Два парня стоят с плакатами в стороне от толпы:
— Моя девушка сегодня не пришла, потому что испугалась. А я вот пришел и как будто за нее стою.
К девушке с плакатом «Домашнее насилие убивает» подходит мужчина. Они начинают дискутировать насчет законопроекта о защите жертв домашнего насилия:
Я, конечно, против насилия. Но законопроект мне не нравится. Думаете, обращение к психологу поможет насильнику перестать бить свою жену?
— При психологе они, по крайней мере, смогут выяснить отношения без драк и побоев.
— А экономическое насилие — это что вообще такое? То есть, если я своей жене не дам денег на новые шмотки, я ее что, экономически изнасилую?
— Экономическое насилие — это отказ в удовлетворении жизненно важных потребностей. То, о чем вы говорите, не насилие, не беспокойтесь. Вот если вы не дадите ей деньги на покупку лекарств, например, то это уже другое дело.
Взрослый мужчина стоит у памятника пограничникам Отечества с плакатом «Православные против домашнего насилия и за закон». К нему подходит пожилая женщина:
— Вы понимаете, что женщины каждый день страдают от мужской агрессии?
Поэтому нам нужно предотвратить эти акты агрессии путем защитных предписаний.
— Да-да, полностью согласна. Только почему православных-то сегодня нет?
— Холодно, наверное.
— Да они все против [принятия закона о домашнем насилии] потому что.
— На самом деле, если вы придете в храм и спросите: кто из вас тут за домашнее насилие, вам все скажут, что они против.
— Все мужчины скажут, что они за! А может и на публике расскажут о любви и уважении, а домой придут и продолжат бить жену.
— Не все православные такие, я вас уверяю.
***
Все это время у памятника работает «Открытый микрофон». Организаторам запрещают использовать технику для усиления звука, поэтому микрофоном становятся сами пикетирующие. Каждую фразу выступающего толпа синхронно повторяет, чтобы слышно было всем.
— Всем привет. Меня зовут Маша, мне 21. Меня били, сколько я себя помню. А помню я себя с двух лет. Били за все: по воскресеньям поднимали с кровати тумаками. Папа бил, когда болела, за то, что заболела. В 13 лет я переехали к своей старшей сестре, жила у нее два года. Она также била своих детей на моих глазах.
***
Две девочки-подростка, постоянно оглядываясь на толпу:
— Я вообще пришла к Нике Водвуд и никак не могу ее найти.
— Зато нам плакаты дали, и мы теперь тоже немного активистки.
Компания парней с плакатами (на фоне все скандируют: «Долой фашизм, гомофобию, сексизм»):
— Блин, классная вечеринка.
— Да, отличная пати, только холодно.
Четыре молодые девушки стоят у памятника с плакатами и рассуждают о полиции:
— Я не вижу тут ни одного полицейского. А пикет согласован, значит, нам должны были обеспечить охрану. По-хорошему, тут должно быть оцепление, которое бы заботилось о нашей безопасности. Вот в Германии полицейские на митингах всегда говорят: «Мы тут стоим, чтобы никто не подрался, чтобы все прошло мирно». А у нас либо вообще не приезжают, либо приезжают, чтобы всех по автозакам распихать.
Несколько девушек ходит по скверу и раздает плакаты и значки с феминистскими лозунгами. Их берут и мужчины.
Девушка стоит с плакатом «Бить детей — насилие, а не воспитание». Парень, стоящий рядом:
— Тут со многими плакатами можно поспорить, но только не с твоим.
Выступает активистка Дарья Серенко:
— Нам говорят, что насилие над женщинами— это частный и личный вопрос. А я хочу сказать, что это вопрос политический и государственный. Насилие над женщинами может быть домашним, сексуальным, репродуктивным.
***
На другом краю сквера появляются несколько пожилых людей с плакатами — они выступают против принятия закона о защите жертв домашнего насилия. Некоторые участники акции пытаются спорить с ними, но эти споры быстро прекращаются. Две девушки, возвращаясь к пикету:
— Там дед говорит, что из‑за нас будет госпереворот в России и нам тут всем заплатили.
— А им зато не заплатили.
— В общем, мне пришлось нахамить ему. Теперь немного стыдно.
Парень и девушка стоят в стороне в обнимку:
— Сегодня кто‑то сказал интересную фразу. «Почему, когда кому‑то подбрасывают наркотики, то этот человек — жертва системы, а если женщину бьют дома, то она сама виновата?»
Две молодые девушки:
— Я ничего не успела нарисовать, бежала с работы, как могла.
— Зато мы пришли, уже хорошо. Ну что, делаем победный круг и домой, а то холодно.
Девушка с плакатом «Терпи или умирай» берет слово:
— Я услышала очень много страшных историй. Когда мы заказываем пиццу и суши, курьер приезжает к нам за пять минут. А полиция не приезжает и в течение часа. Государство обязано нас защищать, но не делает этого.
