже не упоминали присутствующий здесь любовный треугольник с тем самым начальником-крысой, хоррор-девочку из леса, рассказывающую самую страшную историю, и, как и полагается супергероике, абсолютно бессмысленную и беспощадную сцену после титров.