Как в Индии переснимали «Челюсти», «Крестного отца» и другие голливудские хиты

В конце 1980-х в СССР шел индийский фильм «Танцуй, танцуй». Мы тогда заканчивали школу и, конечно, хохотали вместе со всем залом, когда пышнотелая Мандакини, обтянутая во что-то облегающее, короткое и сверкучее, на голубом глазу, как будто так и надо, распевала на хинди «Братца Луи» группы «Модерн Токинг». Но зал был битком. И весело было очень.

Перепевы заграничных хитов и сюжетов в индийских фильмах не воровство ради воровства. Индийская публика и сейчас-то на 80 процентов состоит из бедноты и необразованных, а тогда и в помине; она не способна воспринимать чистый продукт западной культуры в силу ее незнания и непонимания. В свое время они не заметили афиш «Семи самураев» и «Великолепной семерки» — но стоило Болливуду в его первом широкоформатном фильме «Месть и закон» (1975) пересадить на родную почву сюжетный предлог о рецидивистах, нанятых защищать деревню от бандитов-грабителей, как картина пять лет подряд крутилась в центральном кинотеатре Бомбея! Переснимая «Изгоняющего дьявола» и «Грязного Гарри», перепевая «A Whiter Shade of Pale» и «Lasciatemi Cantare», деятели Болливуда приобщают свой народ к тенденциям мировой моды.

Но если б только это, фильмы их не были бы так заразительны. Типичный болливудский ремейк напоминает ту сцену из мультфильма про Врунгеля, когда на яхте «Беда» празднуют день Нептуна, а бандиты наблюдают за этим в батискаф со своей подлодки. Врунгель разбивает на голове яйцо, и из него вылупляется цыпленок. Бандиты катаются от смеха, шалеют от радости, бьют полдесятка яиц один на голове у другого, размешивают пальцем — и по носатой роже растекается яичница. Вот что такое бомбейский ремейк. Скажете, смешно? Безусловно. Но чего бы стоила сцена из «Врунгеля», если б там было только про аккуратного цыпленка, а про жуликов и яичницу — нет?

Сегодня мы, пять лет делавшие журнал «Мир индийского кино», представляем вашему вниманию десятку наших самых любимых яичниц по-болливудски.

«Тайком от всех»

(«Chori Chori», 1956, режиссер — Анант Тхакур)

Достаточно точное воспроизведение оскароносной ленты Фрэнка Капры «Это случилось однажды ночью» (1934). Капра был первым, кто доказал всему миру главенствующее положение режиссера в кинобизнесе, добившись того, что его имя фигурировало в титрах перед названием фильма: не просто кино, но кино именно Фрэнка Капры. С поправкой на специфику Индии то же самое можно сказать и о Радже Капуре, актере и режиссере, благодаря «Бродяге» которого, где Чаплин встречался с неореализмом и распевал на хинди, что такое Болливуд, узнали в начале 1950-х и СССР, и Канны. Даже само созвучие фамилий режиссеров подчеркивает преемственность.  Формально Капур не был режиссером этой ленты, только играл главную роль, но социально окрашенный «народный роман» в меру циничного журналиста и богатой беглянки от родительской опеки решен в близком ему ключе.

«В поисках развлечений»

(«Manoranjan», 1974, режиссер — Шамми Капур)

«Нежная Ирма» (1963) Билли Уайлдера, удачно адаптированная под запросы индийской публики. Меняется все — жандарм на констебля, дивный Париж на столь же прекрасный Бомбей, Ширли МакЛейн на юную диву Зинат Аман, — суть же остается неизменной. «Мальчик-американчик», ценитель Джеймса Дина и Элвиса Пресли, бунтовщик из «высокогорных мелодрам» и по совместительству средний брат знаменитой болливудской династии Шамми Капур неслучайно в своем режиссерском дебюте взял за образец этот умный, ироничный и тонкий фильм. Такими были и все его лучшие роли: между развеселым водевилем и слезами от невысказанной суетности бытия.

