«Нам досталось старинное здание на Цветном бульваре (дом Московского общества гимнастов, 1887 год, архитектор Борис Фрейденберг. — Прим. ред.). Оно долгое время простояло в лесах. Внутри мы обнаружили пустые пространства, широкие стены, множество дымоходов вместо системы отопления. Потратили четыре месяца на укрепление здания. Начали, кажется, где-то в июне. Делали внешний и внутренний фундамент, дымоходы заливали бетоном, заново натягивали перетяжки, перекрытия. Убили на это значительную часть бюджета. Отделка с конца октября пошла быстрее».
«Я формулирую концепцию как лаунж-бар, хотя у нас это слово подпортили кальянные. В Америке 1950–1970-х годов термин «лаунж» задавал настроение, предполагал определенный этикет, тип поведения. Еще важны американская культура тики, вдохновленная Гавайскими островами, дух каникул и отдыха. Motel предназначен для, так сказать, «пешеходного лаунжа»: идея в том, чтобы заставить людей двигаться в пространстве. У тебя может быть место за столом, но при этом ты можешь постоять в коридоре, присесть на кровать, пройтись по лестнице. Хочется, чтобы было настроение медленного праздника».
«Пригласившие меня инвесторы хотели увидеть новый Rolling Stone Bar. Но я сказал: пусть Rolling Stone Bar будет там, где есть. Я не буду ксерить одно удачное заведение по всему городу. Предложил: а давайте построим такой отель «Калифорния»? Чем вдохновлялся? Тем же сериалом «Безумцы». Я думал: нужно зайти в бар и ощутить себя Доном Дрейпером. Картины Уэса Андерсона тоже были ориентиром. Не могу сказать, что мы его повторили, но с точки зрения геометрии пространства он мне нравится — у него всегда очень ровная картинка в кадре. Еще важен оказался «Твин Пикс», но не линчевская психоделика, а образ отеля Great Northern».
«Я очень нервничал, потому что неизбежна рефлексия по поводу моих прошлых проектов. Семь лет назад мы делали Rolling Stone Bar — тогда был актуален кирпич, фабрика. Можно было ничего не трогать, сохранять железные балки. Когда четыре года назад я строил Mendeleev, уже хотелось чего-то ободранного и затопленного, будто существовавшего всегда. Тогда дизайнер Наташа Белоногова придумала очень изящное решение: Mendeleev легок, он удивлял. А в Motel мне нужен был абсолютно выровненный дизайн. Я пригласил команду Маши Лапшиной и Маши Глуховой. Сказал им, что необходимо дополнить пространство элементами, на фоне которых будут фотографироваться».
«Хотелось легкости бытия, ведь люди устали от всего: от андеграунда, от мейнстрима, от техно, от не техно, от того, что надо куда-то ехать, следить за курсами. Хочется, чтобы сюда пришли, выдохнули и расслабились. Бар из дерева, розовые фламинго, пальмовые листья — ты будто находишься в отпуске».
«Мебель абсолютно разная. От бабушек с «Авито» я, наверное, могу получить премию как покупатель года. Торшеры, две кровати на втором этаже — оттуда».
«Желтые советские кресла мы тоже купили с рук. Меня все умоляли их не ставить, но сейчас ведь такого цвета нигде не найти! Мы сосредоточились на стиле 1950–1970-х еще и потому, что в дизайне Америки и СССР тогда было много похожего. Как обычно: из Европы в Америку, потом в Россию — заимствования присутствовали во всем. Это такой шик советского пансионата. Ведь по сути схожие эстетические понятия — в Америке для семейного отдыха были мотели, а у нас были пансионаты и санатории».
«Мы старались играть с колористикой того времени. Когда на улице темно, палитра меняется. Здесь везде особенные оттенки: странный желтый, странный зеленый, странный синий. Я вообще верю в простые вещи — например, что розовый цвет вызывает приятные ассоциации. Чем больше надувных шариков, тем лучше настроение».
«Хотелось сделать именно мотель, потому что после фильма «Отель «Гранд Будапешт» Андерсона только ленивый не сыграл на этой теме: вот все эти разряженные беллбои, шикарные лобби… Типичные американские мотели про другое. У их владельцев не было денег на пятизвездочное оформление, поэтому стены они прикрывали крашеными панелями из светлого дубового шпона. На первом этаже мы их красили уже в последний день перед открытием. Получилось, как я это называю, квадратиш-практиш-гуд — все на месте, ничего лишнего».
Московская публика стала привередливой, но так и надо. Люди начинают больше узнавать, разбираться — на мой взгляд, это большой плюс, потому что это нас самих подталкивает к новому. Мне не нравится, когда аудитория соглашается на плохое. Когда людям нравится дерьмо — меня это раздражает. Если клиент поднимает качество — значит, тебе экономика и жизнь свои правила диктуют».
«Сейчас очень непростое время с точки зрения финансов. Люди не так легко расстаются с деньгами, требуют качества, понимают, что есть выбор. Почему в Motel мало столов? Выхлоп для меня от наличия стола меньше, чем от свободного места, где могут общаться больше людей. Я не умею открывать заведения, как Siberia Moscow, где могут быть чеки по 200–300 тысяч за ночь на компанию. Это не мое, это другая категория граждан».
«Заведение должно само формировать публику. Во всех моих проектах она была абсолютно разная. Я никогда не ориентируюсь на социальный класс — мне неважно, богатый ты или бедный. Главное, чтобы человек был позитивно настроен и прилично себя вел. Успех того же Rolling Stone Bar заключался в том, что это был народный проект. В Mendeleev у нас 90% экспатов. Я как раз об этом и мечтал, место же получилось такое нью-йоркское. В Motel, мне кажется, будет приходить нормальная современная молодежь — интеллектуальная, красивая, с хорошим настроением».
«Тут использован подвесной потолок Armstrong — самое простое решение. Мой партнер говорил: «Зачем устраивать детскую поликлинику? Давай хотя бы эти рейки покрасим!» Я отговаривал, потому что это сознательный стилистический прием, а не от бедности. А еще я эти потолки специально занижал. У нас многие любят, чтобы высоко было, но мне кажется, что с низким потолком уютнее».
«Что касается меню, то в баре мы хотели представить классику отельных напитков, начиная от нью-йоркских дорогих гостиниц и заканчивая расслабленными островными тики-барами с пинаколадами и «Зомби». Напитками заведует Максим Иващенко. Тики-бар на втором этаже — это четырнадцать коктейлей, фламинго-бар внизу — двенадцать. В среднем коктейли стоят по 550–700 р.».
«Музыкой занимается Андрей Курченко — мой старый товарищ, он с первого дня в Rolling Stone Bar с нами. Играть будет винтажный винил без особых танцев. Здесь нет диджейки как таковой, клубного света, хотя звук ставил Игорь Матвеев из «Армы». Я такой формат времяпрепровождения называю «крузинг» — «движение». Но никто не исключает, что в какой-то день мы можем попробовать сделать вечеринку. Будут и закрытые мероприятия — вдруг люди захотят эйсид-хаус поиграть».
До Нового года и с 1 по 9 января бар работает с 18.00 до 0.00. 31 декабря, 10 и 11 января Motel закрыт. С 12 января работает в режиме, указанном ниже.