Эндрю Кин«Если бы инопланетянин прилетел на Землю, он пришел бы в ужас от человечества»

Эндрю Кин уже успел пройтись по недостаткам пользовательского контента в своей первой книге «Культ любителя» и всем минусам влияния социальных сетей на общества во второй книге «Цифровое головокружение». Теперь он написал третью книгу, в которой рассказывает о том, как крупные технологические компании наживаются на своих пользователях, усугубляют расслоение общества на богатых и бедных и уничтожают рабочие места. 15 марта писатель презентовал свою последнюю работу «Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные для собственной выгоды» в МГТУ имени Баумана, а после ответил на несколько вопросов «Афиши Daily».

— В то время, как некоторые провозглашают Google, Facebook или Apple чуть ли не лучшим, что случилось с человечеством с начала его истории, в ваших книгах влияние интернет-бизнеса на общество и культуру описаны в негативном ключе. Когда вы осознали негативные последствия работы таких компаний?

— В моей первой книге «Культ любителя: Как сегодняшний интернет убивает нашу культуру» я описываю этот момент. Он не был сродни религиозному озарению, скорее это был похоже на сработавший будильник. В 2005 году я был на одном мероприятии в Кремниевой долине, где было множество людей из сферы технологий. Они снова и снова рассуждали о том, как технологии демократизируют общество и делают мир лучше, помогают всем раскрывать свой творческий потенциал. Именно тогда в речах этих людей я услышал, как они по сути рассказывают, насколько они успешны и богаты. За последние десять лет я написал три книги, объясняющие мое мнение, как и почему технологическая революция не работает.

— Видите ли вы себя тем самым человеком, который может изменить это положение вещей?

— Нет. Думаю, я просто один из первых людей, кто озвучивает это мнение. Количество людей, согласных с моей позицией, только растет. Многие из тех, кто спорил со мной в 2007-м, 2008-м и 2009-м теперь соглашаются со мной. Наконец-то люди стали осознавать, что эта проблема существует. Например, Итан Цукерман из Массачусетского технологического института (блогер, интернет-активист, директор Центра гражданских медиа в МТИ — Прим.Ред.), который был одним из моих самых первых критиков, недавно сам признался, что мы создали экономику слежки (surveillance economy), и интернет-реклама является одним из самых больших грехов всемирной паутины. Теперь к моему мнению о том, что цифровая революция пошла не тем путем, прислушиваются гораздо охотнее.

Я замечаю, что люди стали менять мнение о том, что интернет и цифровые технологии могут дать человечеству только хорошее. Я замечаю, как все чаще родители рассказывают, как переживают, что их дети будут проводить слишком много времени в интернете, в фейсбуке, инстаграме и мессенджерах. Появляется все больше историй о привычках тинейджеров к секстингу, и многие родители этим недовольны. Но и взрослые люди не могут оторваться от своих телефонов, они проводят с ними все время, они постоянно обновляют свои социальные сети и просматривают ленту новостей.

Недавно мы устраивали в Нью-Йорке обсуждение искусственного интеллекта о том, так ли он безвреден для людей, и можем ли мы ему действительно доверять. Вначале все были настроены весьма беззаботно, но уже к концу дискуссии многие согласились: надо чаще задумываться о том, что принесет искусственный интеллект. Он будет брать на себя все больше задач, а это означает сокращение рабочих мест.

— В истории человечества всегда было так, что существует 1% людей, в руках которых сосредоточена вся власть, и сейчас этим одним процентом вы называете крупнейших интернет-предпринимателей. Как вы считаете, может быть, так и должно быть, и ситуация никогда не изменится?

— Я думаю, мир может быть лучше, чем сейчас. Мы способны изменить его. Кстати, в конце индустриальной эпохи, хоть равенства и не было, но было лучше, чем сейчас. Ранняя технологическая революция во многом похожа на раннюю индустриальную революцию. В начале было сильное вертикальное неравенство в распределении богатства и власти, но в следующие 150 лет все значительно выровнялось. Сейчас в мире технологий очень значительное расслоение, но не думаю, что это навсегда.

— Из ваших книг может показаться, будто вы вините технологии в том, что они делают людей плохими, в частности, эгоистичными и с клиповым мышлением. Как вы думаете, насколько люди сами виноваты в этом?

— Конечно, дело не столько в технологиях, сколько в самих людях. Технологии никогда не будут проблемой, а проблема в том, как мы их используем. Я не стану винить фейсбук во всех грехах, это хороший инструмент для общения, поддержания дружеских и семейных отношений, поиска своих старых друзей. Но он может использоваться для удовлетворения тщеславия, и сама его бизнес-модель сомнительна, — а это уже совсем другое дело. Да, проблема в людях. И в экономике, и в существующих бизнес-моделях.

При этом я не думаю, что решением проблемы может быть национализация или всеобщая регуляция интернета и интернет-экономики. Я не антикапиталист, но датакапитализм превращает нас всех в продукт, выставляя на продажу наши личные данные, и в этом заключается настоящая проблема. Решение лежит в новых бизнес-моделях, новых компаниях, новых способах монетизации. Оно точно не в том, чтобы отказаться от технологий или разрушить их достижения.

— Какие фильмы кажутся вам наиболее близкими вашей точке зрения о нашем потенциальном будущем с тем устройством мира технологий, в котором мы живем сейчас?

— Я могу посоветовать к просмотру множество фильмов. Например, вышедший недавно «Из машины». Это британский фильм, который рассказывает о создании искусственного интеллекта и о том, как он может взять верх над человеком. Мне кажется, это очень хорошее кино. Мне нравятся много мрачных фильмов с подобными антиутопическими историями. Но хочу подчеркнуть, что я сам не антиутопист.