«Исчезновение»

(«Rafoo Chakkar», 1975, режиссер — Нарендра Беди)

Если черно-белый «В джазе только девушки» (1959) — самый смешной, шумный, нарядный и безалаберный фильм в истории кино, то почти дословная цветная индийская кавер-версия стала для него увеличительным стеклом. Пухлый 22-летний сын Раджа Капура, Риши, и записной комик Пайнтал выплясывали твисты в килограммовых шиньонах и ядовитых расцветок мини под улетные семидесятнические песни легендарного композиторского дуэта Кальянджи — Ананджи, а на сцене кашмирского кабаре прилаживали к прическам и местам, на которых сидят, полутораметровые белые перья и показывали аппетитные ножки в сетчатых чулках, да так самозабвенно, что периодически срывались на мужской бас. А то, что в отличие от голливудской болливудская сказка становится жизнью, подтверждает факт последующей женитьбы бомбейских Джозефины и Душечки: Риши Капур и Ниту Сингх и по сей день состоят в счастливом браке.

«Крестный отец»

(«Dharmatma», 1975, режиссер — Фероз Кхан)

Прослужив до 33 лет на амплуа третьих лишних в салонных любовных мелодрамах, в начале 70-х актер Фероз Кхан отпустил длинные локоны, переоделся в джинсы и блейзеры с накладными карманами, выпустил поверх отложные воротники рубашек в цветочек, закатал рукава, выработал чеканный шаг, обнял одной рукой гоночный шлем, а другой взял за горло бутылку виски — и стал сам ставить фильмы со своим участием, превратившись из актера вторых ролей в икону стиля 70-х. Что же до «Крестного отца» (1972), то его Фероз отымел по полной, поставив на службу своим интересам: перенес Сицилию в Афганистан, чтобы побывать на родине своего отца — и в итоге стать первым индийцем, снявшим фильм в этой стране, — превратил возлюбленную Майкла Корлеоне в цыганку, чтобы оставить на звезде «Зиты и Гиты» сверхприличной Хеме Малини самый минимум цветных лоскутков. А потом, как завещали Пьюзо и Коппола, взорвать ее в машине посреди фильма и забыть, пустившись в самолюбование в эпицентре чего-то, весьма смахивающего на свихнувшийся вестерн.

«Мститель»

(«Barood», 1976, режиссер — Прамод Чакраворти)

Первоисточник этой ленты — «Летний убийца» (1972) Антонио Исаси-Исасменди, с Кристофером Митчемом, Карлом Молденом и Оливией Хасси — сам по себе раритет и известен только особо помешанным на евробоевиках 70-х с их неотразимо крутым замесом брутальности, сентиментальности и живописности. Но никак нельзя обойти «Мстителя», собравшего в СССР 60 миллионов зрителей. История парня, ставшего в детстве свидетелем убийства своего отца-полицейского компанией гангстеров и по достижению совершеннолетия оседлавшего мотоцикл, чтоб истреблять их по всей Европе, снималась в Барселоне, Париже и швейцарских Альпах. Там был секс ради выуживания информации, плавучий домик, где герой прячет дочь главного злодея, новейшие модели моторок и, как подобает роли, околдованный некой идеей прекрасный Риши Капур. После съемок в «Исчезновении», где он встретил свою будущую жену, он долгой европейской командировкой был отрезан от нее и мог думать только о ней. Благодаря чему его мститель обрел тот лихорадочный и одухотворенный одновременно облик, какой и требовался. Разбивает сердце сцена, когда детектив находит влюбившуюся в мстителя похищенную девчонку в плавучем домике. Она вслушивается в море. Если моторка не затарахтит — значит, он просто использовал ее и ушел от полиции. Затарахтит — значит, что полюбил и ему конец.

«Коммандос»

(«Commando», 1988, режиссер — Баббар Субхаш)

С десантником, особенно когда его переполняют эмоции, шутки плохи. Об этом знает всякий житель и столиц, и предместий, рискнувший выйти на улицу в день ВДВ. Об этом же и фильм Марка Л.Лестера «Коммандо» (1985), вдохновивший болливудских киномагнатов на создание этой зашкаливающей дикости. Сама фабула, скажем так, основывается на том, что итальянские гангстеры и японские якудза объединились в один картель и для начала зачем-то решили извести индийский народ. Но верный сын Индии (Митхун Чакраборти) расстрелял всех врагов с таким безжалостным хладнокровием, что, если бы он не горел праведным гневом, его можно было бы принять за великого серийного убийцу. Отдыхают и наши дембеля, и австрийский культурист Шварценеггер.

