Филадельфийский охранник Дэвид Данн (Брюс Уиллис) теперь вместе с сыном (Спенсер Трит Кларк) занимается магазином охранных систем, а вечерами по-прежнему работает супергероем, интуитивно находя и дубася мелких преступников; подростки в интернете зовут его Надзирателем и уважают за плащ. Новая головная боль Дэвида — 24 личности Кевина Венделла Крамба (Джеймс МакЭвой), которые сразу после истории с тремя школьницами похитили четырех чирлидерш, заперли их на заброшенной фабрике и ждут, пока личность по прозвищу Зверь их сожрет.
И Дэвид, и Кевин вскоре окажутся в психушке как бы строгого (на самом деле, довольно смехотворного) режима, где скучная женщина-психиатр (Сара Полсон), специалист по мании величия, попытается убедить их, что они не супергерои, а просто больные люди, и им нужно скорее сделать МРТ, а потом процедуры. В этой же больнице уже двадцать лет сидит, глядя в пространство и чуть не роняя слюни, старый знакомый Данна, любитель комиксов Элайджа Прайс (Сэмюэль Л.Джексон), который когда-то убедил себя, что он злодей Мистер Стекло.
Супергероев не существует, чудес не бывает, и первая полностью авторская супергеройская кинофраншиза все-таки получилась, как положено, комом: М.Найт Шьямалан, внезапно поставивший сразу два удачных фильма подряд («Визит», «Сплит»), не выдержал и снова дал Шьямалана образца поздних нулевых. Приходится с огромным сожалением сообщить, что последним волнующим моментом в новообразовавшейся трилогии были те полминуты в финале «Сплита», где выяснилось, что Данн из «Неуязвимого» и Крамб живут не только в одном городе, но и в одной киновселенной. «Стекло» многие ждали, затаив дыхание, «Неуязвимый» и «Сплит» были успешны в прокате (второй — феноменально), и фильм наверняка соберет хорошую кассу — к тому же Шьямалан теперь снимает очень экономно. Но вообще-то это полный провал по меркам любой вселенной, хоть кино-, хоть обычной.
Удовольствие от самого факта новой встречи с полюбившимися героями длится недолго, хотя (или потому что) они делают все то же самое, что раньше: Уиллис тревожно щурится, Джексон вращает глазами, МакЭвой паясничает на разные голоса, смешно рычит и то и дело сбрасывает рубашку. При этом быстро выясняется, что сообщить им друг другу абсолютно нечего. А никакого действия Шьямалан не придумал: это, в принципе, пьеса про трех мужчин, сидящих в больнице. Иногда их навещают знакомые и родственники: одного — сын, другого — мама (обоих по-честному играют актеры из «Неуязвимого»; забавно, что мама Джексона младше его), третьего — несостоявшаяся жертва (Аня Тейлор-Джой). Иногда приходят врач или санитары. Один пациент молчит, второй молчит полфильма, третий не затыкается, но уже в «Сплите» этот аттракцион несколько утомил.
Понятно, к чему Шьямалан ведет: деконструкция комиксов, давайте подумаем, что такое супергерой — и так далее, и тому подобное. И в 2000-м, когда об этом толковал «Неуязвимый», это было интересно (вдобавок фильм был увлекательный и ни на что не похожий). Но за следующие два десятилетия комиксы вступили в совершенно новые отношения с кинематографом, о супергероях многократно и со всех возможных позиций высказались все, кто мог, и снова начинать этот разговор так, как будто бы ничего не было, просто смешно. Поясняющие реплики Мистера Стекло — «А в этом месте у героев должна быть битва» — выглядят прежде всего жалко (даже если закрыть глаза на булавку «MG» на его шейном платке); пока он сидел в камере, его маленькая драгоценная субкультура пожрала все остальные, и младенцы сегодня разбираются в комиксах лучше, чем он.
Некоторое время «Стекло» выезжает на технической виртуозности автора — его умении найти для камеры оригинальный, часто возмутительный и при этом как будто бы единственно верный ракурс, его любви к оттенкам лилового и звуковым эффектам — а также на харизме совсем поседевших, но не утративших монументальности артистов. И все, конечно, терпеливо ждут заключительной части, где Шьямалан уж точно по обыкновению развернется. Как бы не так: последняя треть и пара фирменных финальных поворотов — настолько обескураживающе, вызывающе слабы и сделаны настолько дешево в прямом и переносном смысле, что за этим видится какой-то заговор. Режиссер снова хитроумно обманывает ожидания — ожидания мало-мальски развлекательной развязки. Что останется, если вычесть из «Стекла» надувание щек? Волнующая музыка, вздувшиеся вены МакЭвоя, виды парковки с камер наблюдения, наставление зрителю всегда верить в себя. И никогда — на всякий случай — в Шьямалана.
Станислава Зельвенского