О том, зачем рассказала о насилии спустя столько лет
Многие мечтают попасть в шоу-бизнес, выйти на сцену, видят идеальную картинку, когда по факту за кулисами происходят очень много непотребных вещей. Если бы мне тогда сказали, что многие действия со стороны руководства — это эмоциональное насилие, то я бы для себя поняла это гораздо раньше. И эта проблема касается не только сцены — эмоциональное давление может оказываться и в спортивных секциях, поэтому родители должны очень внимательно относиться к таким вещам. Предупрежден — значит вооружен.
Про отношения с продюсерами
Отношения с продюсерами были семейными. Эту идею нам с самого начала вдалбливали в голову. Продюсер — «Папа-Ранетка». Он — самый близкий человек. Со всеми проблемами нужно идти только к нему. Доверять все секреты только ему. И никому ничего не рассказывать. Мы свято в это верили. Если что‑то произошло — я маме ничего не скажу, но пойду к продюсеру или к девочкам. На этой почве создался некий вакуум, за пределы которого вообще ничего не выходило. Мы все держали в тайне от всех, потому что это была своя «семья».
О том, какому насилию подвергались девушки
В книге я описываю момент, когда один из членов руководящего состава приставал к Нюте [Байдавлетовой], барабанщице. Ее это очень напугало, и она обо всем рассказала продюсеру. Он ответил, что она все выдумывает.
Никогда не было такого, что тебя взяли за шею, наклонили, раздели и совершили акт сексуального насилия. Все делалось типа по любви. «Что‑то случилось — я тебе помогу». «Ты боишься лишиться девственности — я тебе помогу». И ты реально думаешь, что это настоящая помощь.
В 16 лет у меня появился молодой человек на два года старше. Было понятно, что с ним у меня случится первый секс. Я волновалась и поделилась переживаниями со своей «семьей». После этого мы уехали на гастроли в Самару, где мне человек из руководящего состава подарил фаллоимитатор и предложил после концерта прийти к нему в номер — посмотреть, как он занимается сексом, и, возможно, поучаствовать.
Когда я пришла, они закрыли в номере дверь и начали заниматься сексом. Я сидела, плакала, орала, просила меня освободить. Они настойчиво предлагали присоединиться третьей. В какой‑то момент я успела схватить ключ и убежала в свой номер.
Еще была очень неприятная ситуация, когда Лене [Третьяковой] капали на мозги, что она нравится одному человеку из руководящего состава. Ее принуждали быть с ним — принуждениями занимался в том числе и Сергей Мильниченко. В итоге она сдалась и попыталась построить какие‑то отношения, но от них она была в адской депрессии. Когда это закончилось, ей еще очень долго говорили, какая она идиотка. В какой‑то момент Лена думала, что она действительно ненормальная.
О самом «адском» моменте за время участия в группе
У меня ситуация в принципе была не очень веселая. В 16 лет я сильно заболела острым отечным панкреатитом и с постоянными приступами ездила на гастроли. Мне ставили укол обезболивающего перед концертом. У меня была жуткая анемия, я ничего не могла есть, во время концерта падала в обморок раза три-четыре. У меня был техник, который бегал все время рядом и меня ловил, давал нашатырь. А после концерта мне ставили еще один укол, и на следующий день все повторялось.
О том, как сложилась жизнь после «Ранеток»
Я продолжила работать сольно. Не могу сказать, что это приносило мне какие‑то деньги. А если и приносило, то очень маленькие.
Тогда я вернулась к маме и начала опять жить с ней. Года три пыталась выйти из сложившейся ситуации и депрессии. В итоге пошла работать в секс-шоп продавцом-консультантом. Устроилась в большую сеть, у нас был бутик метров на 150, постоянно организовывались встречи с изготовителями этих товаров, я очень погрузилась в эту тему и какое‑то время хотела открыть свой собственный магазин. Двое суток я работала в секс-шопе, а еще на двое суток уезжала в мини-туры типа Питер — Тверь [с сольным проектом]. На ноги я смогла встать к 2014 году, вышла замуж, а в 2015 ушла в декрет и с тех пор живу нормальной жизнью.
Про то, возможен ли шоу-бизнес без эксплуатации
Многие журналисты зацепились за историю о Бари Алибасове, которую я рассказывала в книге. При встрече он у нас спросил: мастурбируем ли мы? Сейчас эта тема активно мусолится, на днях вышла статья о том, что сын Бари Каримовича говорит о том, что это нормальный вопрос для юных девочек. В такие моменты кажется, что шоу-бизнес — это клоака адская.
При этом я смотрю на некоторых артистов, и мне становится приятно, хочется верить, что все может быть нормально. Яркий пример — Рита Дакота: я смотрю, как она работает, смотрю, что у нее в жизни происходит. Для меня это пример того, каким шоу-бизнес должен быть.
* «Медуза» включена Минюстом в список СМИ, выполняющих функции иностранного агента.