Есть люди, которые верят, что технологии меняют мир к лучшему, есть те, кто видит все это только в мрачных красках. Я же не отношу себя ни к тому, ни к другому лагерю. Я пессимистичен только относительно ближайшего будущего, но на дальнейшее будущее я гляжу с оптимизмом. Например, я не верю в то, что однажды нами будут управлять роботы и уничтожат нас. Я просто указываю на то, что сейчас с «цифровой революцией» не все в порядке.

— В своей книге вы говорите, что люди часто не умеют работать с информацией, которую находят в интернете. О чем, по-вашему, должен помнить человек, когда ищет что-то?

— Первое, о чем стоит помнить, что популярные поисковики, в частности, Google, представляют собой не что иное, как бизнес, а вовсе не общественную службу. Поэтому иногда они могут вводить пользователей в заблуждение результатами поиска. Во-вторых, информация, собираемая с помощью краудсорсинга, например, Википедия, содержит множество ошибок, поэтому не стоит ей доверять. Нельзя доверять интернет-контенту, который не имеет над собой хороших кураторов и собирается не экспертами. Если за контент надо платить, делайте это не сомневаясь. Иногда стоит подписываться на газеты и журналы, чтобы получать действительно качественную информацию, потому что именно так вы оплачиваете работу журналистов и других создателей качественного контента.

Поиск в интернете всегда требует от пользователя скептицизма, потому что большое количество информации в интернете искажено из-за отсутствия курирования. Правительства, и Правительство России в том числе, инвестируют деньги в дезинформирмирование людей, размещая в интернете контент, который кажется независимым, но на самом деле служит определенным интересам. Не стоит доверять комментариям в интернете, — многие из них лживы, поэтому с ними тоже надо быть поосторожнее. Мы должны вырабатывать критический подход к информации в сети.

— Далеко не все сегодняшние люди привыкли платить за контент в интернете. Как должна быть изменена интернет-экономика, чтобы мы перестали быть товаром, а крупные интернет-компании перестали доминировать над нами?

— Думаю, нам надо экспериментировать с новыми бизнес-моделями, разрабатывать новые технологии, которым мы можем доверять, и стимулировать людей платить за контент высокого качества. В своей следующей книге я буду размышлять о возможных решениях. Существующая бизнес-модель может работать, просто сейчас она проявляет себя не очень хорошо. В любом случае люди, которые создают контент, должны получать деньги напрямую от потребителей контента.

— Что вы думаете о даркнете, браузере Tor? Некоторые считают, что это и есть наш путь к анонимности и спасение от корпораций и слежки.

— Я не делал глубоких исследований этой темы. Мое текущее понимание заключается в том, что даркнет преимущественно используется преступниками, — он полон наркоторговцев и порнографии. Я не считаю, что это выход, потому что информация в даркнете никак не поддается проверке, и это только помогает преступникам. Даркнету нельзя доверять. Это хорошее решение для тех, кто хочет торговать наркотиками и оружием, но не для тех, кто просто хочет оставаться анонимным и получать настоящую информацию.

— Вы говорите, что для решения проблемы монополизации интернета крупными корпорациями нужно больше новых интернет-предпринимателей, потому что они смогут подорвать существующие бизнес-модели. Но что, если эти новые предприниматели просто займут место старых, ничего не изменив к лучшему?

— Законы существующей экономической модели, когда «победитель получает все», кажутся логичными, но надо понимать, что монополизация интернета — это большая проблема. Например, если одна компания монополизирует искусственный интеллект — одну из самых перспективных сегодняшних технологий, это не принесет нам ничего хорошего. Хотя я вовсе не считаю, что Facebook и Google возглавляют злодеи, я думаю, эти люди действительно хотят изменить мир к лучшему. Но мы должны учиться на ошибках прошлого, и нам нельзя допустить монополизацию виртуальной реальности или интернета вещей одной компанией. Google и Facebook постоянно пытаются это сделать. Хорошо, что приходят новые компании, с новыми идеями и новыми продуктами.

— Что человеческого теряет человечество в этой цифровой революции?

— Я думаю, мы теряем чувство собственного достоинства. Мы влюбляемся сами в себя, становимся нарциссами, мы совершаем глупости онлайн и потом не можем отделаться от чувства вины, мы чаще проявляем ненависть в сети. Если бы инопланетянин прилетел на Землю и стал наблюдать за тем, как люди ведут себя в социальных сетях, он пришел бы в ужас от человечества. Между тем, мы не ведем себя так же в офлайне: на улице или за столом на кухне люди ведут себя гораздо более уважительно друг к другу.

Главная опасность, которой мы подвергаемся, это то, что мы можем стать слабее машин. Мы создаем машины, которые делают то, что делаем мы — считают, учат, готовят и так далее. Но ведь чувство собственного достоинства во многом создается через труд, через нашу возможность создавать, и, если за нас все будут делать машины, то наша способность создавать будет утеряна, будет утеряна наша индивидуальность. Существующая сегодня экономика слежки способствует потере индивидуальности и доминированию стадного поведения.

— Что бы вы хотели, чтобы ваш читатель сделал сразу после прочтения вашей книги? Какова будет идеальная реакция?

— Тут может быть много вариантов, какая реакция последует за прочтением. Мне бы хотелось, чтобы читатель переосмыслил то, как он использует технологии, то, как он ведет себя в интернете, чтобы он задумался о том, что надо платить за контент, что популярные сервисы превратили нас самих в продукты. Мы должны стать более ответственными, должны научиться читать пользовательские соглашения.