«Наша команда сложилась в Петрозаводске, куда мы приехали этим августом на Дни памяти жертв репрессий. Я тогда снимала фильм для «Радио Свобода» о семье Юрия Алексеевича Дмитриева (о преследовании карельского историка подробно можно прочитать здесь. — Прим. ред.). Оказалось, что его внук Даня хорошо рисует и любит делать комиксы. Юра Михайлин из Киношколы (ученики и преподаватели Московской международной киношколы активно поддерживают Дмитриева. — Прим. ред.) предложил сделать анимацию на основе Даниных рисунков для моего фильма. Я взяла у Дани интервью про дедушку: как они общались, что было, когда его арестовали, и прочее. На основе разговора Саша Кононова, Юра и Даня сделали пятиминутный мультфильм. Часть я использовала в своем фильме. Также мы отдельно опубликовали полную версию.
Мультфильм мне очень понравился. Я подумала, что было бы здорово распространить эту практику — снять документальные мультики на основе рассказов людей о себе. К тому моменту у меня было записанное интервью с моей собственной бабушкой, сейчас ей 94 года. Мы с Сашей и Юрой решили попробовать сделать что-то на его основе. Я выстроила из интервью рассказ, поскольку реальный разговор с бабушкой был немного непоследовательным. А ребята неделю приходили ко мне домой и обсуждали с моими детьми, как все лучше сделать. Потом те рисовали. Мне очень понравилось работать с Сашей и Юрой. Они профессиональные художники-аниматоры, плюс у них есть качества психологов. Никогда ничего не продавливают, идут за человеком, который рисует, умеют его слышать, при этом направлять и организовывать.
Моим детям 14, 12 и 11 лет. Не знаю, как другие дети, но мои любят рисовать, особенно мультики. Я уверена, что для них эта работа была полезна. Они глубоко в нее погрузились, искали атрибуты того времени: старший ребенок нарисовал газету «Правда» с портретом Сталина, а дочка — лагерную вышку. Не уверена, что до этого они много слышали о репрессиях. Я с детства знала, что отца моей бабушки расстреляли. Понятно, что у детей не могло быть сильных чувств к этому моменту семейной истории — это было давно. Но тут… Бабушка от первого лица рассказывает, что, когда она была маленькой, ее отца расстреляли и запрещали ей про него вспоминать. А дети должны нарисовать ее, представить, какое у нее могло быть выражение лица в тот момент. Мне кажется, что-то должно было сформироваться не только на бумаге, но и в голове.
Я понимаю, что почти у каждого человека в моем окружении есть схожая семейная история. Поскольку огромное количество арестов и других репрессивных действий производилось не публично, только спустя годы люди смогли что-то узнать о своих родственниках. Организации, которые занимаются сбором и систематизацией такой информации («Международный Мемориал», Музей истории ГУЛАГа и другие) делают огромное дело. Каждый раз — это целое расследование, путь в неизвестность: «Что ты найдешь про конкретного человека?». Сейчас наступает такой момент, когда либо все эти архивные бумаги исчезнут, либо их оцифруют. Для оцифровки требуется много денег и времени. А потому важно, чтобы все понимали — на бумажках не абстрактные имена, а живые люди, которые страдали и погибали.
Моей личной мотивацией сделать мультфильм было, во-первых, желание сохранить рассказ бабушки. А во-вторых, сделать так, чтобы дети прониклись этой историей, и она не была для них чужой. Мне кажется, в плане семейного взаимопонимания эта работа тоже была важной. Пришлось попросить папу достать из старого шкафа фотографии наших предков, вспомнить про них разные истории. Ну и наконец, мы все хотели, чтобы получился хороший мультик.
Мы с ребятами и дальше хотим использовать этот формат, когда человек рассказывает, а его внуки или правнуки рисуют. Истории могут быть построены и иначе — например, человек сам рассказывает и рисует. Формат достаточно гибкий, главное, что в основе — история реального человека, которую невозможно показать при помощи видео в силу разных причин (она произошла 80 лет назад или может быть рассказана только анонимно). Мы открыты к самым разным предложениям».
«Анимацией получается классно передать не только информацию, но и впечатления — даже от тех событий, которые сам не видел. После мультфильма с иллюстрациями Даника мы с Юлей поняли, что хотим продолжить работу в этом направлении — объединять интервью (то есть документальный материал) и рисунки как способ выражения воспоминаний и чувств.
Мы обсуждали, какие герои могут быть заинтересованы в таком способе проживания своего опыта. Одной из тем, о которой мы подумали, были репрессированные. Когда мы приезжали в Карелию на Дни памяти и на суды Юрия Алексеевича Дмитриева, время от времени встречались с родственниками захороненных в Красном Бору и Сандармохе (места захоронения жертв Большого террора, найденные и исследованные благодаря Дмитриеву. — Прим. ред.), записывали с ними интервью. Несмотря на то что прошло много лет, рассказы потомков репрессированных всегда сильно впечатляют.