«Игра со смертью»

(«Baazigar», 1993, режиссеры — Аббас Алибхай Бурмавалла, Мастан Алибхай Бурмавалла)

Сложно сказать, какую именно из двух экранизаций романа Айры Левина «Поцелуй перед смертью» имели в виду авторы, поскольку известный всем любителям детективов сюжет выплясывает здесь под абсолютно другую сурдинку. Охотник за приданым, убийца невинных жертв превращается если не в благородного героя, то по крайней мере в мстителя, которому, несмотря на все его преступления, симпатизирует зритель. Фильм не только сделал Шаха Рукха Кхана звездой первой величины, но и изменил сознание индийцев, сломал многолетний стереотип — Индия сходила с ума по чудовищному с точки зрения нравственности герою, пускай и угодившему в целях назидания в невероятную по краскам и эмоциям кровавую бойню в финале.

«Акула»

(«Aatank», 1996, режиссер — Прем Лалвани)

Уникальный в своем роде перепев спилберговских «Челюстей». Герои вынуждены встать на защиту родной деревеньки не только от беспредела, творимого типичным индийским бандитом-злодеем, коих в Индии легион, но и от морского чудовища — гигантской рыбы, олицетворяющей собой праведный гнев природы. В перерывах между танцами, песнями и прочими атрибутами любви акула уверенно пожирает персонажей под леденящую душу музыку композиторов Лаксмиканта и Пьярелала. Снятый еще в 80-е, по неясной причине фильм пролежал на полке десять лет, но все-таки вырвался на небосклон диковинных созвездий индийского хоррора к великой радости поклонников жанра.

«Ты не одинок»

(«Koi… Mil Gaya», 2003, режиссер — Ракеш Рошан)

Переделывая спилберговского «Инопланетянина» (1982), режиссер Ракеш Рошан стремился поставить эффектный и дотоле невиданный в Индии фантастический антураж на службу своему тогда 29-летнему сыну Хритхику, которого Дэнни Бойл справедливо назвал «лучшим танцором со времен Майкла Джексона». Но как при этом не разрушить очарование ленты о детях, прячущих залетного уродца, делая главным героем взрослого парня? Рошан придумал, что герой в результате давнишней детской травмы и в зрелом возрасте остается по уму и эмоциям наивным 10-летним мальчишкой и потому водится с ребятней. Тем трогательнее будет исцеление, которое даст ему инопланетянин Джаду (в переводе с хинди — «чудо»), когда герой Хритхика сможет не по-детски осознать и осуществить свою любовь к самой заводной девчонке Болливуда XXI века — Прейти Зинте. Болливуд без любви не Болливуд. Как и герой без песни — и индийский инопланетянин не станет исключением.

«Я рядом с тобой»

(«Main Hoon Na», 2004, режиссер — Фарах Кхан)

За 8 лет до того, как создатели «Мачо и ботана» подарили нам полные штаны укатайки, выпустив ремейк сериала «Джамп-стрит, 21» (1987), телебенефис Джонни Деппа был перенесен на экран ведущим индийским кинохореографом Фарах Кхан в ее режиссерском дебюте. Но предлог о великовозрастных полицейских, превратившихся здесь в агента госбезопасности (Шах Рукх Кхан), вынужденных снова пойти учиться, Фарах использовала в первую очередь, чтобы признаться в любви Болливуду своего детства. Бросаются в глаза нелепые на фоне рэперских прикидов основной массы студентов старомодные жилетки Шаха Рукха, отутюженные воротнички полосатых рубашек и клетчатые сумки наперевес. Когда на агента обрушивается любовь к учительнице химии, он разражается не ритмичным шлягером, а исполненной под задушевный гитарный перебор медовой балладой Р.Д.Бурмана из фильма 1977 года «Мы не хуже других». Само его громоздкое имя — Рам Прасад Шарма — родом из полицейских боевиков 70-х, вроде майора Анупа Саксены из «Мстителя». Для входившего в опасную для всякой суперзвезды зону 40-летия Шаха Рукха фильм стал сродни вливанию свежей крови: заручившись сюжетным оправданием, он поднял на смех свой образ молодящегося 40-летнего «вечного студента», начав новый круг своей любви с индийским зрителем, которому именно в этом фильме открылись премудрости постмодернистской иронии.