Лучшие спектакли Москвы и Петербурга, в которых нет актеров

Швейцарская команда Magic Garden специализируется на разного рода театральных выдумках, работающих со зрительской памятью и воображением. Для гастролей их «Questioning» в «Гоголь-центре» не потребовалось перевозить никаких декораций и артистов, достаточно оказалось перевести на русский язык несколько анкет и раздать их зрителям. Процесс заполнения анкет становится захватывающим спектаклем с собственной тонкой психологической драматургией, развитием и кульминацией.

Немецкий композитор-интеллектуал Хайнер Геббельс придумал действо, которое уже пять лет показывают на важных театральных фестивалях и в центрах современного искусства. Пять пианино, окруженных неведомыми механизмами, играют вариации на тему Баха, скрипят и щелкают сами по себе, то погружаясь в дымку, то превращаясь в зимний пейзаж. Спектакль Геббельса предлагает зрителю просто потратить час своей жизни на созерцание жизни предметов, разглядеть в них величие простоты. Этому способствует голос из динамиков, неторопливо зачитывающий отрывки из опуса немецкого романтика Адальберта Штифтера «Записки моего прадеда».

На входе администраторы просят зрителей не отключать телефоны и оставить свои номера. А когда все места в темной комнате уже заняты, всем по очереди приходят СМС с фрагментами блокадных дневников. Кто хочет, тот читает вслух. Фрагменты отобраны драматургами Екатериной Бондаренко и Татьяной Рахмановой не абы как — выстраивается впечатляющий образ города как бесконечно красивого и измученного существа. В финале открывается занавес, за ним гигантское окно — зрители видят оживленную улицу современного Петербурга.

Короли неигрового театра Rimini Protokoll (Германия) до московской премьеры уже запустили «Remote» в Авиньоне, Берлине и Петербурге. Зрители надевают наушники, отправляются в город, возвращаются просветленными, а на вопрос «Что же произошло?» ответа не находят. Нонспектакулярный фокус-покус.

Пьеса Павла Пряжко — это две папки на флешке: в одной — 535 неуклюжих любительских фотографий (один день в Минске и его окрестностях), во второй — 13 сбивающих с толку текстовых комментариев к некоторым из кадров. Режиссер-минималист Дмитрий Волкострелов запускает с собственного ноутбука слайд-шоу на экран, встает рядом и озвучивает в положенных местах подписи. Из будто бы обреченной затеи получился глубоко содержательный экзистенциальный опыт на пересечении современного искусства и театра — об устройстве памяти, внимания и восприятия. И в довесок — о том, что такое повседневная жизнь минского обывателя XXI века.

В выдающемся спектакле «Молчание на заданную тему» артист Алексей Юдников получает от режиссера Всеволода Лисовского конверт, распечатывает, обнаруживает там формулировку темы, пишет ее на маркерной доске. Например, «Что делать?» или «Что будет дальше?». Написав, артист садится на стул перед зрителями и молчит в течение часа. А каждое субботнее утро в «Театр.doc» проводится менее известная вариация: «Молчание на свободную тему». Все то же самое, только без темы и актера. Во втором случае вход свободный.

Зрителям предлагается за два часа сочинить и сыграть спектакль вместе — по сути, с совершенно незнакомыми людьми. В качестве точки опоры для построения сюжета используется книга норвежского писателя Карла Тиллера «Замыкая круг». Полная импровизация, в которой заняты исключительно купившие билет, то есть ни одного актера в спектакле не задействовано. Затея придумана и проводится командой LARP.Moscow на базе культурного центра «ЗИЛ».

Главный герой пьесы Павла Пряжко «Парки и сады» — робот-андроид. Когда-то он был человеком, увлекался ботаникой, прожил долгую жизнь. После смерти сын заказал его воссоздание в электронном варианте. Он смотрит передачи про парки и сады, гуляет по саду и чуть-чуть хулиганит. На фестивале «Текстура» авторы петербургского Театра «Тру» поставили читку, о которой до сих вспоминают очевидцы как об одном из эталонных образцов актуального театрального искусства. На экране перед зрителями открылась электронная книга с текстом пьесы, которую от начала до конца под хохот и аплодисменты прочитал мужской компьютерный голос.