Юля записала рассказ своей бабушки и прислала нам. Решили сделать пробу. Дело в том, что в первом мультике Даня рисовал свои воспоминания. Он понимал, что нужно, и мог сам решить, как будут выглядеть все элементы. В новом мультфильме сложность была в том, что детям Юли предстояло нарисовать не собственную историю, а историю своих предков. Она с ними связана, но они ее не проживали. А потому им нужно было как-то в нее погрузиться: представить, как тогда могли выглядеть люди, какая у них была жизнь и прочее.
Я несколько раз участвовала в поисковых экспедициях Юрия Алексеевича. Тема репрессий кажется мне важной в первую очередь из-за того, что она про живых людей. Про отношение к ним. Не так давно я посмотрела фильм «Красная душа». Там есть эпизод: молодые люди, сидя на солнышке в Крыму, обсуждают, хороший Сталин или плохой. Одни говорят банальные вещи о победе в войне и индустриализации. Другие задаются вопросом, какой ценой все это было достигнуто. Сколько людей при нем погибло? И, может, не случайно, что именно при нем? Конечно, я бы встала на сторону вторых — нет никакой возможности оправдать те действия. Но, по-моему, подход к людям, как к цене — странный и нездоровый. Мне кажется, они вообще не могут быть ценой, они же живые существа, а не разменный материал. Вот тысяча трупов — это дорого или недорого?
Говорить, что столько-то миллионов легли за такое-то дело, абсолютно неприемлемо. Конечно, нужно знать цифры (и устанавливать их максимально точно), чтобы понимать масштаб произошедшего. Но нельзя забывать, что за каждым числом стоит человек, целая история, мир. А история репрессий может повлиять на будущее как опыт, о котором нельзя забывать и который ни в коем случае не должен повториться. Этот момент необходимо учитывать, потому что ощущение такое, что сейчас есть сильное деление на власть и народ. Это чувство как раз и провоцирует отношение к людям, как к монете, на которую можно что-то купить. По-моему, это наша главная проблема.
Работая над мультфильмом, мы вникали в жизнь определенной семьи, человека. Среди моих предков тоже были репрессированные: один прадедушка сидел и освободился только после войны, другой не вернулся из трудармии. Но в моем случае те, кто близок к репрессированным (бабушки), с трудом говорят на эту тему, поэтому я знаю очень мало. Этот мультик дал нам возможность воскресить жизнь семьи, которая была когда-то разрушена. Сделать так, чтобы дети могли присоединить к ней новых членов, которые были, но про которых мало кто помнит. Думаю, исследование своей семьи, чтобы она стала полнее и ее восприятие изменилось, — самая интересная цель нашей работы».
«Воспоминания другого человека отделены от нас. Но в то же время их можно сделать своими — разделить (как чувства или как страдания). Мультипликация — удивительная штука. Она может сделать видимым невидимое, материализовать несуществующее или очень зыбкое. Обычно дети легко включаются в создание мультфильма, и очень быстро начинают происходить интересные вещи. Например, было достаточно общее воспоминание прабабушки о том, как арестовали ее отца — «пришли и забрали». Чтобы показать этот момент в мультфильме, нужно вообразить его в своей голове. Миклуха (сын Юлии) придумал и нарисовал, как семья ждет, пока вскипит чайник. Мы не знаем, было на самом деле так или как-то иначе. Но могло быть и так. Эта часть воспоминания родилась в его голове, в его сознании. Он, с одной стороны, увидел то, что видела прабабушка, с другой — дополнил ее воспоминание своим «воспоминанием». В итоге это превратилось в их общую историю.
Интересно, что Миклуха нарисовал крышечку чайника отдельно — так было видно, когда вода закипает. Эта мелочь подсказала решение первой и последней сцен. Чайник кипит, пар создает уют и тепло, вдруг раздается стук в дверь, пар замирает и превращается в страх. Крышечка медленно опускается среди общего безмолвия. Когда папу забрали, кипение возобновляется, но теперь активное движение пара подчеркивает всеобщую парализованность из-за свершившегося. А в финале мама вернулась (ее арестовали после отца на 10 лет), и, несмотря на все, семья может, наконец, вместе выпить чаю. Вообще в работе было много «сильных» моментов. Например, когда Малка (дочь Юлии) взяла и достаточно лихо нарисовала фон для сцены, где мама выходит из лагеря, — с этим высоким частоколом, лагерной вышкой, проволокой. Что-то подобное в туманном виде было в воображении, но Малка так четко это выполнила, и все увидели: «Да, именно так это и должно выглядеть».
Делать мультфильм было ужасно захватывающе. Миклуха придумал эти задранные вверх носы как семейную черту. Мы слушали фрагменты записи воспоминаний и обсуждали: что и как лучше выразить? Мультипликация не может быть просто иллюстрацией рассказа, нужно придумать образ — так возникли руки или портрет отца в облаке. А некоторые вещи родились совершенно спонтанно, как бы сами собой, но важно было их заметить. Например, не было чистой плотной бумаги, мы рисовали и вырезали фигурки на листах, на которых уже было что-то нарисовано. Миклуха нарисовал усы Сталина в свободном пространстве листа между цветами. Это было похоже на мохнатых бабочек — так придумали сцену возвращения мамы из лагеря: она идет домой, и вроде бы расцветают цветы, но вдруг прилетают эти «усатые бабочки», тяжелые, от которых цветы клонятся к земле.
Мультипликатор — немного актер, при помощи фигурок из плотной бумаги он должен сыграть своих персонажей, прожить часть их истории. Миклуха играл за девочку (свою прабабушку), Малка — за няню, их брат Одиссей — за папу. Они разыграли это воспоминание в рисунке, и оно стало отчасти и их историей. Когда прабабушка посмотрела готовый мультфильм, она очень удивилась: «Это просто мой фильм. Все рассказали. Откуда вы все знаете?»
Почему мы вообще этим занялись? Лет двадцать назад мне попалась книжка с письмами о. Павла Флоренского. Он писал своей семье с Дальнего Востока и Соловков. Книжка поразила меня прежде всего своим видом — она была здорово скомпонована и проиллюстрирована рисунками самого Флоренского (в основном водоросли, он очень красиво рисовал их на Соловках), его детей, внуков и правнуков. Дети подписывали Флоренскому открытки, рисовали его портреты и сценки из жизни (елка, комар, икона), сочиняли стихи. Он отвечал каждому, адресуя что-то свое о музыке, литературе, истории, ботанике, закатах, геометрии. Очень насыщенное общение. Но в книге получалось, что в этом общении участвуют не только непосредственно Флоренский, его жена, мама и дети, а и те, кто не знал друг друга при жизни. Одним из составителей был внук Флоренского, который родился, когда тот уже был в лагере. Плюс через рисунки разные поколения как бы разговаривали друг с другом.
В одном из писем Флоренский пишет: «…прошлое не прошло, а сохраняется и пребывает вечно, но мы его забываем и отходим от него, а потом, при обстоятельствах, оно снова открывается, как вечное настоящее». Мультфильм — это как раз попытка разговора разных поколений, такая форма показалась наиболее точной. Сыграло роль и несколько наивное представление, что мультипликация оживляет».
«Когда я услышал от Юры: «Ну что, рисуем раскадровку!», — испугался. Вот прямо так, сразу? Действительно, создавать мульт — долго и муторно, но что потом получается! Картонки берут и оживают — как будто им не предшествовали разбросанные по квартире обрезки, скотч на шторах и карандашные стружки. Собственно, в создании мульта больше участвовали мои брат с сестрой, а я нарисовал всего пару человечков и газету о смерти Сталина.
Самое поразительное и самое страшное, конечно, — что и члены твоей семьи оказались в числе тех семисот тысяч людей, которых забрали и расстреляли. Мой прапрадед был из первой волны коммунистов и попал под каток. Его жену, мою прапрабабушку, арестовали как члена семьи врага народа. В деле прямо так и написано. Обо всем этом я узнал только благодаря мультфильму — и это, наверное, главное, почему его стоило создавать. Может, он сподвигнет других людей сделать что-то подобное и заодно покопаться в истории своей семьи.
Когда я посмотрел финальный монтаж, меня больше всего поразил красивейший эпизод, где мама (моя прапрабабушка) выходит из лагеря — там ярче всего видно чудо мультипликации. На днях мы показали мультфильм прабабушке. Прошло очень хорошо, прабабушка трогательно все комментировала, показывая на экран ноутбука: «А это я!».
Моего прапрадеда расстреляли 26 октября 1937 года. В мульте есть одна несостыковка — его «приняли» не дома. Но мы этого не знали на момент съемок, потом нам прабабушка рассказала. Еще пока снимали, вспомнили, что известен адрес дома, где жили прапрадед с прапрабабушкой — Большой Афанасьевский, 17. Здорово было бы повесить табличку «Последний адрес» на этом доме, попробую этим заняться, по крайней мере, заполню заявку (пока Одиссей и его брат Микхуха повесили на дом самодельную табличку
)».